Я меняю тему разговора.

— А что насчет вас с Рори?

— Мне так неловко, — тихо говорит Ванесса. — Боюсь, миссис Уитфилд никогда не позволит мне вернуться к ней домой. Знаешь, что она мне сказала? “Надеюсь, что младшие братья Рори тебя здесь не видели. Какой пример это подает детям?”

— Рори прочитали такую же лекцию? — спрашиваю я.

— Нет, его отец просто отправил его на улицу, чтобы почистить что-то под названием “куча дерьма” около церкви.

Я съеживаюсь и делаю глоток кофе.

— Уверена, что миссис Уитфилд была просто шокирована, — говорю я. — Я имею в виду, все мамы защищают детей, полагаю.

Не то, что Ванесса и я знаем об этом. Несколько лет назад ее родители попали в аварию: отец погиб на месте, а ее мама умерла через некоторое время от полученных травм.

— Это просто потому, что я выгляжу так, — бормочет она. — Похоже, что никто никогда не старается узнать меня. Все дело в моей внешности. Они думают, что я злая, потому что красивая. Или они думают, что у меня идеальная жизнь, когда на самом деле я просто скучаю по родителям…

Я собираюсь сказать ей, что никто не думает, что ее жизнь идеальна, но, черт возьми, я думала так сама. Мы не знаем, что думают другие люди. Никогда не узнаем, если не спросим.

— Я твоя подруга, — говорю я ей. — И если миссис Уитфилд не видит, насколько ты великолепна, тогда к черту ее.

Ванесса смотрит на меня и слегка улыбается.

— Я просто надеюсь, что Рори не захочет закончить это… понимаешь? Я не слышала ничего от него с самого утра… Я думала, он найдет способ позвонить.

— Не беспокойся. Ты ему очень нравишься.…

Она улыбается, заглядывая в кофейную чашку.

— Так как же ты оказалась в постели с Джеком Гудвином прошлой ночью?

— Как ты оказалась в постели с Рори и Дартом Вейдером? — я отстреливаюсь.

— И с Чубаккой.

Я стону, смеясь.

Мы прикончили еще два кусочка пирога с ревенем и обсудили все наши сплетни, и пирог на вкус немного слаще обычного стал.

***

У Ванессы на диване доисторический плед цветов Хэллоуина: оранжевый, красный, золотой и еще оттенки оранжевого. Она пригласила меня к себе домой после того, как мы наелись пирога, и вот я здесь, осматриваю крошечный домик с коричневым ковром и потрепанными занавесками. Семейные фотографии покрывают стены и столики.

— Здесь очень уютно.

Ванесса валяется на диване.

— Мой брат Тай продолжает пытаться купить дедушке дом, который выглядит, как замок, но нам нравится здесь. Но дедушка согласился на телевизор, — она указывает на плоский экран. — Тай всегда думал, что мы должны иметь лучшее, независимо от того, практично это или нет.

— Ты скучаешь по нему?

Ванесса медленно кивает.

— Он хотел, чтобы я переехала с ним в Аризону, но я не захотела менять школу на последнем году. И я не могу оставить дедушку. Я бы скучала по нему слишком сильно… Он мой лучший друг, — она смущенно отводит взгляд. Я никогда не слышала, чтобы кто-то называл бабушку и дедушку лучшими друзьями. Потрясающе.

— А твой дедушка не мог поехать с тобой?

— Ему здесь очень нравится. Ему нравится его работа на пижамной фабрике. И кроме того я собираюсь в колледж в Теннесси.

В доме пахнет затхлостью, потому что он старый, но он полон тепла, и меня поражает, что парень, который пришел из такой жизни, играет за аризонских кардиналов. Он воспользовался своим талантом и сбежал. И теперь Ванесса видит преимущества и не должна больше беспокоиться о деньгах. Я не хочу беспокоиться о деньгах. Но НФЛ находится на совершенно другом уровне, чем конный спорт. Колледж может дать мне новые возможности, как у Тая. Может, мне стоит поговорить с консультантом. Ванесса и я садимся, чтобы посмотреть фильм, она говорит мне, как она рада, что я переехал сюда, и что легко говорить по-настоящему со мной. Она признает, что у них с Келси больше поверхностная дружба, потому что Келси никогда не подпускает людей близко, что меня шокирует. Эта девушка такая загадка.

Ванесса и я все еще разговариваем, когда звонит дверной звонок. Она встает, чтобы открыть дверь, впуская внутрь Рори. Они смотрят друг на друга в течение длительного времени, прежде чем он притягивает ее в объятия, целуя ее щеки и губы и крепко обнимая. Она обхватывает его руками за шею и прижимается лбом к его.

Господи, как будто они уже влюблены.

— У тебя большие проблемы с мамой? — спрашивает Ванесса. — Она ненавидит меня?

— Даже если так, это не имеет значения, — говорит Рори. — Я хочу тебя. Я хочу встречаться только с тобой, и я просто… — он замолкает, чтобы сделать глубокий вдох, глядя ей в глаза. — Ты мне очень сильно нравишься.

— Мне очень жаль, что я уснула прошлой ночью.

— Прости, что позволил нам выпить так много шампанского, — говорит Рори с нервным смехом.

— Это больше не повторится.

— Согласен.

Мне становится тепло, когда я смотрю на них. Ему все равно, нравятся его родителям Ванесса или нет. Они хотят быть вместе, поэтому они будут вместе. Обожаю это. Что случится, если я скажу папе и Синди, что хочу быть с Джеком? Джек проследит, чтобы его отец не уволил мою семью? Джек расскажет своему отцу о нас? Я люблю самоуверенность Джека, его ухмылку, его чувство юмора, то, как он заботится о своей младшей сестре, как он любит своих животных, он редактирует поваренную книгу своей мамы, он помог мне налить воды на ужин той ночью. Он мне просто нравится. Мне нужен Джек, и я не должна позволять никому — даже себе — вставать на пути.

***

Когда я прихожу домой, я вижу папу и Синди, сидящих на диване и смотрящих на книжку, которую она одолжила у миссис Гудвин.

— Пирожок, что ты думаешь об Арье? — спрашивает Синди.

— Мне нравится, но это звучит как в средневековье, — говорю я, сжимая диван с другой стороны от папы. Я опираюсь на его руку, кладу подбородок ему на плечо и смотрю вместе с ним на книгу.

— Как насчет чего-то современного? — спрашиваю я. — Как вам Мариотт?

Синди смеется.

— Мы не будем называть ребенка в честь гостиничной сети.

Мы листаем книгу некоторое время, проверяя имена, такие как Кримсон (мне нравится!), Кэтрин (выбор Синди) и Нина (папа думает, что это мило).

Я вздыхаю, прижимаясь ближе к папе, положив голову ему на плечо.

— Могу я поговорить с вами кое о чем?

— Конечно, — говорит Синди, захлопывая книгу.

— Вы должны пообещать, что не будете злиться или делать поспешные выводы.

— Обещаем, — говорит Папа, беря меня за руку. — Но тебе лучше не быть беременной.

— Господи Иисусе, папа! Тебе нужен фильтр.

— Это правда.

Синди нежно хлопает его по руке:

— Так что же происходит?

Я оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что никого нет поблизости.

— Эм… Вот в чем дело. Я провожу много времени с Джеком… и я хочу попробовать завести отношения с ним…

— Нет, — говорит папа, быстро качая головой.

— Но он мне действительно нравится.

— Я же говорил тебе ничего с ним не начинать.

Как ты скажешь своему отцу, что уже слишком поздно? Не то, чтобы я сказала ему, что мы с Джеком уже были на третьей базе…

— Как ты могла ослушаться меня? — его голос злой и полон боли. — Ты знаешь, Гудвины не хотят, чтобы мы вмешивались в их жизнь. Они даже не хотят, чтобы мы находились в их доме!

Синди похлопывает его по колену.

— Тс-с-с, — она смотрит на меня взглядом разочарованной мамы, хотя она еще даже не моя мачеха. — После того, что случилось с Муншадоу, я не хочу, чтобы тебе снова было больно. Быть с Джеком может быть хорошая идея сейчас, но это может измениться.

Воспоминания о поцелуе Джека ночью, а затем о том, что он отступил на следующий день, всплывают в моей памяти. Он играл с Эбби Винчестер. Вероятно, он так же списал Келси Пейнтер. Но со мной может быть по-другому, верно?

— Но это мое решение, — говорю я. Расставания всегда возможны, но без него жизнь будет похожа на езду на супермедленном Муле. — Я хочу этого.