— Что это вообще за место? — первым не выдержал Лань Цзинъи. — Зачем нас вели сюда?

— Может, нам не сюда было надо? — с сомнением возразил ему кто-то из посторонних юношей.

— Вам вообще никуда не было надо, — вздохнул Лань Сичэнь. — Убийство кошек — это либо жесткая, но бессмысленная забава — и тогда это дело городских властей; либо это подготовка к темному ритуалу — и тогда самостоятельно вы бы все равно не справились. Разве мы не учим вас трезво оценивать свои возможности и грамотно распределять свои силы?

Мальчики стыдливо потупились, и Лань Сичэнь на мгновение почувствовал укол совести. Вот поэтому, собственно, он никогда и не преподавал. В нем не было ни дядиной твердости, ни строгости Ванцзи. Его легко было разжалобить виноватой позой и умоляющими глазами. Он хорошо управлялся со взрослыми адептами, которые знали все о субординации, но дети неизменно рождали в нем умиление и желание побаловать.

— Но кошки… — робко, почти несмело произнес Сычжуй, чьи всегда такие серьезные глаза сейчас слегка повлажнели. — Если не видеть головы, то они так похожи на кроликов… особенно те, у кого хвосты были отрезаны…

Последние слова он произнес совсем тихо, окончательно опустив голову. Рядом надменно фыркнул Цзинь Лин.

— Кролики! — произнес он, кривя губы. — Как это по-девчачьи!

И тут же получил подзатыльник от Цзинъи. Лань Сичэнь уже приготовился разнимать намечающуюся драку, как А-Яо вдруг влез с вопросом:

— Цзинь Лин! — произнес он застенчиво. — У тебя такая красивая собака!

— Да! — тут же задрал нос тот. — Настоящая собака-оборотень, не то что кролики какие-то!

От нового тумака он ловко увернулся.

— Я помню, — улыбнулся А-Яо. — Фея была очень милым щенком, но ты так и не дал мне с нею поиграть.

— Ну конечно! — фыркнул Цзинь Лин. — Сяошу ее мне подарил, а вовсе не тебе!

— Но я тоже люблю собак, — копируя Мо Сюаньюя, надул губы А-Яо. — Где она теперь? Почему не с вами?

— Фея отказалась заходить в город И, — Цзинь Лин насупился с возмущением.

— Она и тебя не пускала, — хохотнул Лань Цзинъи. — Я помню, как она схватила тебя за ханьфу и тащила прочь от ворот.

Лань Сичэнь снова встретился взглядом с А-Яо. В глазах у того отчетливо читалась тоскливая мысль: «Хорошо, что хоть у кого-то из этих двоих есть разум… Плохо, что сила пока не на стороне Феи…»

— У вас действительно очень умная собака, молодой господин Цзинь, — вслух признал Лань Сичэнь. — Нас в город И привело важное и опасное дело, но даже мы не ожидали застать это место в подобном состоянии. Вымерший город, заполненный ходячими трупами, — это позор для всех заклинателей, так запустивших ситуацию.

— То есть вы хотите сказать, что это не нашего уровня дело? — упрямо вскинул подбородок Цзинь Лин. — В ордене Гусу Лань все ходят по линеечке и делают только то, что велит им глава?

— Да как ты смеешь так хамить Цзэу-цзюню?! — вновь вспыхнул Цзинъи, и Сычжую вместе с парой других адептов пришлось подхватить его под руки, чтобы тот не бросился в драку. — Да тебя самого бы сюда никто не отпустил, если бы ты не сбежал от дяди!

— Цзинъи! — изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал строго, а не устало, произнес Лань Сичэнь. — Сейчас не время для ссор. И да, молодой господин Цзинь, в любом ордене на первом месте всегда субординация. Подчеркиваю: в любом. Не верите мне, спросите у своего дяди. У любого из своих дядьев. Они оба — главы орденов и разбираются в таких вопросах.

— Юной госпоже просто все сходит с рук, — проворчал неумный Цзинъи. — Золотой мальчик привык, что все его капризы исполняются. Вот только, говорят, не просто так даже дяди перекидывают его с места на место: дольше полугода ни один его не выдерживает!

— Цзинъи! — Лань Сичэнь сейчас как никогда понимал Лань Цижэня. — Сплетни запрещены! Оскорбления — запрещены! Ссор следует избегать, а не провоцировать их!

Видимо, вышедший из себя глава ордена произвел на юных адептов неизгладимое впечатление. Они замерли, едва заметно приоткрыв рты, и зачаровано уставились на него. Адепты других орденов тоже притихли, наблюдая за чужим скандалом со стороны. Только Цзинь Лин вскочил со своего места и бросился прочь — к счастью, не наружу, где все еще бродили ходячие мертвецы, а куда-то внутрь дома. Лань Сичэнь не успел даже подумать о выборе того, что ему сейчас лучше сделать: пойти вернуть вздорного мальчишку или не упускать из виду всех остальных, когда обратил внимание, что А-Яо незаметно поднялся со своего места и выскользнул вслед за племянником. Лань Сичэнь облегченно перевел дыхание: уму и такту А-Яо вполне можно было довериться — и сосредоточился на оставшихся.

— Извините, Цзэу-цзюнь, — виновато потупившись, пробормотал Цзинъи. Правда, Лань Сичэню отчего-то казалось, что прощения тот просит не за Цзин Лина, а за то, что довел до вспышки гнева собственного главу. — Я говорил, не подумав.

— Мы определимся с твоим наказанием, Цзинъи, когда вернемся в Облачные Глубины, — снизив тон, вздохнул Лань Сичэнь. — И я обязательно поговорю с дядей о твоем поведении.

Обещание разговора с Лань Цижэнем, казалось, напугало юношу больше, чем предстоящее наказание. Он опустил голову еще ниже и окончательно притих.

— Итак, — усилием воли отгоняя непрошенно нахлынувшее сочувствие, произнес Лань Сичэнь. — Нашей первоочередной задачей будет вывести вас из города. Кто-нибудь из вас может внятно объяснить, почему вы не ушли отсюда сами? Или вы не поняли, что вам здесь делать нечего?

— Мы… пытались уйти, Цзэу-цзюнь, — после небольшой паузы, за время которой юноши лишь переглядывались, не рискуя заговорить, произнес Сычжуй. — До вашего появления мы бродили здесь уже несколько часов. Нам казалось, что этот город невелик, однако мы никак не могли найти выход. Сперва мы шли по прямой, рассчитывая выйти с другой стороны, потом попробовали повернуть назад и выйти там, где вошли… Но складывалось такое впечатления, что как бы прямо мы ни шли, мы все равно ходили лишь кругами.

— Скорее всего, город зачарован на искривление пространства, — кивнул Лань Сичэнь. — Так бывает в местах с большой концентрацией темной энергии. Это помогает удерживать угодивших в сети монстра путников.

— Но вы-то ведь же можете отсюда выйти, правда? — с надеждой спросил юноша из чужого клана. Судя по ханьфу — Оуян.

— Кто скажет, как выходить из подобных зачарованных мест? — обращаясь к своим адептам, произнес Лань Сичэнь.

Сычжуй с готовностью ответил:

— Любые чары, наложенные на местность, рассеиваются сами собой при уничтожении того, кто их наложил. В противном случае преодолеть их практически невозможно.

— Отсюда вывод? — подбодрил его Лань Сичэнь, и Сычжуй виновато вздохнул:

— В такие места нельзя соваться, не будучи достаточно хорошо подготовленным. Если при встрече с прочими монстрами, даже очень сильными, есть шанс уйти, то в зачарованном месте останешься навсегда, если не сумеешь найти и победить его создателя.

— Я очень надеюсь, что вы запомните об этом навсегда, — мягко улыбнулся встревоженным юношам Лань Сичэнь. — Всегда трезво оценивайте свои силы. Задача заклинателя — не погибнуть героически на ночной охоте, а избавить простых людей от опасности. Вы никому не поможете, если сгинете в чьей-нибудь ловушке.

— Что же касается выхода из этого конкретного места, — продолжил он, убедившись, что все его внимательно слушают, — то, разумеется, мы решим этот вопрос. Я просто хочу быть уверенным, что, когда я выйду отсюда его решать, мне не придется беспокоиться о том, что я потом тут кого-то из вас не досчитаюсь.

Юные адепты, как свои, так и чужие, имели совесть смущенно потупиться. Лань Сичэнь окинул их удовлетворенным взглядом и закончил:

— Я не могу указывать ученикам других орденов, однако попрошу вас так же, как своих: не покидайте укрытия, пока я не скажу, что это можно сделать. И я также прошу вас не вступить в конфликты между собой.

— Но не поубиваем же мы тут друг друга, — тихонько, почти себе под нос проворчал Цзинъи.