- Разве свет не привлечет их? – с сомнением спросил Шорж.

- Они почти слепы, но их привлечет шум и запах, - ответил доктор, не отводя взгляда от норы. Он смотрел так внимательно и напряженно, что казался хищной птицей, готовой спикировать на добычу. Так и простоял неподвижно, пока не появились первые шорохи.

- Wasistdadrin?*– шепотом произнес Шорж. В этот момент он не выглядел напуганным, скорее заинтересованным.

- Один из них, хочет залезть на дерево, - тихо, но уверенно сказал доктор, наводя оружие на бледное существо.

«БАХ!» - прозвучал первый выстрел, и чудовище с болезненным шипением свалилось вниз. Шорж вскинул ружье и нацелился на него.

- Нет! Это наша приманка! – гаркнул на него Говард.

И приманка вскоре сработала, не более чем через минуту показались еще двое монстров, пришедших на верещание и запах родной крови. Почти в это же время с другой стороны леса начали раздаваться выстрелы и жуткие звуки, похожие на хриплый вой.

«БАХ! БАХ!» - рванул порох в каморах Шоржева дробовика. Двое монстров, едва появившись, упали замертво, сраженные облаком дроби. Яма в земле начала шуршать и шипеть, словно крысиный ворох. Я слышал звуки рытья и хищнических голосов. Недолго думая, Шорж переломил ружье, достал еще дымящиеся латунные гильзы и бросил на землю, заряжая новые патроны со своего патронташа. Я взвел курок и приготовился к стрельбе.

Один за другим наружу полезли бледные, блестящие в красном свете фальшфееровсущества, шипящие и каркающие, полные злобы за убитых товарищей. Они рвались вперед или пытались залезть на деревья, зачастую не переставая двигаться и после нескольких удачных попаданий. Даже подстреленные они двигались удивительно проворно. Некоторые из них даже сумели добраться до деревьев и теперь представляли реальную угрозу. Я водил стволом револьвера из стороны в сторону, вторя шорохам на хвойных ветвях, но никак не мог прицелиться хоть по кому-то. Наконец поймав кого-то в прицел, я потянул спусковой крючок. Но прыткая бестия успела отскочить и спрыгнула на меня. Мои напряженные мышцы среагировали быстрее, чем мозг и отбросили меня в сторону. Припав к земле, я выстрелил прямо в голову этой твари и отчетливо увидел, как его мозг растекается по стволу дерева. Не успел еще труп коснуться земли, как на него сверху упал еще один, подстреленный Шоржем.

- Я займусятими, щозверху, поможи доктору.

Доктор, едва отстреляв все патроны своего револьвера, бросил его мне с коротким криком «займись». Разумеется, в горячке боя я даже и не увидел куда летит пистолет, пока он не стукнул меня по груди. Я тут же поднял его с земли, слегка отряхнул и откинул в сторону барабан. Затем опустошил каморы от стрелянных гильз и принялся судорожно снаряжать на их место новые патроны, вытащенные горстью прямо из кармана. Один, два, три, четыре, пять, шесть. Пока меня занимала перезарядка, Говард беспрестанно двигался в гуще врагов, уклоняясь от когтей, выпадов и иногда совершая ответные удары своим мечом. Когда с перезарядкой было покончено, я бросил ему револьвер и стиль боя воинственного ученого перестал походить на что-либо такое, что можно описать одним словом. Быстро и безостановочно, он лавировал в самом центре чудовищной стаи, нанося удары мечом и стреляя из пистолета. В воздух то и дело летела кровь, куски плоти и осколки черепов. Я не был и вполовину так хорош. Прижавшись спиной к дереву, я по мере возможностей выпускал пули в тех, кто пытался атаковать меня или Шоржа. Однако наши патроны вскоре иссякли. Шоржнацелил ружье на движущегося к нему монстра, но и его казенник был пуст. Тогда не думая ни секунды, он перевернул ружье и ударил прикладом. Сухое дерево разлетелось на мелкие щепки, погрузившись в пасть существа. Я попытался выстрелить, но пистолет лишь сухо щелкнул курком. Чудище занесло для удара свою чешуйчатую лапу, но вопреки тучности,Шорж успел среагировать и отскочить в сторону. Я бросил опустевший револьвер в голову хищника, и монстр повернулся ко мне. Всего секунда, однако, этого мгновения хватило, чтобы Шорж выхватил нож и вонзил егочуть пониже широкого уха чудовища. Его голова запрокинулась и по шее ручейком побежала алая артериальная кровь. На этом бой был окончен. Лес стал тихим и молчаливым. Слышался лишь отдаленный шум чужой схватки и прерывистое дыхание нашего трио. Отдышавшись, монстролог стал пересчитывать трупы. Всего семнадцать.Самки и самцы вперемешку, как заключил Говард после спешного осмотра.

Теперь можно было возвращаться.

***

С остальными участниками охоты мы встретились немногим позже в условленном месте, бывшем доме Хирша. Из второй группы выжили лишь Уэстинг и Люси, несшая на своих хрупких плечах то немногое, что осталось от Лени Гобийца. У него не было ничего ниже пояса, лишь оборванные куски ткани и плоти. Кровь покрывала всех троих, частично запекшаяся, частично свежая. И если на Уэстинге кровь была не заметна из-за цвета одежды, то белая рубашка Люси сейчас выглядела не лучше, чем пропитанная кровью тряпка. Она опустила тело Гобийца на землю и упала рядом с ним на колени. Шорж лишь с горечью посмотрел на побледневшее лицо друга и тут же отвернулся, стараясь не видеть.Я опустился на корточки перед Люси и подал ей платок, чтобы она вытерла забрызганное кровью лицо.

- Держи.

- Спасибо, - тихим, едва слышным голос ответила Люси и принялась очищать лицо. - Сколько у вас?

Признаться, до меня не сразу дошел смысл ее вопроса. Но потом я все понял.

- Семнадцать. А у вас?

- Двадцать… Они вырыли еще один тоннель, пока мы сражались… Затащили Леню под землю и просто… - не договорив, она начала плакать и вытирать слезы пропитанным кровью рукавом.

Не произнося ни слова, я придвинулся к ней, обнял за плечи и повел в дом. Бедняжка хромала и вся дрожала. Уже в доме я обнаружил большую рваную рану у нее на ноге чуть повыше щиколотки. Усадив Люси на стул, я налил ей стакан чистой воды и вынул из рюкзака аптечку. Попив, девушка немного успокоилась и смогла говорить.

- Все очень плохо? – спросила она сверху вниз, пока я осматривал ее рану.

- К счастью, сухожилия не задеты. Как ты так вообще?

- Уэстинг толкнул меня, и я наступила в капкан. Случайность.

- Случайность? – переспросил я у нее, промывая рану перекисью.

- Ай… Щиплет!

- Терпи. Так Уэстингслучайно тебя толкнул?

- Ну, вообще я точно не знаю.

Промыв пораженное место, я убедился, что в ране ничего не осталось, и стал наматывать бинт.

- Ладно. Что было дальше?

- Уэстинг начал сражаться, а Леня решил мне помочь. Он почти открыл капкан, но его схватили. Прямо из-под земли. Он закричал и схватил меня за руки, а я просто не знала, что делать. Я пыталась его вытянуть, честно! Но не смогла, - по ее лицу снова потекли слезы. – А потом Уэстинг их всех убил. Всех до единого. Они мертвы, понимаешь?

Я с согласием кивнул и завязал на бинте узелок. Затем посмотрел по сторонам, убедился, что рядом никого нет и сел напротив нее.

- Ты знаешь, что Уэстинг хотел тебя препарировать?

- Да. Он говорит об этом каждый раз, когда видит доктора. Я уже привыкла.

- Вспомни, что я тебе говорил. Нельзя к такому привыкать. Никогда.

- Я знаю, но… Я же не могу перестать быть собой.

- Ты красивая и начитанная девушка, слышишь? Вот кто ты. А про остальное даже не думай.

Она неуверенно кивнула и попыталась встать. Безуспешно.

- Вот, обопрись на меня.

Ковыляя, мы дошли до Хиршевой кухни, превратившейся в наш полевой штаб. Виктор сидел за столом и наматывал на руку бинт, а Уэстинг стоял рядом и равнодушно смотрел в никуда, опершись на стену. На вопрос о том, куда делся доктор, мы получили короткий ответ: «уехал за останками».

***

Разумеется, полицейские были мертвы. Именно за их останками ездил доктор. Так же, как и у Кофмана, у Ильи не хватало целого куска шеи. У констебля же и вовсе не было свода черепа. Говард уложил их тела на улице, рядом с Леней. Теперь любой, взглянувший в окно видел три изувеченных тела, густо измазанных собственной кровью и тупо глядящих в безмолвное небо.