— Тут такая история, глава Не, такая история! — снова вылез вперед Цзинь Гуанъяо и не хуже Не Хуайсана округлил глаза. В родном теле у него это получалось лучше, однако и повадки Мо Сюаньюя Цзинь Гуанъяо знал неплохо. — Вы просто не поверите!..

— А ты попробуй рассказать так, чтобы я поверил! — прервал его вдохновенно начавшийся монолог резкий голос.

Цзинь Гуанъяо едва не прикусил себе язык и уставился исподлобья на выходящего из-за деревьев Цзян Ваньиня. Предательница-Фея, радостно завиляв хвостом, бросилась к нему, но тот смотрел лишь прямо вперед, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Что с моим племянником? — вопросил Цзян Ваньинь, и Цзыдянь на его руке ощутимо заискрился фиолетовыми молниями.

— Он просто спит! — повторил уже в который раз Лань Сичэнь и наконец-то осторожно сгрузил юношу со своей спины.

Цзян Ваньинь подошел ближе и, склонившись, пощупал пульс племянника. Видимо, удовлетворившись, он выпрямился и вновь смерил всех присутствующих подозрительным взглядом, задержав его на Цзинь Гуанъяо.

— А главе Лань, — скривив губы, презрительно протянул Цзян Ваньинь, — известно, в чьей компании он находится?

— Да… да, конечно, — Лань Сичэнь выглядел сбитым с толку. Он посмотрел на Цзинь Гуанъяо, а затем вернул взгляд Цзян Ваньиню. — Это молодой господин Мо.

— А главе Лань известно, — все тем же нехорошим тоном поинтересовался тот, — что этот молодой господин Мо ограбил его брата?

— Как… — начал было Лань Сичэнь, но Цзинь Гуанъяо поспешил вмешаться:

— Глава Цзян все не так понял! — выпалил он, вновь ужом проскальзывая вперед и оказываясь между собеседниками. Впрочем, переглядываться через его макушку это им не помешало. — Все было совсем не так, как выглядело!

Цзян Ваньинь издал насмешливое хмыканье и сложил руки на груди, всем своим видом давая понять, что заранее не верит словам, которым только предстояло прозвучать. Не Хуайсан, ничего не понимавший и осведомленный о событиях прошлых дней меньше всех остальных, казалось, всей своей душой ощутил скопившееся в воздухе напряжение и, неловко потоптавшись на месте, смущенно предложил:

— Быть может, нам лучше уйти отсюда? Не самое подходящее место, право… Да и молодого господина Цзинь стоило бы унести… да хотя бы в город!

Цзинь Гуанъяо прикусил изнутри щеку. Это было вполне разумное предложение, однако оно не устраивало его ни в коем случае. Они с Лань Сичэнем не могли уйти, бросив тут Мо Сюаньюя. С того вполне сталось бы выскочить из кустов с воплем: «Меня забыли!», произведя тем самым неизгладимое впечатление на всех остальных. Или же, если братец успел отойти куда-то подальше, они рискуют его и вовсе потерять. Что станется с этим чудом, а главное — с его, Цзинь Гуанъяо, телом — ночью в лесу возле некрополя, не хотелось даже думать.

К счастью, Цзян Ваньинь, убедившись, что непосредственная опасность А-Лину не грозит, потерял к племяннику всякий интерес.

— Ничего с ним не случится, не барышня, — скривил он снова губы в презрительной усмешке. — Раз мозгов нет, пусть валяется. Я слушаю, молодой господин Мо.

— А… ну… вот, значит… — замялся больше для вида Цзинь Гуанъяо. У него самого язык был подвешен отлично, однако никто ведь не ожидал, что перед лицом трех глав великих орденов деревенский дурачок не оробеет? — Понимаете, все началось в моей родной деревне…

Цзинь Гуанъяо не готовил свой рассказ заранее. Единственное, в чем он был уверен, так это что лжи там должно быть как можно меньше. Он не знал, кто стоял за произошедшим, но в том, что это была вовсе не случайность, убеждался все сильнее. Цзинь Гуанъяо не мог предположить, в какой стороне искать таинственного «доброжелателя», не подозревал даже, что тот видел, что слышал и что ему известно. Поэтому, считал он, лучше всего исходить из предположения, что у его истории имелись наблюдатели, и потому, рассказывая ее другим, лучше не допускать заметных расхождений.

— Нашу деревню беспокоили ходячие мертвецы, — начал Цзинь Гуанъяо свое повествование. — Моя тетка пригласила адептов великого ордена, чтобы те от них избавились. Однако потом появилось ОНО!

Он сделал большие глаза и даже немного попятился. Уткнулся спиной в Лань Сичэня, ойкнул, посмотрел на него в смущении и отошел чуть в сторону. Цзян Ваньинь продолжал слушать его, скептически хмурясь, а Не Хуайсан чуть приоткрыл рот, будто ребенок, слушающий страшную сказку.

— Ужасное чудовище! — тем временем продолжал Цзинь Гуанъяо. — Оно убило сперва моего двоюродного брата, потом дядю, потом тетку! А, ну и А-Туна еще… В общем, всех убило! Один я остался…

Он пустил слезу и хлюпнул носом. Не Хуайсан, немного нервно улыбнувшись, протянул ему платок. Цзинь Гуанъяо, мысленно попросив прощения у стоящего за спиной Лань Сичэня, проделал с платком то же, что и настоящий Мо Сюаньюй: оглушительно в него высморкался. Цзян Ваньинь скривился еще сильнее, хотя это и казалось невозможным.

— Что, такое огромное чудовище? — спросил он недоверчиво.

— Н-ну… — Цзинь Гуанъяо смущенно потупился. — Не то чтобы огромное… Но ужасное, глава Цзян, правда, ужасное! Оно выглядело как человеческая рука, но такая… большая, мощная! Словно не от человека даже, а от великана какого!.. И вы представляете, она родную руку пожирала, затем приставлялась на ее место, а потом выпивала жертву буквально досуха! Жуть кошмарная!

— И что же, адепты справились с этой напастью? — поторопил рассказ Цзян Ваньинь.

Цзинь Гуанъяо прекрасно знал, как тот нетерпелив, но не упустил случая посмотреть на него с осуждением.

— Мальчики, конечно, не справились! — ответил он с достоинством. — Хотя они очень старались и были очень, ну прямо очень хорошенькими!

Он старательно похлопал глазами, за что получил нервный смешок от Не Хуайсана и брезгливое выражение на лице Цзян Ваньиня. На Лань Сичэня Цзинь Гуанъяо предпочел не оборачиваться.

— Но вот Ханьгуан-цзюнь, которого мальчики позвали на помощь, справился! — продолжал он свою историю. — Он успокоил монстра и спрятал его в мешочек цянькунь.

— Это в тот, который ты у него потом спер? — уточнил и так очевидное Цзян Ваньинь.

Цзинь Гуанъяо подходил к кульминационному моменту. Пока речь шла только о событиях, и рассказывать их было несложно. Теперь же предстояло объяснить свои поступки, и сделать это надо было так, чтобы ему поверили. Цзинь Гуанъяо съежил плечи и сморщил лицо, словно собираясь разрыдаться. Вид у него стал невероятно жалким, к тому же так он окончательно перестал выглядеть на свой возраст.

— А что мне было дела-а-ать! — вновь хлюпнул он носом. — Куда мне было идти? Вся семья убита, дом сгорел, ничегошеньки не осталось и никому-то я не был ну-у-ужен! Что мне оставалось, кроме как попытаться вымолить прощения у Яо-гэ?

— Так, стоп! — Цзян Ваньинь нахмурился так, словно у него резко заболела голова. Впрочем, возможно, так оно и было: при желании высокий голос Мо Сюаньюя мог звучать на редкость пронзительно и противно. — Мы остановились на украденном тобой мешочке! Не меняй тему!

— Я не меня-а-аю! — уже совершенно натурально проныл окончательно вошедший в роль Цзинь Гуанъяо. — Я не мог просто так вернуться в Башню Золотого Карпа! Я так обидел Яо-гэ, так обидел! Он бы ни за что меня не простил, ни за что! Но все-таки… все-таки он добрый, и если бы я смог принести ему такую занятную штуку, то, возможно, он бы и позволил мне остаться…

Цзинь Гуанъяо вдохновенно ревел, пользуясь тем, что плакать у Мо Сюаньюя получалось очень и очень громко, а Цзян Ваньинь в отчаянии схватился за голову.

— Ты что, решил принести монстра в качестве взятки? — простонал он.

— Подарка! — сквозь слезы поправил его Цзинь Гуанъяо. — Все равно у меня больше ничего не было! А этот монстр лишил меня дома! Яо-гэ обязательно бы вошел в положение и дал бы мне какой-нибудь другой! Не обязательно в Башне Золотого Карпа, но хотя бы просто крышу над головой!

— Так, с меня хватит! — простонал Цзян Ваньинь. — Довольно трясти соплями! Глава Лань тут что забыл?