- Выпрями плечи и отведи одну ногу назад для упора, - раздавал рекомендации Говард. – Держи меч крепко и в вытянутой руке. Тебе нужна дистанция, чтобы парировать удары.

Люси выглядела крайне сконфужено, выполняя все те действия, которые требовали от нее монстрологи. Я заметил, что ее рука подрагивает под тяжестью оружия.

Когда с азами было покончено, настала очередь практики.Сначала Уэстинг называл те места, куда собирается бить и Люси успешно защищалась. Но затем он замолчал, и раз за разом удары стали попадать по рукам, ногам и в живот девушки. Смотреть на это было больно и противно, но я понимал, в итоге это может спасти ей жизнь.

К исходу часа Люси была вымотана настолько, что кое-как удерживала оружие в руках. Тогда настала моя очередь. И со мной Уэстинг уже не был так мягок. С первых же аккордов нашего боя, я понял, что в настоящем поединке у меня не было бы ни шанса. Уэстинг использовал свой особый стиль, который я никогда не встречал раньше. В атаке он чередовал быстрые и легкие удары с тяжелыми и акцентированными, а в обороне проявлял невиданную ловкость. Стоило мне сделать успешный взмах, как он тут же отпрыгивал в сторону или начинал обходить меня сбоку.

- Ну же, используй все, что у тебя есть, - подначивал меня Уэстинг.

И я не заставил его долго ждать. В первом же клинче, я выхватил револьвер и выстрелил ему в грудь. Всего на мгновение он потерял равновесие, и я смог ударить его прямиков в… щиток на левой руке. Да какого черта?!

Мой оппонент сделал шаг назад и, проведя рукой по жилету, извлек пулю на свет.

- Жалкая попытка, - презрительно сказал Уэстинг, перекатывая между пальцев кусочек свинца. – Могло быть и лучше. В любом случае, на сегодня достаточно. Пора заняться делами.

Говоря о делах, он, конечно же, имел в виду подготовку к охоте. Я проследовал за ним из праздного интереса. Как выяснилось, в багаже уГласситанта был целый арсенал. Банки с порохом, различные боеприпасы, пистолеты, ружья и несколько разновидностей холодного оружия. Нашелся даже необычного вида телескопический посох с шестигранным остекленным наконечником.

- А это зачем? – спросил я у него.

Уэстинг не ответил на мой вопрос. Вместо этого он навесил на пояс патронташ и стал вкладывать в него патроны для револьвера. Всего двенадцать штук. Затем он закрепил на все том же поясе топор с короткой ручкой, новый меч (взамен отданного Люси) и вышеупомянутый посох, который в сложенном виде занимал не больше места, чем, скажем, подзорная труба. Удивительно, но когда монстролог оправил плащ, осталась видна лишь рукоятка меча, торчащая из ножен. Всё остальное было скрыто.

Со стороны дороги неожиданно раздался шум колес. К дому подъезжал знакомый полицейский фургон. Похоже, Гласситант не оценил это внеплановое возвращение, и это было видно по его глазам. Из машины вышли двое мужчин: уже знакомый усатый констебль в офицерском мундире и молодой помощник, которого я раньше не видел. На нем был черный жилет, рубашка цвета хаки и серая бергмютце*.

- Зачем вы приехали? – грубо спросил Уэстинг.

- Ваш друг попросил нас приехать, он сказал, что ему нужна помощь в охоте и попросил взять с собой ищейку.

- Это ищейка рядом с вами?

- Шутить будешь, да? Это мой помощник, Блаватский.

- И-илья – заикаясь, сказал паренек. – С-собака в ма-а-шине.

Блаватский был довольно смешным на вид. У него были круглые, но отнюдь не толстые щеки, короткие курчавые волосы с пробором и маленький круглый нос. Все в его поведении выдавало неопытность и суетливость, начиная с построения фраз и заканчивая тем, как он всюду следовал за офицером, словно собачка на поводке. На его фоне констебль Ирей выглядел еще солиднее. Еще бы, одни только его усы и изогнутая шляпа стетсон**уже многое о нем говорили, а если прибавить к этому расшитый золотыми пуговицами мундир, длинную накидку и саблю, вовсе складывался образ лихого кавалериста.

- Так вы хотите, чтобы я искал дыры в земле? Для этого я сюда притащился? – возмущался Ирей.

- Не дыры, а норы, - поправил его доктор. – И это лишь малая часть того, для чего я вас пригласил. После того, как вы закончите с поиском, а мои подопечные с разрядкой капканов, мы приступим ко второй фазе плана.

- И что это за фаза?

- Охота. Но не на оленя или уток, а на MonstrumHorrendum, опасного и, безусловно, безжалостного противника, способного одним укусом обезглавить взрослого человека.

- И какова расстановка сил?

- Если вы нам поможете, нас будет девять, не считая собаку. Монстров ожидается около сорока.

- Сорок? Вы спятили? Это же самоубийство.

- Не думаю. В любом случае, мы начнем охоту с заходом солнца, не важно, с вами или без вас. Но если вы все же решите уехать, знайте, что все погибшие будут на вашей совести.

- Еще чего. Я не собираюсь бежать от драки, - с бравадой произнес Ирей.

- Отлично, тогда предлагаю взглянуть на предмет охоты.

Монстролог с полицейским ушли наверх. Туда, где хранился выпотрошенный труп Ужасного Чудовища.

- Когда прибудет Гобиец? – спросил я у Шоржа.

- Мьизахватьимйого по дорогье. В домье и так людей більше, ніж за всю йогоісторію.

Шоржпохоже был абсолютно прав. В доме собралось уже восемь человек, и пусть он был большим, свободное место категорически быстро заканчивалось. Шорж сидел на диване и пил кофе из большой синей кружки, Люси за разговором угощала Илью дорогим докторским чаем, Виктор сидел рядом с ними за столом и ненавязчиво рисовал в небольшом альбоме. Не видно было только Уэстинга, которыйушел на улицу, подальше от всего этого шума. Мне и самому не очень-то нравилось в окружении полузнакомых людей, но я не хотел пропустить чего-то важного.

Побродив кругами по комнате, я решил из чистого любопытства взглянуть в окно, выходящее во внутренний двор.Помимо запущенного сада и хоть немного ухоженных грядок, я увидел Уэстинга. Он сидел на небольшом ковре, расстеленном прямо поверх травы, и похоже медитировал, поджав под себя ноги и положив руки на колени.Я видел, что его глаза закрыты, но не мог отделаться от ощущения, что он меня видит. От этого стало неприятно и по телукак будто забегали насекомые.От чего возникло это неприятное чувство? Может я просто струхнул? Или дело было в другом? С вопросами я решил обратиться к тому, кто был ближе всех к «величайшему охотнику».

- Уэстинг сейчас медитирует, да?

- Да, он частенько этим занимается. Может так по несколько часов просидеть. Говорит, это помогает ему в бою, - не отвлекаясь от рисунка ответил Виктор.

- И каким же образом?

На этот раз он развернулся ко мне лицом, и я увидел, что на бумаге изображено знакомое лицо – портрет Люси.

- Сложно сказать наверняка. Но если я правильно понял, он старается угнетать большую часть своих чувств в угоду всем прочим. Согласись, на охоте ведь не нужен вкус? Или боль? Или такие мелочи как сожаление, радость, печаль…

Я стоял, не зная, что ответить. Если то, что сказал Шеффилд – правда, Уэстинг намеренно душит в себе человека, чтобы взрастить охотника. Возможно даже, что он уже это сделал. Но могу ли я его винить за это? Определенно нет, ведь каждый сам выбирает свой путь.

- Наверное, - было всем, что я ответил. Затем, выдержав небольшую паузу, я решил сменить тему. – Можно взглянуть?

Не говоря ни слова, Шеффилд протянул мне собранный из кучи листов альбом в весьма потертой обложке. Я аккуратно взял его в руки и стал изучать содержимое. Сперва, конечно, меня приветствовал портрет Люси, выполненный настолько качественно, что мог бы стать отличным подарком. Дальше меня ждали многочисленные зарисовки монстров и отдельных их частей. Были там и гематофаги, и блеммии, василиски и морские змеи, и даже те существа, названия которых я успел позабыть. Затем мне на глаза попался портрет Уэстинга. Его глаза смотрели на меня с бумаги так, будто сам рисунок меня ненавидит. Задерживаться на нем мне не хотелось ни одной лишней секунды, и я пролистал до следующего портрета – молодой девушки с убранными в хвостик волосами и миловидным лицом. Ее глаза выглядели добрыми, но отчего-то очень грустными, не смотря на улыбку. Складывалось впечатление, что она очень устала.