Одна случайная жертва? Почему-то Надежда подумала, что не одна, и что все только начинается.

02.09.2017, суббота

Залесье, 08:14

Она никогда не считала песни Ланы Дель Рей лучшей музыкой для утренних пробежек, но именно они сейчас звучали в ее наушниках. Не для ритма движений, а для успокоения мыслей. А их нужно приводить в порядок каждое утро. Особенно здесь, в Залесье.

Стройная девушка, ростом примерно 170 см, почти каждое утро оббегает окрестности Подлесья-1. Поверх черной футболки надета темна-серая ветровка, застегнутая чуть выше груди. На ногах темные спортивные брюки и белые кроссы – не самая удачная обувь для местного ландшафта и климата, учитывая, что скоро осень начнет набирать обороты.

Каштановые волосы заплетены в хвост, трепыхающийся на бегу из стороны в сторону, словно маятник. На лбу натянута темная повязка. Слегка опечаленные зеленые глаза смотрят вперед и иногда опускаются вниз, чтобы не пропустить кочку, ветку, яму или лужицу.

Приятное, умное, но довольно грустное лицо в форме сердечка: высокий и широкий интеллигентный лоб, дугообразные закругленные брови, выразительные скулы и немного узкий, но при этом женственно-элегантный подбородок. 17 декабря Виктории Журавлевой исполнится 23, но выглядела она несколько старше своих лет. Нет, не из-за плохого выбора косметики. Просто, глядя в ее уставшие и взрослые не по годам глаза, окружающие, даже когда ей не было еще и двадцати, автоматически накидывали Вике 2-3 года. Интересно, на сколько она постареет, когда истечет срок отработки ее распределения?

Распределение – главная страшилка белорусских вузовских выпускников-бюджетников. Чаще именно страшилка, нежели реальность. Ведь администрация вуза в 99 случаях из 100 одобряет рабочее место, которое студент находит себе сам. По крайней мере, так было на факультете Вики в год ее выпуска – текущий 2017.

Отучился за счет государства? Будь готов отработать либо возвращай деньги. Рабочее место она, как и все ее однокурсники-бюджетники, нашла сама – планировала устроиться SMM-менеджером в рекламное агентство в Минске. Там она уже работала с середины 2016 года.

Но на ее «счастливую долю» выпал тот самый 1 случай из 100. Нельзя сказать наверняка, что стало причиной: пререкания с парой преподавателей, с которыми по общему студенческому мнению спорить нельзя, или же ее участие в «маршах нетунеядцев» – протестных акциях, направленных против Декрета №3, прозванного в народе «законом о тунеядстве». Не работал 183 календарных дня – плати 20 базовых или же 260 рублей.

Принятие подобного закона вызывало у Вики гнев. Во-первых, это противоречит конституции, в которой написано, что гражданин Республики Беларусь имеет право на исключительно добровольный труд. А во-вторых, такой закон отталкивает от государства огромное количество творческих людей, которые могут долгое время проработать вхолостую, не имея постоянной работы, а затем создать достойное произведение. Как тогда творить художникам, дизайнерам и писателям?

В семье чтили наследие ее прадедушки, который был писателем в ранние советские годы. Поэтому Вика понимала, чего стоит творческий процесс и как могут уходить месяцы только на сбор информации. Прадедушку расстреляли в ночь с 29 на 30 октября 1937 года вместе с другими писателями и интеллигентами по сфабрикованному обвинению. В ту ночь убили 132 человека, среди которых были Михась Чарот, Михась Зарецкий, Алесь Дудар, Юрка Лявонны, Юлий Тавбин.

Теперь Вика корреспондентка «Залесской правда» – местной районной газетенки. Дойка коров, сбор урожая, районные праздники и мероприятия – ее «любимые» темы на ближайшие 2 года. Оклад – 246 рублей.

Зубарева Софья Аркадьевна, которая живет в самом сердце Подлесья-1, сдавала две комнаты. В одной из них Вика проживала за 100 рублей в месяц. Путем нехитрых вычислений остается 146 рублей на месяц, включая расходы на еду. Счастливый билет. 1 из 100. И мечты разрушаются у тебя на глазах, а твоя жизнь превращается в выживание.

Вика ускорилась, стараясь отогнать опустошающие мысли. Стройные выносливые ноги несли ее в это утро по уже привычному маршруту. Она выходила из домика, где снимала комнату у Софьи Аркадьевны: сегодня Вика еще не видела хозяйку. Затем девушка делала круг: бежала вдоль домов по восточной стороне деревни на север, к ферме Владислава Болозерова – приятного и душевного собеседника, у которого она иногда обедала; а после сворачивала налево и двигалась обратно уже по западной стороне деревни, минуя охотничью избушку, где Павел Остроглазов, местный охотник, жил со своей женой Верой. У них, кстати, тоже можно было снять жилье, но Вика сделала выбор в пользу Зубаревой, главным образом, из-за собак, которых журналистка боялась с детства. Собаки обитали в псарне, находившейся далее по курсу через несколько домов. Псарня принадлежала Ольге Лисицыной – местной дрессировщице и кинологу. Лисицына готовила и отправляла собак, как правило, в силовые структуры, но иногда – продавала гражданским.

Музыка играла довольно громко, но даже через наушники Вика слышала, что сегодня собаки лают громче, чем обычно. «Чем-то взволнованны, – подумала журналистка. – С чего бы это?»

Далее Вика выбегала из деревни и, если были силы и настроение, преодолевала довольно большую дистанцию к районному центру, где располагалось здание администрации с ее «любимой» редакцией, небольшая площадь с каменным Ильичом, местное РОВД, культурный центр и несколько жилых домов.

Музыка остановилась. Входящий. «Жаба». Так у нее в телефоне был подписан главный редактор «Залесской правды» – Жабин Геннадий Петрович. Вика приняла вызов и прислонила телефон к уху.

– Слушаю.

– Проснулась уже?

– Да, уже на ногах.

– Хорошо. Посмотри, что там на парковке творится и дуй пулей в редакцию.

Профессиональное любопытство сработало моментально, но нельзя падать еще ниже.

– Сегодня суббота и мне за это не доплачивают, – раздраженным голосом произнесла она.

– Умерла девушка. Говорят, ее какие-то звери растерзали прямо у парковки. – Зевая, проговорил Жабин. – Мне только что звонил председатель. А я сам едва открыл глаза. – Добавил он, а затем продолжил саркастическим тоном: – Так что, ваше высочество, не соизволите ли вы пройтись от своего домика к парковке, которая, если вы вдруг не в курсе, находится примерно в 20 минутах от вас? А затем, если это не сильно вас затруднит, явите ваше высочество к нам в редакцию.

– Сейчас посмотрю.

– И еще, Вика…

– Слушаю.

– Это Залесье. Здесь вообще никому и ни за что не доплачивают. Чем раньше ты к этому привыкнешь, тем лучше! За дело.

Главред повесил трубку, и Вика направилась к парковке, ощущая моральную усталость, волнение и страх.

Большую часть ночи она работала над статьей-обзором о событиях недели, которая должна была попасть в воскресный выпуск «Залесской правды». Как проходят военные учения и сбор урожая, как продвигается подготовка к строительству аккумуляторного завода, по мнению властей, конечно же, и как все стабильно в Залесье.

Она уснула под самое утро, но из-за шума в деревне на мгновение все же проснулась. Не вылезая из-под одеяла, она вновь закрыла глаза и отключилась. Кажется, сейчас она узнает, что послужило источником шума.

У машин толпились люди. 15-20 человек. Похоже, тело уже убрали, хотя на земле остался кровавый след. Вика сняла наушники. Сердце застучало быстрее, но не от усталости. По коже пробежал мороз. В толпе она увидела такие же испуганные знакомые лица.

– А, Вика, вот и ты, – произнесла Зубарева Софья Аркадьевна. Немного полная женщина лет 55-65, у которой девушка снимала комнату.

– Что здесь произошло? – Спросила Вика.

– Крик тут был утром на всю округу, – ответила хозяйка. – Но сразу не все услышали. Те, кто проспал, только сейчас подтягиваются. Говорят, мол, сожрали Машку-то – девушку, которая подписи собирала.