— Выпускаешься в этом году? — Элис улыбается, располагая Нелл к себе. — Это хорошо. Брэд скучает по преподаванию в вашей школе. И всегда говорит, что ваш класс был самым лучшим.

— Правда? — Нелл смотрит куда-то поверх её головы.

— Покупаешь платье на конкурс красоты? Брэд как-то упомянул, что твою кандидатуру выдвинули. Рада за тебя!

У меня в горле встаёт ком. Он упомянул. Случайно так упомянул за завтраком: «Дорогая, помнишь Нелл Мишо? Пишут, что она будет участвовать в конкурсе красоты. Здорово, не правда ли? Благодаря конкурсу она точно станет более уверенной в себе, ведь ей так этого не хватало». Я делаю шаг назад, обхватывая коробку рукой.

— Нам пора.

Если бы с нами была мама, то она давно дала бы мне подзатыльник, но Элис смиряется с моей грубостью, отступая назад с большой улыбкой.

— Хорошо. Рада была повидаться, Нелл. Передам привет Брэду от тебя.

Хотя она не просила. Никто из нас не просил. Но Элис настолько поглощена предстоящей свадьбой, что не замечает никаких намёков. Но хуже всего то, что, возвращаясь к свадебному отделу и раскидывая из стороны в сторону свои волнистые каштановые волосы, она до ужаса напоминает мне Нелл.

Мы садимся в машину Мэгс, и она выруливает на автостраду I-95. Меня потряхивает, как будто я пережила стихийное бедствие. Нелл молча сидит, уставившись на свои руки. В итоге Мэгс тихо спрашивает:

— Что это было?

Она ждёт ответ на свой вопрос. Но мы продолжаем молчать, прислушиваясь к шуршанию колёс.

Мэгс наблюдает за мной во время завтрака.

— Что? — раздражённо бросаю я в надежде, что она отведёт от меня взгляд. Мэгс нужны ответы, но от меня их ей не дождаться.

Интересно, выгляжу ли я по-другому, может старше, защищая Нелл? Я определённо изменилась после десятого класса — наиболее поворотного момента в моей жизни. Как-то я услышала песню, в которой была такая строчка: «Лучше бы я сейчас не знала то, что не знала раньше». Хоть бога моли, чтобы всё было именно так и для меня, и для Нелл.

— Нелл в порядке? — Я опускаю глаза под взглядом Мэгс.

Мама собирается на работу в своей комнате, так что я надеюсь покончить с этим разговором, пока она не спустилась на кухню.

— Да. Конечно.

— Ты уверена? Она не такая, как обычно.

— С ней всё хорошо. Когда она была не в порядке? — А всё потому, что я за ней приглядываю. Мэгс думает, что всё держится именно на ней, но она ошибается. Разве я не хорошо справляюсь со своей задачей?

То, что я разглядела вчера на лице Нелл, мне чуть не разбило сердце. Я надеялась, что она восстановится после произошедшего, и ей всего лишь нужно время, а новый учебный год может отвлечь её. Стоило предположить, что с Нелл не всё так просто, ведь она принимает всё слишком близко к сердцу.

Сегодня стоит пропитанный влагой воздух, предвещающий грозу. Нам просто необходим затяжной ливень. Раз я не могу потушить гнев, который вчера Элис разожгла внутри меня, я использую его как энергетическую подпитку в соревновании с Шэем. Многие парни больше не ошиваются вокруг него, видимо, решив, что наша игра закончилась.

— Разве ты ещё в списке? — кричит Шэй, когда мы укладываем собранный ящик и открываем новый.

— Значит, ты и читать не умеешь.

— Трудно прочитать надпись в са-а-амом низу.

— Смеш-но. Я не смеялась так сильно с Четвёртого июля.

Парни в округе одновременно протягивают: «О-о-ох». Я точно попала в цель, но не хочу терять и секунды, пытаясь увидеть выражение его лица.

— Тебе понравилось, — отвечает он.

— Определённо. Все твои восемь сантиметров.

Парни лопаются от смеха, поверить не могу, что сказала такое. Я не виновата, что сегодня он хочет позлить меня. Беру комбайн и иду вдоль ряда, а за моей спиной Шэй с треском ставит ящик на землю.

Около половины пятого доносятся раскаты грома. Грозовые тучи всегда переваливаются через реку Пенобскот, а гонящий их ветер готов выбить окна в домах. Все начинают собираться, как только в небе появляется кривая молния и пропадает где-то за рекой. Дьюк и мистер Вордвел загружают последнюю партию голубики в кузов грузовика, а миссис Вордвел тем временем поторапливает их, складывая своё кресло и убирая журналы.

Нелл добегает до нас, развязывая платок на голове. Мы вздрагиваем под раскатом грома и ударившей в холм молнией.

— Твою мать. — На очки Мэгс капают капли дождя. — Совсем рядом.

Мы уходим с поля под чьи-то возгласы. Пара человек бежит к нам вниз по склону, крича и указывая на бараки. У подножья холма поднимаются языки пламени.

Мистер Вордвел чертыхается и садится с Дьюком в пикап, выезжая на дорогу. Повсюду полнейшая суматоха и крики: некоторые бегут на помощь, но многие собираются в кучки и перешёптываются, другие же наблюдают за происходящим стоя около своих машин. До нас доносится свист — Джесси откидывает задний борт кузова и машет нам. Мейсон подаёт Мэгс руку из кузова.

На самом верху холма расположились бараки, они стоят на границе степи. Эти пять маленьких построек с ржавыми жестяными крышами и крыльцами из древесной соломы можно заметить с Бэк-Ридж Роуд. Джесси выруливает на дорогу, и мы высаживаемся из машины.

Второй по счёту от дороги барак поглощён огнём и дымом. Мигранты выливают на дом воду из вёдер, а мистер Вордвел тащит из соседнего барака шланг. На грузовике с безбортовой платформой подъезжает миссис Вордвел, она с легкостью подхватывает плачущую девочку и усаживает её в машину.

Все тушат пожар любыми подручными средствами с водой. Кто-то протягивает мне пластмассовую миску, а Джесси откуда-то достаёт старое ведро из-под грунтовки. Я наравне со всеми бегу к ручному насосу и, набрав воду, устремляюсь к бараку — мимо меня проносятся Мэгс и Нелл, чтобы повторно наполнить ёмкости.

Вода из миски исчезает в дыму, я не могу понять попала ли она на крышу. Надеюсь, что хоть какую-то пользу принесу, а не буду здесь просто задыхаться от кашля. Мистер Вордвел поливает стены и крыльцо водой из шланга, его лицо раскраснелось, а потные волосы разлетаются из стороны в сторону.

— Уже едут? — кричит он Дьюку, который всё ещё разговаривает со спасательной службой.

Мигранты топчут ногами загоревшийся клочок травы, но в паре метрах от них загорается еще один. Из других бараков выбегают мигранты, держа в руках рюкзаки, спальные мешки и полиэтиленовые пакеты, наполненные едой и тарелками. Парень несёт извивающегося и лающего джек-рассел-терьера — эта собачка готова сама побороться с огнём.

Я не знаю, как много времени проходит с момента тушения пожара, но в итоге вытираю лицо от падающих капель. Наконец-то пошёл дождь. Барак продолжает тлеть, выпуская клубы дыма, но хорошо, что остальные постройки намокли и теперь точно не загорятся. Мы продолжаем поливать барак до приезда пожарной машины.

Все уступают место вытягивающим рукав пожарным, в полном изнеможении мы с Мэгс и Нелл наваливаемся друг на друга. Нелл кладёт голову на моё плечо, а я обхватываю Мэгс рукой, пытаясь отдышаться, и осматриваю территорию мигрантов.

На довольно неухоженном клочке земли расположились две туалетные кабинки (прямо под деревом) и небольшое кострище, выложенное по кругу камнями. Когда-то все бараки полностью разрисовали недогангстеры из Сасаноа. Вордвелы попытались закрасить их серой краской, но я с легкостью могу прочитать слово «латинос» и огромное количество матерных надписей.

На крыльце дальних бараков стали появляться малыши. Невозможно представить, сколько семей уживается в этих постройках. Худая женщина, лицо которой покрыто морщинами и веснушками, стоит рядом с мужчиной и маленьким мальчиком, наблюдая за обрушивающимися остатками крыши. Что-то мне подсказывает, что они не смогут заменить все свои потери.

— Нужно поговорить, — объявляет Джесси.

Я не хочу этого слышать. Лучше бы он сказал: «Как потрясно ты смотрелась, Дарси» или «С мокрыми волосами ты такая сексуальная», ну или любую другую фразу, кроме слов о расставании. Мэгс и Нелл ждут меня в машине — двигатель заведен, дворники работают. Я опускаю одну ногу из пикапа, а рукой хватаюсь за дверцу.