Лань Сичэнь и сам не смог бы объяснить, откуда в его сердце взялась эта мелочная, недостойная благородного мужа радость, когда он отметил, что Су Миншань перепутал. Тот не догадался о подмене и был ошарашен, когда со знакомыми интонациями заговорил с ним «Мо Сюаньюй».

— Н-но… глава ордена Цзинь… — растерянно пробормотал Су Миншань, недоверчиво переводя взгляд с А-Яо на Мо Сюаньюя и обратно. — Как… как такое возможно?

— Мы и сами бьемся над разгадкой этого вопроса, — устало улыбнулся ему А-Яо. — Однако сейчас у нас возникла другая, более насущная проблема.

— Если я могу чем-то помочь… — тут же с готовностью кивнул Су Миншань, однако Цинь Су, не желая больше ждать, вмешалась в разговор:

— Мой муж сказал, что у вас наш ребенок. Это так?

Су Миншань встревоженно взглянул на А-Яо, и Лань Сичэнь ощутил, как сердце кольнуло некое неведомое ему ранее чувство. Столько в этом взгляде было доверия и неприкрытой готовности действовать во благо.

Однако А-Яо лишь легонько качнул головой.

— Скажи ей, Миншань, — велел он. — Она и так уже все знает…

— Да, госпожа Цзинь, — вновь почтительно поклонившись, подтвердил Су Миншань. — Он у нас в Молин Су.

Цинь Су шагнула к нему, и в ее взгляде полыхнула такая ярость, что Су Миншань невольно попятился от нее, глядя на ее гневное лицо широко распахнутыми глазами.

— А-Су! — поспешил вмешаться А-Яо. — Миншань действовал по моей просьбе! Он все эти годы заботился об А-Суне и желал ему только добра!

— Я хочу видеть моего сына! — решительно отчеканила Цинь Су, но все же остановилась.

Су Миншань вновь посмотрел на А-Яо, словно спрашивал у него совета. Тот лишь кивнул, и Су Миншань принял его выбор.

Орден Молин Су располагался совсем недалеко от Гусу Лань, и добраться туда не составляло труда. Лань Сичэнь ранее никогда не был здесь: орден был слишком маленьким, и ему не доводилось стать местом встречи заклинателей. Однако сейчас, поглядывая по сторонам, Лань Сичэнь мог убедиться, что даже в обстановке были почти полностью скопированы Облачные Глубины. Не хватало легкой туманной дымки, окутывающей горизонт — Молин Су находился не в горах, — да площадь была значительно меньше, но в архитектуре и в системе планировки все очень напоминало Лань Сичэню родной орден.

Из достоинств следовало отметить, что здесь было столь же тихо и спокойно, как и в Облачных Глубинах. Тренировочные площадки, несомненно, располагались в отдалении от большинства общих мест, и потому, идя по дорожкам, можно было слышать разве что пение птиц, но никак не крики и лязг мечей.

— Сюда, пожалуйста, — Су Миншань почтительно указал госпоже Цзинь путь. — Вот только…

Он в очередной раз покосился на А-Яо, словно прося у него совета или разрешения. Тот вздохнул и пояснил лично:

— А-Сун не любит посторонних…

— Я не посторонняя! — перебила его Цинь Су. — Я его мать!

— Да, но он не помнит этого, — терпеливо пояснил А-Яо. — Он не помнит также, что я — его отец, хотя меня он время от времени все же видит. А-Сун… вообще не очень хорошо запоминает людей.

— К сожалению, это так, — подтвердил Су Миншань и тут же торопливо добавил. — Это я к тому говорю, чтобы вы… не бросались к нему сразу. Он может… испугаться.

Госпожа Цзинь презрительно фыркнула, а Лань Сичэнь посмотрел на своего бывшего адепта с удивлением. Как могла маленькая хрупкая женщина напугать кого-либо?

По дороге они чуть не потеряли Мо Сюаньюя, который, заскучав и отстав от остальной компании, едва не свернул на другую дорожку, однако в конце концов достигли цели своего пути.

Это место выглядело как один из самых потаенных уголков Молин Су. Здесь царила поистине звенящая тишина, а цвета было всего три: зелень травы и кустарников, голубизна неба да белизна песчаных дорожек и небольшого аккуратного домика. На крыльце сидел маленький мальчик, а чуть поодаль пристроилась женщина средних лет, не сводившая с него глаз. Мальчик так сосредоточенно выкладывал на светлом, почти белесом дереве разноцветные камушки, что совершенно не заметил появления новых взрослых. Женщина привстала было им навстречу, однако Су Миншань махнул ей рукой, и она осталась на месте.

Они подошли ближе и остановились. Цинь Су попыталась сделать еще несколько шагов, однако А-Яо мягко перехватил ее за руку и что-то шепнул на ухо. Лань Сичэнь, почти против воли, внимательно присмотрелся к мальчику.

Лань Сичэнь знал, что А-Суну сейчас должен был идти одиннадцатый год, но ребенок на крыльце выглядел младше. Пожалуй, Лань Сичэнь не дал бы ему и восьми. Однако, тем не менее, сразу же бросалось в глаза, что это ребенок А-Яо. Черты лица имели поразительное сходство, такое, что у Лань Сичэня защемило в груди. Так вот, значит, как выглядел А-Яо в детстве? Такой маленький, такой невозможно хрупкий…

— А-Сун… — прошептала рядом госпожа Цзинь, прижимая свободную руку к губам. По щекам у нее потекли слезы. — А-Сун!..

Второй раз она пусть несколько приглушенно, но все же выкрикнула имя, и ребенок на крыльце вдруг бросил свое занятие и сжался, прикрывая уши. Су Миншань белой тенью скользнул к нему и, присев рядом, тихонько заговорил:

— Все в порядке, А-Сун, все хорошо. Никто не шумит. Все спокойно.

Мальчик посидел еще немного, прижимая ладони к голове, но потом все же неохотно опустил их. Он вновь потянулся к камушкам, однако Су Миншань, улучив момент, подхватил его на руки и поднял вверх. Он повернулся к остальным, но сделал по направлению к ним лишь пару шагов, оставаясь на расстоянии. Сейчас появилась возможность хорошенько рассмотреть лицо ребенка, столь однозначно выдающее родство.

Вот только, осознал Лань Сичэнь с ужасом, если большие круглые глаза А-Яо сияли умом, то точно такие же глаза А-Суна выглядели тусклыми и пустыми. Казалось, ребенка совершенно не заинтересовали новые лица, он словно бы даже не видел их. Его взгляд рассеянно скользил по деталям пейзажа, пока не уткнулся в одну точку.

— Попробуйте подойти, — почти беззвучно, едва ли не одними губами предложил Су Миншань госпоже Цзинь.

Та послушалась и сделала несколько шагов по направлению к ним. Мальчик вздрогнул и уставился на нее. Цинь Су вспыхнула от радости, однако Лань Сичэнь почти одновременно с этим осознал, что А-Сун смотрит не на ее лицо, а на то, как солнечные лучи играют на драгоценных камнях изящной шпильки, скрепляющей ее прическу.

Госпожа Цзинь остановилась совсем рядом с ними. Су Миншань сильно уступал в росте Лань Сичэню, однако был значительно выше А-Яо и уж тем более Цинь Су. Когда он держал А-Суна на руках, лицо мальчика находилось примерно на уровне ее головы. А-Сун протянул руку и ткнул пальцем в замысловатую подвеску на шпильке. Та покачалась, снова засверкав. Он толкнул ее еще раз, затем еще, казалось, полностью сосредоточившись на своем занятии.

Цинь Су не удержалась и, перехватив тонкую детскую ручку, поднесла ее к своим губам и поцеловала. Лицо А-Суна сморщилось, и он тут же постарался вырвать свою руку. Освободившись, он вновь потянулся к шпильке.

— Красиво! — произнес он вдруг. — Хочу! Дай!

Цинь Су, недолго думая, собралась было вынуть шпильку из прически, но Су Миншань с тревогой на лице воспротивился.

— Госпожа Цзинь, не надо! — взволнованно попросил он, все же не повышая голоса. — Не давайте ему ничего острого!

— Дай! — повторил А-Сун тем временем настойчивее. — Хочу! Дай!

— Пока вы делите шпильку, можно я поиграю в камушки? — вдруг раздался голос Мо Сюаньюя.

Опомнившись от завораживающего в своем безумии зрелища, Лань Сичэнь перевел взгляд на крыльцо, где уже расположился Мо Сюаньюй. Он успел разрушить созданное А-Суном построение, и теперь подбрасывал каждой рукой по камушку.

А-Сун издал воинственный вопль и, извернувшись в руках Су Миншаня, умудрился соскользнуть вниз. Бросившись к своим сокровищам, он с неожиданной силой оттолкнул Мо Сюаньюя подальше от них, а затем вцепился в его руки, пытаясь забрать зажатые в них камушки.