Кот не ответил, продолжая бурчать под нос:

— Однако это не объясняет высокой температуры и вялого, почти бессознательного состояния. Пациент заторможен, на раздражители отзывается плохо. Расшевелить обычными способами не удалось. Дыхание жёсткое, тяжёлое.

— Что делать-то! — рявкнул Лиам.

Не держи он всё это время на своих руках Тао, подставляя его то спиной, то животом для осмотра, давно бы хорошенько встряхнул лекаря, чтобы тот сам пошевеливался, а не вёл себя как сонная муха.

— Это нетипичная реакция, — повторил тот, — даже для концентрированной живокости. Я ничего не могу утверждать точно. Нужно проверить его кровь, пасоку. Я сейчас возьму немного…

— А что будет, если её съесть? — вдруг спросил Ксу.

Лекарь моментально переменился в лице.

— А он это ел?! Вы же сказали — натирался.

Дар хотел было возразить, не такой же Тао дурной, чтобы мазь жрать, но Ксу кивнул.

— Не специально… И не много. Кажется, он не помыл руки перед ужином.

Такое было вполне вероятно. Младший омега редко утруждал себя лишними, по его мнению, гигиеническими процедурами. Скорее всего, перед тем как садиться за стол небрежно обтёр руки о штаны, хватался за пирожки, а потом ещё и пальцы облизывал.

— Это в корне меняет дело! — кот смахнул все страшные инструменты обратно в мешок и начал копаться во втором, более объёмном. Баночки, узелки, пучки сушёных трав отбраковывались под монотонное: — не то, не то, не то…

Лиам зарычал, теряя терпение.

— Вот только без этого, пожалуйста! Держите себя в руках. Быстрее от ваших угроз искать не получится.

Медлительность лекаря раздражала даже Дара, он топтался на месте, не отрывая взгляда от появляющихся на столе пузырьков и кулёчков. Гора всё росла, время шло, Тао, подхваченный Лиамом под подмышки, продолжал висеть, запрокинув голову.

— Зачем у вас таки средства опасные? Усилитель этот! Зачем их делать, если могут быть такие последствия? Разве такое можно продавать?

— У меня? — не понял кот.

— А у кого? Хотите сказать, Тао у вас работает, но снадобье взял у другого лекаря?

— Вот тут вот вы ошибаетесь! — из перевёрнутого вверх тормашками мешка посыпалась пыль и мелкая труха. — Никто, во всяком случае, из тех, кого я знаю, не станет замешивать присуху из живокости. Любой уважающий себя лекарь знает, что возможны отрицательные последствия. Кстати, интересный вопрос встаёт, откуда он эту мазь взял.

Кот посмотрел на образовавшуюся перед ним груду, нахмурился.

— Заварите кипятку и из печи принесите кусок угля, — распорядился, закатывая рукава. — Ещё нужно холодной воды. Много. И лучше нам пойти вниз, если не хотите бегать по лестнице каждые десять минут.

Спуститься с чердака было разумным предложением, Хай-Дар за прошедший час уже четырежды выносил вёдра с тем, что выливалось из несчастного омеги.

Лечение было бесхитростным. Кусок липового угля растолкли в порошок, развели до состояния жидкой каши и щедро кормили этим больного. Потом, выждав некоторое время, насильно поили водой, пока она не начинала лезть обратно. Вопреки опасениям Ксу, изуверская процедура помогла — жар спал, а Тао завозился, предпринимая попытки сопротивляться.

— Хватиииит, — ныл, отмахиваясь от очередной кружки и прячась у Лиама на груди, — я больше не могууууу!

— Ну, раз голос прорезался, значит, полегчало, — резюмировал лекарь. — Но ещё раз промыться придётся. А потом объясню, как за пузырями смотреть.

Все наставления Ксу записал, отмечая, что из названного у них есть дома, а за чем придётся идти на рынок. И как только наступило утро, ускакал за недостающим.

Хай-Дар тоже отлучился — необходимо было отнести склянку из-под присухи начальнику охраны или кураторам. Нельзя допустить, чтобы такое опасное средство свободно продавалось, мог пострадать кто-нибудь ещё. Объяснения много времени не заняли. Несколько охранных отрядов были сразу отправлены с обысками к торгашам, не дожидаясь пока замученный отравой и процедурами омега сможет указать, где такое купил.

Вернувшись Хай-Дар застал Лиама там же, где и оставил — сидящим на краю их кровати. Альфа как ребёнка держал перевязанного и закутанного в тонкую простыню омегу. Тот вроде спал, изредка вздрагивая.

Дар смотрел на них с удивлением понимая, что абсолютно не чувствует ни раздражения, ни ревности, и больше того — он сам искренне сопереживает Тао.

— Может положишь его? Или давай, я подержу, — Лиама следовало сменить, он никуда не отходил уже долгое время.

— Не надо.

— Иди, попей хотя бы.

— Принеси мне.

— Отлить тебе тоже принести? Не спорь, сходи, разомнись.

Дар залез глубже в кровать, опёрся спиной на стенку и осторожно принял дремлющего омегу. Температура у того была нормальной и дышал он спокойно, размеренно. Кажется, опасность миновала.

— Я быстро, — Лиам выскочил из дома.

Тао что-то забормотал, сморщил нос, сквозь сон принюхиваясь к сменившемуся запаху.

— Тихо, тихо, — Дар погладил его по влажным волосам, успокаивая. — Устроил тут всем веселье, глупый кошак…

*** Тао ***

Больше всего Тао страдал по мясу. Хлебать пустой овощной бульон, когда все лопали что-нибудь вкусненькое, было невыносимо. А от второго варианта его скудного меню — разваренной рисовой каши — уже подташнивало, стоило учуять запах.

— Я так с голоду сдохну, — до конца предписанной недели ограничений оставались долгие два дня.

В животе урчало довольно бодро, сигнализируя, что уже всё в порядке и можно подкинуть что-нибудь более существенное, но Ксу был непреклонен.

— Не сдохнешь. Ты руки мыл?!

— Я ничего не трогал.

— Быстро к мойке!

— Я целый день в постели лежу, мне даже горшок Лиам выносит.

— Дар!!!

Тао вздохнул и выполз из-за стола. Спорить с Ксу было бесполезно, тем более тот получил неожиданную поддержку в лице Хай-Дара. Альфа строго следил за выполнением лекарских рекомендаций.

— Как же вы надоели, зануды…

— Не пищи, — Дар как караулил, подскочил, помогая дойти. — А поголодать тебе полезно, может схуднёшь немного. А то вон какой зад отрастил!

— Завидно?

Огрызался он без былого задора, да и Дар не слишком задирал. Заметно было, отношение его несколько поменялось. Слабо верилось, что это связано отравлением и Тао подозревал — пока он валялся, изображая труп, произошло ещё что-то. Иначе как объяснить пробуждение не в своей кровати, а внизу, со всех сторон зажатым чужими телами. Уж точно не заботой о его здоровье. Не на третий-четвёртый день точно, когда следить по ночам уже отпала необходимость.

Рассказывать ему никто не спешил. Лиам обещал, что как полностью выздоровеет, так и поговорят. Не раньше. Это бесило.

Альфы, расположившись один на краю, другой у стены, укладывали омег между собой. Каждый со своим одеялом, носами в разные стороны, но вместе. Тесновато, даже с учётом подставленной лавки, на которую к утру обязательно сталкивали Лиама.

Тао честно выдержал полчаса, ожидая, пока все заснут, и пихнул Ксу.

— Что — встрепенулся тот, — плохо? Где болит?

— Не ори. Нормально всё. Надоел уже трястись надо мной. Говори давай, чего без меня надумали.

Ксу поджал губы.

— Я обещал не болтать.

— А мне обещал, что врать не будешь. В Хай-прайде ещё. Когда в первый раз гарем создавали. Забыл?

— Я и не вру. Просто молчу.

— Ксу! Кот тебя задери!

Старший омега прислушался к альфам, зашептал:

— Ладно. Только чтоб морду потом сделал, будто не знаешь ничего. Понял?

Тао цыкнул:

— Не тяни.

— Короче. Когда тебе лучше стало, мы вернулись к вопросу выбора. И я забыл, и Лиам забыл на самом деле, а Дар напомнил. Сказал, что видит, как мы все трое друг к другу относимся. И мешать или разлучать нас права не имеет. Но от своего тоже отказываться не собирается. Потому готов со всей ответственностью подойти к делу и гарем принять. Не на словах, а на деле.