Басы громкой музыки били по ушам, заставляя стёкла дрожать. Яркий свет разноцветными полосками струился по помещению, мигая и переключаясь каждую секунду. Весь верхний этаж горел светомузыкой.

Шакал сидел за стойкой бара, угрюмо пялясь в рюмку. Это был уже десятый шот, но парень не собирался останавливаться. Может, позже он соберётся побуянить, ему захерачат пару раз в нос, и на второй этап пойдёт с красивыми синяками на лице. Вздох, глоток и затем опустошение стакашки одним махом. Блондин морщится. Его выгоревшие волосы отсвечивают сине-зелёным неоном, а цвет глаз пляшет от красно-бордовых до тёмно-синих. Парень разминает шею и опять утыкается в стакан.

За его спиной люди дрыгаются в такт музыке. Все они пьяные, некоторые под наркотой. В принципе, ничего нового. Но Шакал не видел всего этого уже долгих пять лет, и совсем не предполагал увидеть. Тусовки в Паупере были, конечно, не такими шикарными, но что здесь, что там заканчивались одним и тем же. Отличие – будешь ли ты блевать в вычищенный до блеска туалет, или обсосанный и уже заблёванный до тебя толчок, в котором ещё и воняло хуже, чем рядом со скотной фермой.

Вдруг парень почувствовал движение у себя под боком и обернулся. Это оказалась приятная на внешность брюнетка, которая мягко приземлилась на стул, и с лёгкой улыбкой на губах посмотрела на блондина. Шакал выжидающе уставился на неё.

– И что же? – она вдруг вскинула бровь. – Не привет, не пока. Я думала, заключённые полюбезнее будут, – её улыбка стала ещё шире, пока она аккуратно примостила свой подбородок на ладони, опершись локтем на стойку.

– Да ну? – Шакал скривился. Вот уж интересно, откуда эта девица взяла, что он заключённый. На нём написано? – И почему ты так думаешь?

Брюнетка хмыкнула.

– Ну, по выражению глаз. Вас отличает холодность и жестокость в них. А ещё комплекс движений, вы либо до боли уверенны, либо зажаты, как мыши. И самое главное – смотрите на людей как на пушечное мясо. Я угадала?

Это были самые тупые размышления, которые Шакал вообще слышал. Он совсем отвернулся от девушки и попросил бармена плеснуть ему ещё.

– Ладно-ладно, – она нервно хихикнула. – На первом этапе заключённые были в красных куртках.

Шакал молчал. Очевидная же вещь.

– Что ты хочешь? – спросил он, не поворачивая головы.

– Только один вопрос, – девушка загадочно посмотрела на него. Это был последний приём из её комплекса тактик очарования. И он не сработал. – Зачем ты спас того пацана?

Шакал поморщился.

– Какого пацана?

– Его зовут Сергей Мирт.

Да понял он уже, о ком девица говорит. Только и не думал, что зовут Сергей. Какое противное имя.

– Каштановые волосы, зелёные глаза, – девушка продолжила, – да-да, а ещё небольшая родинка под правой щекой, и большие круги под глазами.

Шакал чётко помнил черты лица Сергея. Но совершенно не понимал, зачем ему сейчас эта информация.

– Сестру зовут Маргарита.

И с ней блондин, кажется, уже познакомился.

– Ему семнадцать, кстати.

Шакал прыснул, чуть не подавившись элитным алкоголем.

– Сколько? Семнадцать?

Девушка расхохоталась.

– А-а-а, я всё поняла, – заключила она, видимо, наделав кучу выводов у себя в голове. – А ты, правда, не знал? Ну да, выглядит он действительно постарше.

– А ты откуда об этом знаешь? Какая вообще тебе разница?

– Если я захочу, я могу узнать всё о любом человеке в этом здании. И сейчас ты мне тоже интересен, Ярослав Руднев.

Шакала аж передёрнуло. Он давно не слышал своего настоящего имени от другого человека. Парень ещё раз внимательно посмотрел на брюнетку.

– Кто ты?

– Меня зовут Лика, – она протянула руку в знак приветствия, – Анжелика Черкасова. И, на самом деле, я ищу компаньонов на третий этап.

Вечер опустился так же незаметно, как и начался этот день. Из окна засыпающий город горел яркими огнями. На двенадцатом этаже можно было разглядеть каждый закоулок этого несчастного и прогнившего насквозь района. Сергей стоял у окна. Он упёрся лбом в холодное стекло и смотрел на улицу. Ему повезло, думал парень. Так чертовски повезло! Если бы не Шакал, то он откинул коньки ещё на десятой минуте игры. Бывали рекорды, конечно, и превосходящие, например, некоторые игроки умирали через тридцать секунд после начала. Но этот факт никак не утешал. Что с ним будет на втором этапе? Сергею было тошно, неприятное предчувствие разъедало нутро. Он вздохнул. Этот отель словно клетка перед смертной казнью.

В дверь постучались. Парень отлип от стекла и подошёл к выходу. Дверь открылась.

– Скучаешь? – это была Ритка, его любимая сестра. Сергей улыбнулся, пуская её внутрь.

– Какими судьбами? – спросил он, рассматривая чужую улыбку. Сергей всегда залипал на лицо сестры, когда она улыбалась. Девушка выглядела умиротворённой.

– Почему бы нам не посмотреть фильм? – она прошла в комнату и шлёпнулась на кровать.

Парень пожал плечами. Идея казалась замечательной. Он сел рядом с сестрой, и та включила плазменную стену.

Ночь осторожно заглядывала в окно «Эдема». Было тихо.

Рита беспокойно ворочалась в кровати. Она хмурилась, быстро шептала неразборчивые слова. И это был не тревожный сон, и даже не кошмар. Ей снились её воспоминания. Почти забытые строки её прошлого. Те, которые она пыталась забыть всеми силами.

« – Ну, что опять за бардак, Маргарита, ты тут оставила! – хозяйка, плотная женщина с ярким макияжем, хлопнула полотенцем об стол.

– Моя смена уже закончилась, как час назад! – выкрикнула Ритка, почти плюнув мадам в лицо.

– Ну, ты не видишь, что твоя сменщица ещё не пришла! Немедленно принимайся за работу.

Ритка фыркнула.

– Как же. Ваша племянница может и не придёт вовсе! Уже шырнулась где-то и ловит кайф в подворотне.

– Закрой свой рот, поганая девчонка, – зашипела хозяйка. – Или ты не помнишь, как мы тебе помогли?

Ритка заткнулась. Конечно, она помнила. Матери срочно нужны были лекарства, и хозяйка добросердечно предоставила деньги. Стоит оговориться, что при этом она практически забрала Ритку в рабство. Девушка работала целые смены за половину зарплаты, но долги не уменьшались, а только росли.

– За стойку живо! – прикрикнула женщина. Ритка резко развернулась, схватила полотенце и встала рядом со стаканами. Она работала здесь за всех, и барменша, и официантка, и уборщица.

За концертом наблюдали бывалые посетители кафешки. Поэтому они не сильно удивились перепалке между хозяйкой и маленькой официанткой.

Рита чертыхалась. Она даже не заботилась о том, что её, возможно, слышат. Ну и пусть. Вот ещё! После девятого класса Рита упорхнула из школы, как птичка, с красивой справкой и с пустынным перекати-поле в голове. На уроки она ходила нечасто, а когда появлялась – крепко спала. А всё из-за того, что мама начала сильно болеть. Рита тогда была только в восьмом классе. Сергею только-только исполнилось двенадцать, а Мила с Антоном бегали маленькими телепузиками. Вот так на четырнадцатилетнюю девчонку свалился весь груз взрослой жизни.

Поначалу Рита хотела устроиться уборщицей, чтобы поменьше людей и никаких разговоров. Но соревнование с роботами-убощиками всегда оказывались проигрышными. Риту либо не хотели брать, либо предлагали настолько мизерную зарплату, что на неё даже электричество не оплатишь.

Тогда Рита стала искать другую работу. Для танцовщицы – слишком маленькая, для модели так вообще, детей в оборот не берут, а то потом штрафами не отделаешься, продавцы тоже нигде не нужны. Покупки оплачиваются через автоматическую электронную кассу.

Рита уже совсем отчаялась, когда забрела в богом забытую придорожную кафешку. Роботов-барменов она не заметила, и тут же предложила хозяйке свои услуги. Та оглядела её с ног до головы и, послушав душещипательную историю, взяла девчонку на работу. И эксплуатировала её, как могла.