– Да, – коротко ответил Сергей.

– Так вот, я плачу Вам, а Вы вписываете своё имя вместо имени моего сына. – Мужчина нахмурился.

Сергей помялся. Он уже слышал от дворецкого, что сын этого любезнейшего человека на спор по пьяни записался в Атриум. Вот дурак.

– Но разве так можно?

– В правилах это чётко прописано, – в голосе мужчины появились нотки раздражения. – «Вы не можете отказаться от участия в игре, но можете найти себе замену»,  –  процитировал он, видимо то, что Сергей читать не стал.

– Хорошо, – кивнул парень. – Но меня не особо интересуют деньги, – он уже всё продумал. Это была поистине идеальная возможность, удача. Сергей и не надеялся поймать её за хвост, когда пришёл в этот зал.

Мужчина и дворецкий удивлённо уставились на него. Он продолжил.

– Оплатите полное лечение моей матери, и я впишу своё имя.

В доме горела лишь одна лампа. Она тускло освещала  жёлтым светом середину столика, пока в углах комнаты была полная темнота. Сергей следил за тем, чтобы младшие делали уроки. Мила прилежно выписывала в тетрадь буквы, а Антон то и дело отлынивал, за что получал от брата подзатыльников. Мать спала. Сейчас она спала много и часто.

Дверь открылась и в дом ввалилась Рита. Мелкие сразу кинулись её обнимать. А Сергей ругнулся, что они нашли очередную причину слинять от домашки.

– Доченька, ты пришла? – послышался усталый голос с кровати.

Рита подошла к матери и поцеловала в лоб.

– Привет, мам.

– Как твоя работа?

Рита уже подошла к холодильнику и осматривала полупустые полки. Затем, жуя кусок хлеба, ответила.

– Хорошо, мам.

– Ну ладно, – с облегчением выдохнула женщина.

Сергей тем временем усадил младших обратно за стол, и подошёл к сестре.

– Пойдём, выйдем?

Она кивнула, и они, прикрыв дверь, уселись на крыльце. Сергей закурил, а Рита продолжила дожёвывать ломоть хлеба. На небе появлялись первые звёзды.

– Ты прости меня, что я с утра наехал, – начал он.

Ритка молчала, прожёвывая кусок.

– Да ладно, сама хороша, ничего толком не объяснила, – ответила она через мгновение.

– Что именно? – долгая затяжка, посыпался пепел.

– Да это всё Филиппок.

– Так, а при чём тут твой босс?

Ритка работала официанткой.

– Ну, точнее, его жена. Они же вместе держат эту кафешку. На равных правах. Помнишь, я у них брала в долг на лекарства? А потом ещё… и ещё…

Сергей кивал. Конечно, помнит. Теперь Ритка в этом баре чуть ли не на пожизненной службе, да ещё и самому Сергею работы хватит, да и Милке с Антоном.

– А недели две назад ко мне подходит жена его и, мол, какого чёрта ты, вертихвостка, к моему муженьку лезешь, думаешь, переспишь с ним и долг спишем, – Ритка усмехнулась, – а-н нет, дорогуша, – изображая мимику её начальницы, рассказывала она. – На самом деле этот Филиппок не без греха. Ни одной юбки не пропускает.

– И ты..?

– Фу, нет, – Ритка поморщилась, будто сжевала кусок лимона. – В общем, позавчера она опять подходит ко мне, и говорит либо ты идёшь в Атриум, либо я иду писать на тебя заявление в полицию, что ты украла у нас крупную сумму денег. Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Только потом я узнала,  кто-то сплетни пустил, что я, мол, с Филиппком переспала и чуть ли не беременна от него. Естественно, начальницу – это выбило из колеи. У неё и так с нервами не всё в порядке было.

– Подожди, а почему в Атриум-то сразу?

– А они, наверное, посредники, им за участника денюжки капают, – Ритка встала, – так что я записалась и мы теперь никому ничего не должны. Как говориться, моя смерть не будет напрасной.

Сергей почесал затылок. А затем исподтишка посмотрел на сестру.

– И ты так просто на это согласилась?

– А что мне терять?

Резонный вопрос. Действительно, что терять? Вонючую, чуть ли не двадцатичасовую работу? Вечное уныние в доме, голод и недосып? Полнейшее отсутствие личной жизни? Или грязный, замусоренный район, в котором воняет отходами канализации?

– Тебе, конечно, легче от этого не станет, но тебя хоть и не запрягут работать официантом в этой дыре. Ты умненький, и школу через два месяца закончишь. Точно куда-нибудь попрестижней возьмут, – Ритка продолжила рассуждать.

 Последние её слова пролетели мимо ушей парня. Сергей вздохнул, а затем выпалил:

– Я тоже записался в Атриум!– Минутная пауза.

– Ты что сделал?

Ночь затемнила небо. Даже звёзды своим светом не проникали сквозь толстые слои облаков. Близился май. Район, в котором жили Рита и Сергей, был наполнен звенящей пустотой. Спёртый воздух Паупера проникал сквозь щели домов, сбивая дыхание спящих. Рядом с районом раскинулась большая перерабатывающая фабрика, пара заводов и станций. Огромные трубы выдыхали тонны дыма и пара, согревая полис, питая его электричеством и жизнью. Однако тем самым понижая стоимость жилья, которое ненароком оказалось рядом.

Сергей сидел на крыльце своего домишки, нервно выкуривая уже третью сигарету. Ему стоило прекратить, иначе все его сбережения тупо уйдут в наполненный никотином и всякой дрянью обрывок бумажки. От того его руки ещё сильнее тряслись. Но сколько бы он здесь ни сидел и ни пыхтел, освободить голову от тоскливых мыслей никак не мог. Они не давали покоя, не позволяли уснуть.

Ритка, немного пошатываясь от прерванного сна, вышла на крыльцо. Она, зевая, потянулась, и почесала затылок. Затем села рядом с братом и забрала недокуренную сигарету из его рук.

– Чего не спишь? – девушка затянулась. Волнистые клубы дыма вышли из носа.

– Не спится, – Сергей осмотрел свою сестру. Вот уже две недели она не ходила на работу, и даже как-то посвежела. Синяки под глазами стали менее заметны, на щеках появился румянец. Сейчас она казалось самой красивой на свете. Девушка-мечта. Сергей смотрел и не мог налюбоваться.

 Что нельзя было сказать о самом парне. Щёки впали, на месте глаз, будто два тёмных пятна, зелёная радужка потускнела. Он опять начал грызть ногти, хотя избавился от этой привычки ещё в детском саду.

– Волнуешься? – спокойным тоном спросила Рита.

– Волнуюсь? Да я в ужасе! – выпалил Сергей, затем резко затих, вспомнив, что там за дверью спят Антон и Мила. – Я не могу есть, я не могу спать. Я думаю об этой чёртовой игре, и о том, как там мама, – продолжил он полушёпотом. –  Как она после операции в этой больнице, всё ли там у неё хорошо? Как они тут будут… без нас, – последние слова будто резанули по сердцу парня. На уголках ресниц тут же появились слезинки, но он быстро смахнул их.

Рита была всё так же спокойна. Спокойнее, чем удав.

– Не волнуйся, – проговорила она, туша бычок о землю.

Сергея будто громом поразило. Он пялился на сестру, как дурак, соображая, шутит ли она или серьёзно.

– У мамы с Антошкой и Милкой, ещё останутся деньги на реабилитацию. Они справятся здесь и без нас. Мелкие эти два месяца пока поживут в приюте. Мы же обо всё договорились. Там будут кормить три раза в день, не то что тут, и спать они будут каждый в своих койках. Мама выздоровеет и заберёт их, – Рита проговаривала всё это, будто писала план очередного школьного эссе.

– Но… но я не понимаю? Рита! Почему ты так спокойна? – Сергей повертел головой, как игрушка на бардачке.

Рита встала и потрепала брата за спутавшиеся волосы.

– Пойми, малыш, лучшей жизни ты не найдёшь. Просто насладись этими месяцами свободы, – она чмокнула парня в висок. – Ну, всё я спать, а ты как знаешь. Мне ещё мелких завтра отводить.

Ритка тихонечко закрыла дверь. Сергей остался сидеть на крыльце. Он смотрел вдаль, пока красное солнце постепенно выходило из-за горизонта, озаряя лучами спящий город.

Рита проснулась на удивление быстро. Она чувствовала невероятный заряд бодрости и энергии. С чего бы это? Девушка быстро выскользнула из-под одеяла и натянула штаны. Затем оглядела комнатку их небольшого домика. Её брат спал на диване. Он морщил нос во сне, а порой беспокойно что-то бормотал. Возможно, Сергей смог уснуть только под утро. Поэтому Рита тихо пробралась к двухъярусной кровати, и мягко уложила ладонь на лоб сестры. Через несколько секунд Мила открыла глаза и удивлённо уставилась на девушку. Но та уже тормошила Антона, который начал недовольно кряхтеть и поворачиваться с бока на бок.