Ольга уже поняла, Максим Леонидович умер. Стоя в сумерках во дворе чужого дома, она размышляла над тем, что могло случиться с её несостоявшимся коллегой. Самоубийство виделось самым простым и логичным. Ведь мужчина пережил болезненный и унизительный развод.

Сильный порыв ветра растрепал её волосы и умудрился сунуть свой прохладный нос за воротник. Ольга, поёжившись, решила вернуться обратно. Идти домой в одиночестве сейчас особенно не хотелось.

– Оля? – долетело из открытой подъездной двери, где в свете ламп стоял Олег…

«Под палящим солнцем шёл мужчина в чёрном камзоле и напудренном парике. Возле лица он держал сложенный в несколько раз кусок ткани. Видимо, носовой платок. Мужчина отдалённо напоминал Фаанга. Того самого Фаанга, что живёт в кабинете за нарисованной дверью.

Рядом с мужчиной, придерживая полы пышной юбки, вышагивала дама средних лет. Она пыхтела как паровоз и вместе с тем пыталась приветливо улыбаться своему спутнику.

– Георгий Степанович, не тревожьтесь. Марья – девка хорошая, работящая. Без дурных помыслов. Вон её дом. Видите, пацанёнок на крыльце играет. Семёном звать, – дородная женщина в архаичном чепце указала пухлой рукой в сторону деревянной постройки. На ступеньках и правда копошился ребёнок, одетый в одну лишь серую рубаху. Из-под розовой попки торчала чёрная от грязи пятка.

– Сенька! – окликнула пацанёнка женщина в чепце. Мальчишка тут же оглянулся на её голос. Во взгляде промелькнуло узнавание. После чего ребёнок бегом бросился в сторону спутницы Фаанга.

– Держи, – она протянула ему леденец на палочке. – Мать дома?

Мальчишка, приняв угощение, тут же закивал, а после развернувшись указал куда-то пальцем.

– Что ж, идите Георгий Степанович, договаривайтесь. Я покуда к соседке загляну. Нужда у меня к ней. Ну, а коль Марья не понравится, я опосля другую работницу сыщу.

Фаанг поклонился женщине в чепце, и вежливо попрощавшись, отправился к указанному дому. При этом Сенька шёл рядом и во все глаза рассматривал причудливо одетого человека, не забывая при этом грызть леденец.

Да уж. Вряд ли часто в таком месте появлялись люди в камзолах и напудренных париках.

– Куда мне? – обратился к мальчишке Георгий Степанович. Мальчишка тут же ткнул пальцем в пристройку. В таких обычно держали скотину.

Подойдя ближе, Фаанг постучал в деревянную дверь. В ответ – тишина. Тогда он прихватил платком верёвочное кольцо, служащее ручкой, и потянул на себя. Дверь тихо скрипнула. Фаанг заглянул за неё, а после с явной брезгливостью на лице вошёл внутрь.

Хозяйку он нашёл сравнительно быстро. Вернее, он её услышал. И не только её. Пройдя мимо загона со свиньями, Фаанг попросту застыл на месте. В дальнем углу, где лежало высушенное сено, молодая женщина страстно отдавалась ласкам бородатого мужика.

Звуки, которые она издавала, заставляли лицо Фаанга искажаться в чудовищной гримасе. Нельзя было понять, что именно оно выражало. Сжав руки в кулаки, он отошёл за балку, подпирающую крышу постройки. И уже оттуда украдкой наблюдал за происходящим. Любовники же неистовствовали в своей поистине животной страсти, которая, похоже, стала захватывать и Фаанга.

Его рука уже скользнула в складки одежды и нижний край камзола стал ритмично подрагивать. При этом лицо Фаанга всё время искажалось так, словно он испытывал сильную боль.

Вот, страсти пошли на убыль и вскоре совсем прекратились. Женщина откинулась на спину, разбросав руки в стороны. Её любовник надрывно дышал, стоя на коленях. Немного отдышавшись, он плюхнулся рядом с ней.

– Любо как, – промолвила женщина и потянулась к своему любовнику. Тот обнял её и согласился: «любо».

– Прошу прощения, хозяйка, – Фаанг постучал костяшками пальцев по деревянной балке, за которой стоял. – Марфа Васильевна порекомендовала вас в качестве работницы для нашего дома. Я пришёл справиться о вас и договорится об оплате.

Реакция любовников оказалась феерической. От внезапного испуга до глупого хихиканья. Главное, оба кинулись одеваться. Всё это время Фаанг стоял за балкой, спиной к ним.

– Уж звиняйте, что так вышло, – заговорила женщина, пройдя мимо Фаанга. – Идёмте в дом. Чего в хлеву-то разговоры разговаривать?

Сомнений не оставалось. Она и есть та самая Марья-солдатка, расхваленная недавно Марфой Васильевной, большой любительницей носить архаичные чепцы с кружевом. Даже в полоборота молодая женщина походила на Оленьку, только постарше. Очки нацепи, и почти не отличить.

– То Ваня, муж мой. Служит в городском гарнизоне. И то ж мы с Сенечкой перебрались. Ано усё равно видимся редко. Служба, – Марья вздохнула. – Погодьте, надо ж сперва то възняти, а уж потим…

Хозяйка махнула рукой, не договорив…»

Семён Семёнович проснулся в холодном поту среди ночи. Все его мысли вертелись вокруг Марьи-солдатки и её мужа Вани. Внешнее сходство женщины с Оленькой беспокоило не так сильно, как облик солдата – один в один оперуполномоченный Олег Ямской. Даже борода такая же и острижен почти налысо. Вот только при чём тут Фаанг?

Спать дальше не давали мысли. Ближе к утру Семён Семёнович пришёл к простому выводу. Увидев сегодня Оленьку рядом с Олегом, он попросту заревновал. Не явно, а глубоко в душе. А во сне подавленные чувства вырвались наружу. Перед глазами тут же встала сцена соития Ивана да Марьи. На мгновение даже представился образ Олега обнимающего Ольгу. От одного лишь предположения кровь закипела.

Вся симпатия к оперу улетучилась в один миг. Теперь он виделся Семёну Семёновичу чуть ли не демоном с рогами и копытами.

«Надо взять себя в руки. Иначе каждую ночь будут всякие непотребства сниться», – утихомирил сам себя Семён Семёнович.

Бах-бух-так-тах-тах-та-ах…

Звук прилетел со стороны кухни. Семён Семёнович насторожился. В его квартире не водилось живности и шуметь было некому. Память услужливо подсунула образ Алистера в качестве случайного питомца.

Ругая про себя Фаанга и всю его замирскую компашку, Семён Семёнович отправился на кухню. Лампочка загорелась и погасла с металлическим звуком оборвавшейся струны. В свете телефонного фонарика можно было разглядеть лежащего посреди кухни мужчину. Того самого, труп которого он на пару с Олегом нашёл в запертой квартире.

Настенные часы показывали три часа ночи – время призраков…

– Максим Леонидович, что вы здесь делаете? Ваше тело нашли. В заключении судмедэксперта никакого криминала. Бывшая супруга организовала похороны. А вы здесь. Зачем?

– Помогите! Меня хотят убить!

Чик-чирк-чик-клац

– Слышите? Он идёт!

И в самом деле, от входной двери по коридору приближались шаги. Вот только Семён Семёнович никого не видел. Телефон ёкнул в руке и отключился. Если бы не уличное освещение, то кухня погрузилась бы в кромешную тьму.

Семён Семёнович услышал, как хлопнула дверца холодильника, как открылась банка газированного напитка, как прошуршала штора и по подоконнику загремела тарелка. Вот только никаких действий на самом деле в кухне не происходило. Однако Максим Леонидович так не считал. Бедолага забился в угол и причитал.

– Долго мучать его собираетесь? – раздался знакомый голос Руфины. Сложив руки на подоконнике, рыжая бестия торчала из распахнутой створки окна, словно не в высотке на десятом этаже, а в деревне с огорода мимо шла да заглянула.

– Я так вижу, Сенечка, вы не только извращенец, но и садист, – она вскинула руку к лицу, изображая испуг.

– Тупица, и только, – каркнула белая ворона, сидящая на холодильнике. – Фаанг приказал вещицу найти, а не с агонией возиться.

– Я не нашёл, – признался Семён Семёнович, искренне не понимая какой предмет он должен был доставить в замирье. И тут его точно заклинило. Судмедэксперт делавший вскрытие сказал, что это особый случай, необычный и редкий. Максима Леонидовича убила заноза в сердце. Как она туда попала? Да через рану на руке. Острый кончик от шипа какого-то растения чудесным образом попал в кровоток. И вот итог.