— Да никаких змей, — выдохнул он. — Нет здесь змей, но я бы отдал все на свете, лишь бы взглянуть сейчас на ваше лицо.

— Вы снова меня дразните? — вскричала она.

— Нет здесь змей. — Он снова засмеялся и вытер лицо плащом.

— Обещаете?

— Обещаю.

— Вы глупый осел. — Она подошла ближе на звук его смеха. — Как вы осмелились насмехаться надо мной? Кретин.

— Но-но, леди! — Уильям сел. — Я поступил с вами не хуже, чем вы со мной.

— Что вы хотите сказать?

— А монашка? Вы сказали мне, что вы монашка. И были, — он провел рукой дугу, — сотни других мелких уловок. Разве вы так не сказали?

Она не ответила, потому что не знала, что и ответить.

— Это такой страшный обман, как мне и кажется? — тихо спросил он,

— О, гораздо страшнее.

Несчастная, она размышляла: признаться ли в правде или продолжать лгать? И как много может она ему сказать? Ужасная трусость, нахмурив лицо, подумала она. Ей хотелось бы находиться где-то в другом, более безопасном месте, когда придется раскрыть свою уловку. Только не с глазу на глаз в лесу, где легко ее бросить. И еще лучше, если бы рядом был кто-то, способный остановить его, если он захочет отплатить ей затрещиной. Может быть, в присутствии лорда Питера, который признает свою роль в этом обмане. Решение было принято, и Сора прошептала тихо и, как она надеялась, естественно:

— Ой, я намочила себе рукава.

Уильям после некоторых колебаний принял эту перемену разговора, хотя голос его был полон отчаяния.

— Для вас просто беда не сохранить одежду сухой, правда?

Выжимая юбку, она согласилась:

— Да, я… — и замолчала, сбитая его словами с толку. — Что вы имеете в виду?

— Шшш, — резко оборвал ее он.

— Что еще?

— Тихо! — снова произнес он настойчиво. Сора напрягла слух, повернулась к окружавшему их лесу и поняла, что насторожило его.

— Уильям, вокруг нас повсюду кони и люди.

— Да. Идите сюда. — Он нащупал свою массивную трость и оторвался от камня, осторожно вошел в ручей неподалеку от нее. Она скользнула к нему, а он вскинул голову. — Забирайтесь на камни и не путайтесь под нога ми. — Он подождал, пока она сделала, как он хотел, потом спросил: — Что вы видите?

Ошеломленно она повторила: Видите?

— Сколько людей? Как они близко?

— Ох, Уильям, — начала она горько, но хруст сучьев и топот многочисленных ног не дали ей договорить.

— Мы нашли их, Бронни, — произнес грубый мужской голос. — Как и приказал Его Светлость.

— А ты уверен, что это они, Морт? — спросил Другой голос.

— Да, парочка уток у воды, которая только ждет, чтобы ее сунули в мешок, — откликнулся первый.

— А этот здоровяк слеп, ты говоришь? — снова спросил второй. — Если не так, то я не стал бы с ним и связываться.

— А девку я схвачу в любой момент, — усмехнулся первый голос.

— Что они говорят? — с возмущением спросила Сора. Она не понимала их быстрого отрывистого английского, но тон прозвучавших фраз ей не нравился.

Уильям подошел ближе, прижался спиной к большому камню, сжал руками трость.

— Они говорят, что желают искупаться. Сжавшись на камне, Сора одновременно жалела, что мальчиков здесь нет, чтобы помочь, и радовалась, что они вдали и в безопасности.

— Хватит болтать, мерзавец, возьми их, — приказал новый голос на английском, потом перешел на нормандский французский: — Лорд Уильям? Вас окружили двенадцать человек. Выходите из воды и сдавайтесь.

— А я насчитал не более чем семь, — спокойно ответил Уильям.

Никто не сказал ни слова, только Бронни запротестовал:

— А вы говорили, что он слепой!

— Нас восемь, — бросил старший.

— Значит, он не умеет считать, — хныкал Бронни.

— Разрази тебя гром! Он слеп, слава Господу, разве не ясно? Он слышит, но не видит. Давайте, возьмите их аккуратно. Милорд хочет сам проявить в отношении них свою нежность.

— Пригнись-ка, девочка, — пророкотал Уильям, подбираясь и готовясь отразить нападение.

Донесся плеск ног в ручье, а Бронни заныл:

— Постойте, я еще не снял обувку. Послышался удар, он отскочил и со стоном ступил в воду.

— Ну ладно, ладно, но я испортил свою новую обувь. Трость в руке Уильяма начала ритмично выписывать восьмерки, тихо и угрожающе посвистывая.

— Я беру его, — крикнул один из нападающих и бросился на слепого рыцаря.

Последовал резкий звук удара и крик боли, а Бронни произнес:

— Челюсть у него сломана.

Уильям засмеялся, громогласно, торжествующе и радостно.

Еще один нападающий бросился вперед, и Сора услышала, как воздух вышел из его легких, когда конец трости погрузился ему в живот.

— Давайте, негодяи, давайте, подлецы, — взывал к ним Уильям, как будто это были собравшиеся вокруг него коты. Он отразил еще одну атаку, отбив ее середи ной огромной дубовой трости.

Простолюдины тревожно зароптали и попятились, а предводитель их взревел:

— Взять его!

— Какой прекрасный командир, — презрительно про молвил Уильям. — А сам-то ты боишься взять меня?

В тяжелом и хриплом дыхании окружавших их мужчин чувствовалась свирепая безжалостность.

— Ладно! — Предводитель ступил в воду и распорядился: — Я схвачу за трость, а вы — вы все — наваливайтесь на него.

План предопределил поражение и удачу. Все больше нападавших бросались по ручью вперед под грозную трость Уильяма, пока он с громким всплеском не свалился в воду. Перепуганная Сора слышала их торжествующие крики, а могучий воин слабел под их ударами. Она вцепилась в огромный валун, на котором сидела, и вдруг под пальцами ее качнулся гладкий круглый камень. Он был довольно велик и достаточно тяжел — поднимать его пришлось двумя руками — но и мал ровно настолько, чтобы обхватить его ладонями.

— Я возьму женщину! — крикнул Бронни. И прежде чем в ее сознании созрел четкий план действий, Сора повернулась и обрушила камень Бронни на голову.

Удачный удар отбросил Бронни вниз, в самую гущу дерущихся, где ему еще перепало от его рассерженных напарников. Охваченная воодушевлением, Сора наклонилась и опустила свое оружие еще на несколько возникших перед ней голов, прежде чем камень вырвали у нее из рук и отбросили.

— Забери вас дьявол! — выругался главарь, стаскивая ее в воду.

— А говорили, будет легкая прогулка, — посетовал один холоп.

— А почему ж, ты думаешь, Его Светлость отправил восемь крепких мужиков схватить одного слепого и женщину? — простонал в ответ Бронни.

Эта логика в словах, прозвучавших из уст их столь бестолкового товарища, прекратила сетования нападавших. Уильяма и Сору вывели из ручья и посадили одного за другим на широкую конскую спину.

— Свяжите ему руки у нее на талии, — приказал предводитель. Голос его дрожал от ярости. — Он не станет спрыгивать, если этим свалит с коня и ее. И побыстрее, мы и так уж слишком задержались на землях Берков.

— А женщину нам связать тоже?

— Нет, — укоризненно отозвался главарь. — Вы что, не видите, что с ней? Она безвредна.

— Ха! — фыркнул Бронни. — Моя голова с этим не согласна.

Уильям, не знавший о ее участии в битве, спросил:

— Что вы сделали с нашим другом Бронни?

— Врезала ему камнем.

Уильям тихо засмеялся.

— Моя воинственная королева. Когда-нибудь я научу вас защищать себя так, как если бы вы были рыцарем. — Он застонал, когда затянули узлы на его связанных руках и перебросили их вокруг ее талии.

— Вы ранены?

— Только несколько ссадин, — ответил он с презрением. — Большей частью пострадала моя гордость.

— Не многие рыцари выстоят с палкой против восьмерых, — заметила она.

— Раньше я смог бы. — Голос его звучал ровно и непримиримо, и она ему поверила.

Ведомая на поводу, их лошадь двинулась шагом, потом перешла на рысь.

— Не можешь ты поторопить эту клячу? — прорычал предводитель.

— Нет, — ответил один из людей. — Пока на ней сидит лорд Уильям. Лорд Уильям и женщина.

Главарь подъехал к ним поближе и предупредил: