Он улыбается, озадаченно наклоняет голову и отступает в квартиру.

— Конечно, заходи.

Я думала, что выскажу ему всё на пороге и уйду, но он выжидающе смотрит на меня.

Я проскальзываю мимо него в коридор, проходя мимо тонкого столика, на котором стоит ароматическая смесь и карточка с надписью «Дом находится там, где есть ♥». Я вдыхаю запах зажжённой тыквенной свечи. Не хочу идти вглубь квартиры, поэтому оборачиваюсь к нему, но он приносится мимо меня в соседнюю комнату.

Гостиная и кухня разделены столом. Красивая кожаная мебель и непринуждённые украшения заполняют гостиную.

— Присаживайся, — бросает он мне через плечо и заходит на кухню, отставляя для меня стул.

Я неуклюже сажусь на него: колени торчат, кулаки на бёдрах. Лучше бы осталась стоять. На столешнице горит свеча в закоптевшей баночке. Рядом с плитой на металлических крючках висят показушные рукавицы. Зачем?

— Хочешь чего-нибудь выпить? — Его движения такие же, как и в школе: быстрые и рассеянные, как у поэта или художника. Возможно, поэтому он и руководит театральными постановками. Его тёмно-русые волнистые волосы можно заправлять за уши, хоть и находятся они в беспорядке, да и одет он как всегда: светло-голубая оксфордская рубашка, выступающая поверх брюк цвета хаки. Но на ногах у него только серые в ромбик носки.

— Нет. — И что, я буду попивать холодный чай? Он должен осознавать, зачем я здесь. Я выпрямляю спину, но голос меня подводит. — Я скажу кое-что и сразу уйду.

Он снова обращает ко мне недоумённый взгляд.

— Хорошо.

Он сдвигает брови, в серых глазах распознаётся напряжение — так я понимаю, что он внимательно слушает каждое моё слово.

— Я знаю про вас с Нелл. — Он даже не моргает. — Вы не будете с ней больше встречаться. Или писать ей. Я не расскажу, если вы пообещаете оставить её в покое.

Он едва заметно качает головой, продолжая улыбаться.

— Что?

— Держитесь от неё подальше.

— Держаться...? О чём ты?

Кровь приливает к моему лицу. Вглядываюсь в него, не зная, что сказать. Я сглатываю, и вдруг осознаю.

Он медленно садится на стул, опуская руки на стол. Он не здоровяк. Ниже Шэя. Скорее, он на пару сантиметров выше или ниже Джесси, но стройнее и не так накачан. Наверное, в моём возрасте он занимался бегом по пересечённой местности.

— Нелл была моей ученицей, — медленно выговаривает он, пытаясь донести до меня мысль. — Мы не виделись после того, как я стал работать в старшей школе Хэмпдена. Или я что-то не понимаю?

Я поджимаю губы. Голос хрипит.

— Вы приставали к ней.

Он быстро моргает и вскакивает из-за стола, опуская взгляд на свои ступни.

— Ого... Дарси, — он подходит к холодильнику и достаёт упаковку соевого молока, не закрывая дверцу, и тянется за стаканом в шкафчик. — По-моему, ты что-то не так поняла,

Он наливает в стакан молоко и ставит его передо мной.

— Наверное... Нелл неправильно истолковала мои слова, перед тем как я уволился из вашей школы. Она всегда была одной из лучших учеников в классе коррекции. По-настоящему особенная. И я сказал ей об этом. Также сказал, что мы всегда будем друзьями. — Он пристально смотрит на меня и садится обратно на стул, потирая пальцами виски. — Наверное, не стоило.

Из меня так и рвётся недоверие. Я сажусь прямо.

— Я видела вас.

Он поджимает губы, кивая.

— Хм. Видишь ли, случайности и впечатления вместе создают совершенно иной образ. Я... Должно быть разжёг в Нелл чувство, о котором не догадывался. Влюблённость. — Его светлые глаза полны испуга. — Я виноват. В прошлом году она отправила мне заявку в друзья. Я её принял, ведь больше не был её учителем. Никакие нравственные причины не мешали этому. Просто... Я не догадывался.

Я никогда не видела, чтобы люди так врали. Я ему почти поверила и начала ставить под сомнение всё, что Нелл рассказала мне сквозь слёзы: как той ночью она соврала Мэгс о том, что хочет сходить на летнюю постановку «Ани из Зелёных Мезонинов» в старшую школу Хэмпдена, как она уверяла, что встретится с девчонками из драмкружка, и Мэгс нужно будет просто подвезти её к ним и поехать к Уиллу. Как она шла по Айриш Лэйн до этого дома и позвонила в квартиру, чтобы сказать Брэду о том, что он не может жениться, потому что они любят друг друга — из неё так и рвалось наружу это невинное и прекрасное решение.

Она рассказала мне, что обманом попросила Либби забирать её позже окончания репетиций, потому что Брэд умолял Нелл провести время вдвоём. Как он впервые поцеловал её после обеда, а это привело к обжиманиям в реквизитной, за кулисами, в его машине и дважды в его квартире и его кровати, однако Элис захотела съехаться с ним, и в этот момент он попросил Нелл расставить приоритеты. Он взял на себя обязательства по отношению к Элис. А это уже серьёзно.

— Ничего хорошего. — Он откидывает назад волосы, прядь спадает над его левым ухом — так он выглядит моложе. — Я не за себя волнуюсь. Меня знают в администрации школы. Так что проблем не возникнет при объяснении ситуации. Но если большинство поверят в эту историю, то... Ты понимаешь, как это ей выйдет боком. Люди будут обсуждать, как с ней неправильно и нечестно поступили, но девушкам трудно проходить через подобное. Не нужно, чтобы на Нелл повесили клеймо.

Не пойму, то ли он умнее меня, то ли хорошо играет, а может всё вместе. Я удивленно смотрю, как он, хмурясь, поворачивается на стуле и закидывает за него руку.

— Я бы не хотел, чтобы такое случилось. В моей старшей школе была одна девушка, которая оступилась... с учителем, и... — Из него вырывается горький смешок. — В общем, были необратимые последствия. — Он щёлкает пальцами, будто отгоняя воспоминания, и отвлечённо продолжает. — В итоге, она перешла в другую школу. Пей молоко, Дарси.

В соседней комнате бьют часы. Кажется, что на кухне замерла жизнь. Запах корицы обволакивает всю мою носоглотку. Я опускаю взгляд на пупырчатый стакан сероватого молока и швыряю его. Он врезается в дверцы шкафчика, прямо под раковиной, и разбивается вдребезги, молоко разбрызгивается повсюду: на шкафы, линолеум, духовку. Я перевожу взгляд на Брэда, тяжело дыша: он не сводит глаз с места, где секунду назад покоился стакан.

Я вскакиваю на ноги. Повсюду стекают капли молока.

— Если ещё раз подойдешь к ней, я обо всём расскажу. — Голос дрожит, но он звучит как мой. — Богом клянусь — расскажу.

Он поднимает на меня безэмоциональный взгляд, веки полуприкрыты. Раздаются тяжёлые шаги, и открывается входная дверь, деревянную поверхность которой скребут чьи-то ногти. Я поворачиваюсь и вижу изумлённую Элис, держащую на поводке песочного лабрадора. Заметив меня, она улыбается: её волосы забраны в высокий хвост, а одета она в шорты и беговые кроссовки.

— Ох! Привет. Я не знала, что у нас гости.

Элис бросает взгляд на Брэда, который совершенно поменялся в лице — к такому выражению она привыкла. Она сразу же замечает осколки и молочную лужу на полу.

Нужно уходить. Я проношусь мимо неё — собака быстро обнюхивает мои джинсы — на улицу и вдыхаю свежий воздух; кажется, что я пробыла тут целый день. Я перепрыгиваю через каждые две ступеньки несмотря на то, что каждый прыжок отдаётся болью в руке, и пускаюсь вниз по тротуару. Ощущаю себя, как и Нелл в прошлом году, убегающая от его фраз: «Ты важна мне» и «Я не могу так ранить Элис, пойми это» и, наконец, «Позволь отвезти тебя, Нелл, не уходи, как ты доберёшься домой...»

Машина Ханта припаркована на обочине. Он следил за мной. Стоило мне хоть раз обернуться, и я бы заметила его. Тело окутывает приятная слабость, я залезаю на сиденье, закрываю дверцу и откидываю голову на подголовник. Хант о чём-то спрашивает меня, но я только вдыхаю воздух, выжидая, когда же перед глазами перестанет вращаться темнота.

Во вторник я прихожу на учёбу с загипсованной рукой, так как в больнице мне сказали, что сломана лучевая кость. Прямиком с Айриш Лэйн Хант отвёз меня в Больницу Восточного Мэйна и просидел со мной целый приём: он держался отлично, учитывая тот факт, что детей у него нет. Медсестра разрешила мне выбрать цвет пластыря. Мой выбор пал на жгуче-розовый.