Су Шэ запнулся, но Цзинь Гуанъяо ему ободряюще кивнул, и он продолжил:

— В этом молодой господин Мо очень похож на А-Суна, — произнес Су Шэ немного застенчиво. — Он более открытый и легче идет на контакт, но во многом их… расстройство похоже. А-Сун — тоже по-своему умный мальчик, просто с ним нельзя работать так же, как со всеми. Но, найдя правильный подход, его можно обучить многому. Молодым господином Мо никто никогда не занимался, он так и остался ребенком в большинстве вопросов… Но в том, что его интересовало, он достиг немалых высот! Он, к примеру, замечательно рисует, и у него просто потрясающее чувство цвета. А еще он…

Су Шэ замялся немного и покосился в сторону Лань Сичэня, которого Мо Сюаньюй уже оттащил чуть в сторону и, уронив на циновку, выговаривал что-то, нависая сверху.

— Еще он, — голос Су Шэ понизился почти до шепота, — кажется, действительно талантливый темный заклинатель. Светлому пути нужно учиться, шаг за шагом вкладывая в это обучение множество сил, — а молодой господин Мо, как я уже сказал, страдает рассеянным вниманием. Он не способен сконцентрироваться в достаточной степени, чтобы толком развить свое золотое ядро. Однако Темный путь требует творческого подхода, а этого у молодого господина Мо в избытке. Он словно интуитивно чувствует этот путь.

Цзинь Гуанъяо понимающе кивнул. Лань Сичэнь тоже уже говорил ему, что Темный путь схож с искусством — и, похоже, Мо Сюаньюй, не способный заклинать разумом и мечом, заклинает фантазией и кистью.

— А-Юй! — окликнул Цзинь Гуанъяо брата, заодно спасая Лань Сичэня от гневной отповеди. — Что ты там придумал?

— О! — лицо Мо Сюаньюя мгновенно просветлело.

Подскочив обратно к двери, он повис на руке Цзинь Гуанъяо и потянул его к циновкам. Усадив, а точнее, почти уронив на них брата, Мо Сюаньюй плюхнулся рядом и заявил, сияя как начищенная монета:

— Я разобрался в ритуале!

— Вы поняли, что сделали неправильно? — уточнил Лань Сичэнь, но Мо Сюаньюй лишь отмахнулся от него.

— Ай, все я сделал правильно! — убежденно произнес он. — Там просто так забавно сделано, что ритуал — он как бы двойной. Отсюда — туда, и оттуда — сюда. Понимаете?

Судя по лицам Лань Сичэня и Су Шэ, они ничего не понимали. А вот до Цзинь Гуанъяо постепенно начало доходить. И дальнейшие слова Мо Сюаньюя его догадку подтвердили:

— Магическое поле, кровь — это все для оттуда — сюда, — с энтузиазмом продолжал Мо Сюаньюй. — Чтобы призвать чужой дух в свое тело. И, кстати, действительно не важно, какой: живой или мертвый. Однако нужно очень большое желание, чтобы свое тело покинуть самому. Если его не будет, то так и останетесь жить в одном.

— То есть пожертвование происходит потому, — медленно произнес Цзинь Гуанъяо, — что человек хочет умереть? Он сперва отдает тело — а сам покидает его, ибо смерть — и есть его желание?

— Ну да, — энергично закивал Мо Сюаньюй. — Он представляет себя исчезнувшим, растворившимся, ушедшим в небытие…

Лицо его вдруг стало очень печальным, а плечи неуютно сжались.

— Собственно… — пробормотал он уже совершенно иным тоном, — это-то я и собирался сделать. Ну, чтобы меня больше совсем-совсем не было…

Цзинь Гуанъяо вздохнул и взял его за руку. Глядя на то, как по-детски доверчиво прильнул к его ладони Мо Сюаньюй, даже Лань Сичэнь поборол свою ревность.

— Но ты в последний момент подумал обо мне, — мягко напомнил он, и Мо Сюаньюй встрепенулся, вновь мгновенно меняя настроение.

— Да! — вскинулся он радостно. — Яо-гэ меня спас! Я очень-очень хотел его тело, и вместо того, чтобы рассеяться, я попал в него, одновременно затянув душу Яо-гэ в себя.

— И… как нам это поможет? — осторожно уточнил Лань Сичэнь.

Мо Сюаньюй надулся, выпятив нижнюю губу.

— Ну так как же! — заявил он с достоинством. — Все как раз отлично складывается! Я тут даже схему нарисовал!

И Мо Сюаньюй горделиво достал из-за пазухи слегка помятый, но расчерченный на удивление четкими линиями лист бумаги. Остальные трое внимательно склонились над схемой.

— Вот, — палец Мо Сюаньюя заскользил по магическому полю с пометками. — Оно работало так: дух призывался в тело, а собственная душа из тела уходила. Душа с живым телом сильнее души без тела. А заклинатель сильнее не-заклинателя. Ну, и чем золотое ядро мощнее, тем опять-таки сила души больше.

— Поэтому Старейшина Илина на призыв откликнулся, — кивнул Цзинь Гуанъяо. — Не мог не откликнуться: у него нет тела, и золотого ядра тоже нет. Но я его подавил, потому что у меня есть и то, и другое, пусть и… гхм… в данный момент отдельно от меня.

— Да, да! — поспешно закивал Мо Сюаньюй. — Яо-гэ точно-точно не может потеряться! У него есть свое тело, есть свое золотое ядро! И он — не участник контракта.

Мо Сюаньюй беспомощно огляделся, словно не зная, как пояснить свои слова, но остальные понимающе кивнули. В отличие от Мо Сюаньюя Цзинь Гуанъяо ничего не требовал, и, в отличие от Вэй Усяня, ничего сверх имеющегося у него не получал.

— Я не могу выпихнуть Старейшину Илина из своего тела, — с сожалением вздохнул Мо Сюаньюй. — Он получил его по контракту. Мое желание было выполнено, пусть и не им, и я не могу требовать свое тело обратно.

Он бесстыже задрал рукав на левой руке Цзинь Гуанъяо и погладил его абсолютно гладкую кожу, на которой не виднелось уже и следов шрамов.

— Однако! — оживился Мо Сюаньюй, тыча в свою схему. — Я могу попытаться немного поменять очередность.

Цзинь Гуанъяо просматривал записи Вэй Усяня, и, хоть он не собирался их использовать, этого хватило, чтобы они отложились у него в голове. Выкладки Мо Сюаньюя являлись творческим переосмыслением наработок Вэй Усяня.

— Ты хочешь вынудить кого-то совершить обмен, — заключил Цзинь Гуанъяо.

— Вынудить? — нахмурился Лань Сичэнь. — Но он в твоем теле!

— В том-то и дело! — Мо Сюаньюй от нетерпения едва не подпрыгивал на месте. — В ритуале пожертвования я сперва отдавал свое тело, а потом уходил. А тут я обещаю свое тело, но сперва перемещаюсь туда, куда надо мне.

— Но тогда тело А-Яо займет кто-то еще! — возмутился Лань Сичэнь.

— Нет, не должен… — задумчиво произнес Цзинь Гуанъяо в то время как Мо Сюаньюй едва не задохнулся от возмущения, что кто-то мог подумать, будто он мог хотеть нанести вред своему «Яо-гэ». — Как я понимаю, Вэй Усянь потихоньку пытается выпихнуть меня из тела А-Юя — но не может, потому что я живой и золотое ядро у моего тела сильнее. Однако как только освободится мое собственное тело, моя душа, которая, как верно сказал А-Юй, не связана никаким контрактом, устремится обратно. И Вэй Усянь завладеет телом А-Юя окончательно.

— А что будет с душой того человека, чье тело захватит молодой господин Мо? — напряженно поинтересовался Лань Сичэнь.

Цзинь Гуанъяо и Мо Сюаньюй переглянулись.

— А гуй его знает, — легкомысленно пожал плечами Мо Сюаньюй. — Тела ему не достанется, так что либо уйдет на перерождение, либо останется злобным духом, который придется упокоить.

— Да, но для этого надо, чтобы его золотое ядро было слабее моего, — сосредоточенно разглядывая схему, добавил Цзинь Гуанъяо. — Что сильно сужает круг: мое ядро, увы, не особо сильное… Или же этот человек вовсе не должен быть заклинателем. Это проще, хотя и не так интересно.

Лань Сичэнь поджал губы, и Цзинь Гуанъяо спохватился:

— Эргэ, я понимаю, что это звучит ужасно! Но… я не вижу других вариантов.

Лань Сичэнь покачал головой.

— Речь идет о живом человеке, А-Яо. О ком-то, кто ни в чем ни перед кем из вас не провинился. Как можно обсуждать даже саму возможность отнять у кого-то его тело?

— Но еще я должен испытывать к нему сильные чувства, — словно не слыша его слов, заметно погрустнел Мо Сюаньюй. — Что-нибудь яркое! Любовь, понятно, не подходит, потому что люблю я только Яо-гэ… Ненависть была бы кстати! Но все, кого я ненавидел, сдохли…

Он вскинул растерянный взгляд и жалобно оглядел всех троих людей, смотрящих на него с разными выражениями на лицах.