– Ты понимаешь, что со мной делаешь? – тяжело дыша, процедил Койдан, но хватку ослабил, потом и вовсе убрал руки. – Ника, иди к себе в комнату.

– Яр… – Я погладила его по щеке, но он, чтобы избежать дальнейшей ласки, резко дернул головой.

– Иди к себе, Ника! – рявкнул он на всю кухню. Оттолкнулась от столешницы и нащупав ступнями твердую поверхность, я со всех ног рванулась прочь, от греха подальше.

Я все понимаю, у Ярослава есть естественные мужские потребности, но если он еще раз потеряет голову, я соберу вещи и уеду.

Ярослав

«Сука! – Раздирающая меня злость заставила смести со стола кипу бумаг. – Какой же я идиот, что опять вляпался по самое не хочу в это дерьмо. Ника снова забралась мне под кожу».

– О-о-о, – присвистнул только что вошедший в мой кабинет Стас Лютев. – Кто-то опять не в духе.

– Иди ты, – послал я куда подальше своего заместителя.

– Дай угадаю. – Стас остановился и, подняв вверх палец, изобразил задумчивость, а потом выдал: – Ника! Только эта птичка может вывести тебя из равновесия и заставить швырять вещи.

Подобрав с пола разбросанные документы, он демонстративно положил их передо мной на стол и вальяжно расположился в кресле напротив.

– Ну давай, мои уши в полном твоем распоряжении на целых сорок минут, – сказал Стас, взглянув на свои наручные часы. – Начинай скулить.

– Пошел вон! – рявкнул я, и друг расплылся в довольной улыбке.

– Так-то лучше. Какого черта ты раскис и почему встречу с «ТрансКред…» – короче, не вышепчешь их наименование – пропустил? Год, между прочим, их окучивали, и когда все на мази, сделка лежит на блюдечке с голубой каемочкой, ты просто забил?

– Не забил, а вовремя остановился. На, посмотри. – Я вынул из верхнего ящика стола папку с полным досье на потенциального партнера и сунул ее Стасу. – Твой «ТрансКредСтрой» в полной попе. Это у них на бумаге все красиво и замечательно, но, как говорится, на заборе тоже много чего написано, а вот их реальное положение дел и цифры далеко не радужные. Они идут на дно и нас за собой потянут.

Друг пробежался по отчету, смачно выругался и сказал:

– Все-таки у тебя чуйка. Не зря ты с самого начала на них бочку катил. Жаль, на баб этот эффект не распространяется. Тогда бы ты эту тварь и на километр к себе не подпустил.

– За языком следи, – оскалился я. Сколько раз я мысленно и вслух сам называл так Нику, но другим оскорблять ее не позволю, это моя прерогатива и только моя.

– Ой, ну простите, как я посмел столь неуважительно отзываться о будущей госпоже Койдан, – с иронией в голосе произнес Стас, а потом его лицо приобрело серьезное выражение. – Ярослав, я сейчас на правах друга заявляю: включай мозги и гони ты эту… – Лютев не осмелился еще раз обозвать Веронику и проглотил грубое слово, – куда подальше. Помнишь, как ты рвал и метал? Обещаниями сыпал, что кожу с воровки живьем сдерешь. А в итоге? Ника у тебя в доме на правах хозяйки, носишься с ней, как с принцессой. Зараза смазливая.

– А что мне остается? – стукнул я по столу кулаком и так резко встал, что кресло откатилось к стене.– Думаешь, меня устраивает такое положение дел? Но у Ники флешка с конфиденциальной информацией. Представляешь, какие проблемы возникнут, если ее обнародуют?

– Остается твою красавицу минут на пятнадцать в нужные руки передать, она мигом взахлеб запоет: и кто ее нанял, и где флешка, – Стас, как и я, поднялся с кресла и сверлил меня взглядом. – Дай отмашку, и я все устрою.

– Пока существует хоть малейший шанс, что Ника потеряла память, – нет, – решительно отказался я, и друг скривился.

– Две недели назад ты был уверен, что она симулирует. Сейчас сомневаешься. Пройдет месяц, и ты как пить дать свято уверуешь во все, чтобы она ни сказала.

– Это не твоего ума дело. Не лезь, куда не просят, – заявил я Стасу и тот, сбавив обороты, снова присел.

– Конечно, не моего ума дело, но и не твоего, за тебя товарищ в штанах все решает. Выгуляй его уже, – разряжая накалившуюся обстановку, пошутил Лютев. – Прошвырнемся вечером, развлечемся? Я тут недавно с такой мадмуазель познакомился, хочешь, она подругу позовет?

– Стас, ты неисправим. Кобелина эдакая, ты же еще развод с третьей женой не оформил, четвертую присматриваешь, – хохотнул я.

– Ну уж нет. Хватит. Больше я в ЗАГС не ногой. Так что насчет вечера?

– Пожалуй, откажусь, – протянул я, и друг невесело усмехнулся.

– Одинцова – точно ведьма. Вот бы одной из моих бывших ее секрет разузнать, дети бы при отце росли. Ладно, передавай своей красавице привет и пламенный поцелуй от дяди Стаса в какое-нибудь пикантное место.

– У тебя зубы лишние? – потирая кулак, пригрозил я.

– А ведь мы из-за нее уже чистили друг другу морды. Дважды. Что, дружище, бог троицу любит? – Стас подскочил и сгруппировался в боксерскую стойку. – В следующий раз я тебя точно в нокаут отправлю.

– Да-да. Ты это обещание с детства твердишь, все никак выполнить не можешь. Слушай, топай уже, надоел.

– Уйду. Только ответь, ты когда зайку мою вернешь? Грустно без нее. Грымза, которую ты мне подсунул вместо Леночки в помощницы, страшно бесит, глазу упасть не на что: очки на все лицо и голос противный, скрипучий.

– Да хоть сейчас забирай, – небрежно махнул я рукой. – И вообще, ты зачем ее расхваливал, она же, кроме как кофе варить, ничего не умеет. Зачем такой работник нужен?

– А зачем тебе на стене вон тот меч? Для эстетики. Вот и Леночка для того же. Зая! – во все горло завопил Лютев. – Собирай вещи, папа тебя домой забирает.

Стас толкнул дверь, и сквозь образовавшуюся щель стало видно, как Елена радостно запрыгала от счастья. Все, каторга у злого босса закончилась, да здравствует вольготная жизнь.

Если вспомнить всех моих секретарей, – а их было предостаточно, – никто и рядом с Никой не стоял: тихая, спокойная, исполнительная, наперед все ходы просчитывала, с людьми общий язык умела находить… Если бы она не занималась шпионажем, сделала бы отличную карьеру. Я ей повышение чисто из эгоистических целей не предлагал, не хотел из поля зрения выпускать.

Как и заведено, когда я зашел в дом и привычным движением бросил ключи от машины в вазу на столике, меня встретила Маргарита Степановна.

– Ярослав Павлович, в котором часу ужин подавать?

– У Ники поинтересуйтесь, я – как она.

– Вероника уже поужинала, – сообщила домработница и недовольным тоном добавила: – И не одна, а в компании.

– С кем это? – рявкнул я. Если парня из охраны в здание фирмы не перевели, за нерасторопность головы полетят.

– С поварихой и девушкой, которая комнаты убирает, – ответила Маргарита, и от сердца отлегло. – А еще она в дом щенка принесла, сказала, что вы ей его подарили. Чувствуете, – острый нос домработницы зашевелился, – повсюду уже псиной пахнет.

– Маргарита, вам кажется, ничем не пахнет, – устало бросил я и уже наступил на первую ступеньку лестницы, но она меня остановила.

– Ярослав Павлович, я редко вас о чем-то прошу, но сейчас вынуждена. Поговорите с Вероникой. Подпуская близко обслуживающий персонал, она вредит не только порядку в доме, но и самим работникам. Каждый должен знать свое место. Я много лет взращивала здесь атмосферу беспрекословного подчинения, а после совместного ужина горничная, между прочим, впервые за три года работы без единого больничного и прогула попросилась пораньше уйти. Вероника похлопотала за нее, и мне ничего не оставалось, как отпустить.

– Марго, ничего страшного, если кто-то из сотрудников в кои-то веки отлучился. Не драматизируйте.

– Сегодня, когда я пришла за корзиной с грязным бельем, ваша девушка заявила, что ей будет неудобно, если ее вещи стирать будет кто-то другой, и спросила, где у нас прачечная. Потом она лично убралась у себя в спальне, а сейчас она на кухне помогает чистить картофель.

Вот как, интересно. Я поменял направление и двинулся на кухню.