Моя семья- католики, как и большинство жителей селения. Оборотни тоже есть в нашем посёлке. Знаю, что они поклоняются земным явлениям, а главная в иерархии святых у них Луноликая. Ходят они в свои ставкирки, да и обряды у нас совсем разные, хотя жили все дружно несмотря на разницу вероисповеданий.

Грея лицо в лучах солнышка, я старалась сохранить гармонию в душе, восстановленную в святом месте. Сегодня долго стояла перед ликом Святой Девы, прося поддержки и благословения. Уже повернувшись к местной пекарне, заметила, как в мою сторону бежит старый приятель и партнер по играм – Андор. Парень на год старше меня, долговязый, немного неуклюжий. Лицо его украшает россыпь веснушек, которые жутко смущают Андора. Если кто- то упоминал об этом в разговоре с Андором, то мгновенно завязывалась драка. Не всегда Андор выходил победителем, но всегда начинал первым. Вот такой задира- парень. В детстве я пыталась убедить его, что веснушки его не портят. Но позже поняла, что все бесполезно и просто не поднимала разговор об этом, щадя чувства старого приятеля.

Улыбнувшись Андору, услышала радостное приветствие:

– Давно не видел тебя. Почему на танцы не приходишь?

Парень потер свои красные от мороза пальцы рук. Пытаясь согреть их, спрятал руки под плащ, дожидаясь моего ответа.

– Ты знаешь, работы много на источнике, сейчас самый разгар сезона, и после работы сил нет поесть, не то, чтобы идти плясать.

Я и раньше отлынивала от танцев, из- за неумения двигаться в такт музыке, постоянно наступала на ноги партнеру. Обычно просто сидела на лавочке рядом со сценой, где все отплясывали, и пила разбавленный грог.

– А одной ходить к источникам с малознакомым иностранцем время есть?– тон Андора стал холоднее зимнего ветра. Взгляд, устремленный на меня, был полон обиды и осуждения.

Я чуть не свалилась в ближайший сугроб. Признаюсь, мне очень хотелось в него упасть, чтобы еще одну минутку подумать над ответом. Не сразу решилась сказать:

– Родители планируют отдать меня за него замуж. То, что он мне не муж, дело времени.

– Такая уверенность, а чужак знает о ваших планах?– с издевкой поинтересовался приятель.

– Он поддерживает планы моих родителей. Возможно, я здесь нахожусь последние дни. Отпуск Ганса подходит к концу на следующей неделе,– продолжила удивлять Андора. Конечно, это была неправда. Эта тема никогда не поднималась. Но что сказать старому другу, что верю в чудо и не могу спокойно спать по ночам?

Парень не смог сдержать своих чувств и одним движением руки повернул меня к себе лицом. Плотно сжатые губы и неестественная бледность выдавала бушующие эмоции Андора.

– Нет,– четко и грозно, как ему казалось, произнес приятель.

Изогнула светлую бровь и с вызовом продолжала смотреть в глаза парня.

– Я не позволю забрать тебя. Ты его не знаешь, как ты можешь так спокойно согласиться выйти замуж за неизвестного тебе человека? Он военный, а они жестоки с женами. Он может бить тебя. Хочешь жить, как жена Арне? Тебе это надо? Почему не выбрать среди ближнего окружения?– протараторил парень.

Сравнение с оборотнем было не очень удачным. Ганс никогда даже голоса на меня не повышал, не то чтобы хватать как- то не так.

– Андор,– аккуратно высвободила руку,– послушай, а если я люблю его?

От такого вопроса лицо парня пошло пятнами. Резко выдохнув, он сжал кулаки.

– Это не любовь, Аннабель. Любовь не рождается от пустых разговоров и обещаний. Вы женщины- глупые клуши, и любой встречный может вам наговорить, а вы уши развесите и пойдете за балаболом.

Теперь уже моя очередь была покрываться пятнами негодования. Резкий шаг, замах и оглушающий хлопок прервал тишину. Андор удивленно приложил к красной щеке свои ледяные пальцы и смотрел на меня.

– Я не клуша, Андор. А ты дурак. Я дам согласие и уеду. А ты сиди тут и наслаждайся простой морозной жизнью,– прошептала и, быстро развернувшись, побежала домой. Злые слезы душили, а дыхание сбивалось. Всем своим нутром ощущала прожигающий взгляд бывшего приятеля.

Как у него язык повернулся назвать меня глупой! Нахал, еще смеет мне что- то говорить, указывать. Да, может, я о любви знаю больше, чем он. А что же тогда любовь, если не слова о любви? В книгах постоянно главные герои признаются в любви друг другу. У Шекспира герои влюбились сразу друг в друга, а как говорили… Но Ганс не клялся мне в любви, только комплиментами одаривает, ведет себя сдержанно. Да, в его речах есть второе дно. Я ведь слышу. Разве это несерьезные намерения? Разве берут в жёны простую девушку не по любви? У меня нет ничего, кроме приданого. Но его состоятельность и моё приданное сравнивать смешно. Боже, дай мне сил все понять…

Тряхнув головой, побежала еще быстрее. Надеясь, что ветер сотрет эти назойливые мысли.

Уже рядом с домом до меня дошло, что это сейчас было. Если Андор знает, что я сопровождаю Ганса, значит вся деревня уже в курсе. И лучше, чтобы Ганс действительно женился на мне. Ведь тут для всех я уже являюсь аморальной. И неважны причины женитьбы: симпатия, деньги, да что угодно, готова идти и требовать жениться на мне.

Зайдя в дом, скинула плащ и твёрдым шагом направилась к комнате Ганса. Стучала долго и настойчиво, не дождалась ответа и просто начала ходить вдоль двери, ожидая француза. Меня окрикнула Инга:

– Госпожа, француз с Вашими родителями в кабинете вашего отца. Они как раз послали за Вами,– быстро пролепетала служанка и удалилась выполнять свою работу.

Спустившись на первый этаж, вошла в кабинет папы. Все нужные люди уже ожидали меня. Окинув привычным взглядом родной кабинет, подошла к столу, за которым сидел отец. Поравнялась с Гансом, наклонилась, поцеловав материнскую щеку. Женщина сидела за рукоделием в глубоком кресле.

– Звали, отец?

– Дочка, уверен, ты знаешь, зачем мы сегодня собрались. Господин Ганс де Меркёр, попросил благословения на ваш брак,– спокойный голос отца внушал уверенность.

Удивление явно читалось на моем лице. Уверена, все в комнате неправильно поймут моё замешательство. Тихонько прошептала благодарственную молитву святым за такое скорое разрешение ситуации, небо на моей стороне.

Посмотрев на Ганса, получила молчаливую поддержку, перевела взгляд на маму, которая светилась от радости. Тем временем отец продолжил:

– Мы дали согласие и благословение на ваш союз.

Ощутила внутреннее ликование. Моё сердце запело от восторга, а в голове опять рождались картинки совместного будущего. От моей счастливой улыбки напряжение в кабинете отца спало.

Ганс, не скрывая своей радости, повернулся ко мне, взял моё лицо в ладони и тихо произнес:

– Скажи, Аннабель, скажи, что ты согласна.

Карие глаза выжидающе смотрели на меня.

– Конечно, Ганс, я согласна быть повенчанной с тобой,– прошептала я, и в тот же миг ощутила легкое касание его губ. Лёгкое невесомое, как снежинка, но дарящее остроту, будоражащее тело.

– Спасибо,– тихо произнес Ганс и повернулся к отцу.

– Расходы на венчание я возьму на себя. У нас мало времени. Уже в следующее воскресенье я должен отправиться обратно во Францию. И Аннабель будет меня сопровождать.

– Конечно, времени совсем нет. Венчание будет через неделю в пятницу. У нас будет время собрать сундуки с приданым, пошить платье для невесты. Свадьба моей дочери должна быть достойной, соблюдение традиций обязательно,– ответил Томрод.

– Мы поедем налегке, телеги будут только задерживать. Я оставлю вам адрес своего поместья, отправите почтой. Если моя невеста желает что- либо забрать сразу, то это должно поместиться в дорожную сумку,– произнес Ганс.– Ваш старейшина засвидетельствует нашу женитьбу, чтобы перед Богом и людьми мы были женатыми. Во Франции сейчас неспокойно, и к эмигрантам относятся с осторожностью. Нам нужен документ с подтверждением законности брака,– закончил он.

– Тогда нам не следует терять драгоценное время на разговоры. Я с Вами отправлюсь к старейшине, а моя супруга начнет подготовку.