— Ты помешался.
— Но ты вернулся со сведениями, — Энджи проигнорировал слова Шото. — И с драконьим наездником, иначе бы ты не смог оказаться здесь в такой короткий срок. Где он? — Король оживился. — В лагере?
— Нет. — Перед глазами Шото возник улетающий Бакуго; наверняка данная картина еще долго будет навещать его в кошмарах. — Он улетел, когда понял, что ты собираешься напасть на него.
Энджи помрачнел, сжимая пальцы расслабленно лежащей на столе руки, на которой были надеты золотые кольца, в кулак.
— Как ты посмел допустить это?
Шото почти что с ликованием наблюдал за тем, как план отца рушился, накрываясь каменными плитами.
— Он оказался быстрее, чем я думал.
Энджи скрипел зубами, шумно дышал, растопырив ноздри. Наверняка в мыслях проклинал тупоголового сына, не способного справиться ни с чем.
— Расскажи мне обо всем, что ты узнал на острове и его расположении, — приказал Энджи.
«Скалы защищают остров с севера и востока, потому что через них невозможно перебраться без дракона».
«Пара десятков драконов. На нашем острове под две сотни людей, поэтому лишь малая часть может позволить себе летать».
«В следующем месяце мы собираемся заявиться в Тарлингтон и выгнать их взашей оттуда».
— Мне нечего рассказывать, — соврал Шото, не поведя и бровью; если бы отец проводил с ним больше времени, то смог бы заметить, как дрогнули кончики пальцев, крепко вцепившиеся в предплечья. — Наездники оказались на удивление скрытным народом.
Энджи резко поднялся, отчего стул, на котором он сидел, повалился на пол.
— Не смей мне врать! — закричал он, хватая Шото за ворот рубашки. — Ты не мог находиться несколько дней на острове и не узнать ничего!
Тодороки схватил его за руку, пытаясь вырваться, но отец лишь ближе подтащил сына к себе, вынуждая подняться на ноги.
— Ты уничтожишь наше королевство, если не переборешь желание устраивать войны, — процедил сквозь зубы Шото, глядя в разъяренное лицо. — Нашему народу нечего есть, за период твоего правления было несколько эпидемий, из-за которых умерли моя мать и брат, соседи нас ненавидят, презирают и боят…
— Твой брат встал бы на мою сторону! А ты всегда был неблагодар…
— Он бы никогда не встал на твою сторону. Он был лучше тебя, — Шото говорил ему, глядя в раздраженные глаза, в которых проскальзывали вспышки необъятной ненависти. — Твои непомерные амбиции убили его!
Энджи, втянув носом воздух, отвел руку в сторону, замахиваясь для удара, и заехал со всей силы Шото в левый глаз, попадая по зрачку ребристым кольцом. Он отшвырнул Шото от себя. Тот, не удержавшись на ногах, упал, повалив с собой стулья и сразу же почувствовав нарастающую боль в левом глазу. Шото, прикасаясь рукой к глазу, ощутил на руке теплую жидкость, которую не мог разглядеть.
— Можешь сворачивать лагерь, — произнес он, стискивая зубы от боли. — Наездники ни сегодня, ни завтра не появятся здесь.
— Что ты сказал им, Шото? — глухо обратился к нему отец, безразлично смотря на то, как он корчится от боли. — Что ты сказал?!
— Ничего. — Тодороки поднял на него правый глаз, отводя руку от изувеченного, бирюзового. — Нам только что объявили войну.
Комментарий к XI. Во время кислотного дождя
на этом воспоминания заканчиваются :)
========== Если бы ливень не прекращался ==========
Комментарий к Если бы ливень не прекращался
данная часть не затрагивает основные события работы, поэтому ее можно воспринимать как экстру.
здесь приводятся события, которые могли бы произойти с персонажами, если бы тодороки остался с бакуго и вернулся бы с ним на остров. параллельная вселенная, все такое ;)
в следующей части события будут происходить уже в настоящем времени (скажем дружно “пока-пока, флэшбэк”).
также следующая часть будет последней.
— Ты пытаешься отрезать себе палец или что? — спросил зашедший в дом Кацуки и остался стоять на пороге.
Шото сидел за обеденным столом, в одной руке держа деревянный брусок, в другой — нож для резьбы, который достал из шкафа; на него, заполненного вырезанными фигурками, он заглядывался уже не один день.
— Я вырезаю фигурку, — ответил он, напряженно сведя брови, и, чуть высунув язык, проводил ножом по бруску. Его колени и часть стола уже были усыпаны стружкой.
— Нет, ты переводишь материал. — Кацуки закрыл за собой дверь, повернул ключ в замке и подошел к столу, опираясь на него бедром. Увиденное заставило его скривиться: Шото, неправильно держащий нож, криво сточил края и теперь пытался придать бруску подобающий вид (что это вообще за фигура такая?).
— Как закончишь, подопрем шкаф в кладовке.
— М? Чем? — Шото отвлекся и посмотрел на Кацуки; нож соскользнул с деревяшки и прошелся по ладони, разрезая кожу. Шото поморщился, почувствовав покалывание и теплую кровь, несколько капель которой упали на стол.
Кацуки закатил глаза и, проходя в спальню, произнес:
— Твоим шедевром, потому что это единственное, на что он годен.
Шото обиженно сомкнул губы и откинулся на спинку стула, переворачивая ладонь; порез явно был глубже, чем ему показалось.
Он провел несколько часов, пытаясь сделать из бруска подобие того прекрасного и динамичного, что ему представлялось в фантазиях. Он не единожды наблюдал за тем, как ловко наездник вырезал из дерева, поэтому у него сложилось впечатление, будто это не так уж и сложно; к тому же он умел обращаться с мечом (спустя несколько минут после начала вырезания он убедился, что эти два занятия не имели ничего общего). Кацуки не открыл ему глаза на то, что его фигурка… мягко говоря, не идеальна (все-таки его правый глаз видел отлично), но от этого менее грустно не становилось.
Кацуки поставил на стол перед его носом небольшую коробку, в которой находились склянки с растворами и чистые повязки. Он схватил его за запястье и потянул поврежденную руку к себе, чтобы протереть рану.
— Ты не злишься? — спросил Шото и шумно втянул воздух, как только Кацуки прошелся тканью с обеззараживающей мазью по его порезу.
— Ты спер мои вещи без спроса, перевел материал и чуть не оторвал себе руку. Догадаешься сам или подсказать?
— Извини, — пробормотал Шото. Он был неосмотрителен и теперь корил себя.
— Что ты пытался вырезать?
— Зайца, — не сразу ответил Шото, не глядя на брусок.
Кацуки, покосившись на брусок, хмуро сказал:
— Но у него нет ушей.
Шото пожал плечами.
— Вырезать из дерева сложнее, чем мне казалось.
Кацуки громко засмеялся и случайно надавил на его порез, отчего остановившаяся кровь пошла с новой силой, пачкая теперь и руку наездника.
После того, как порез был перевязан, Кацуки отложил аптечку на край стола, а сам, помыв руки и подтащив второй стул поближе к Шото, уселся рядом.
— Если хочешь научиться вырезать, то сначала попробуй легкие узоры. И положи брусок на стол. Придерживай его… — его взгляд скользнул по перевязанной ладони, на которой проявилось несколько капель крови. — Я буду держать, а ты возьми нож. Нет, не прямо, под углом, — поправил он и, закатив глаза, перекинул через Шото руку, чтобы удобнее обхватить его за собственную и показать, как нужно. — Линии должны быть плавными. Меняй наклон лезвия после каждого надреза.
Кацуки, продолжая держать Шото за здоровую руку, изменил наклон и провел острием ножа по дереву. Линия получилась гораздо тоньше и плавнее, чем у Шото. Сбежавший принц перевел восхищенный взгляд с нее на серьезного Кацуки; таким он особенно нравился Шото — заставлял его пропускать удары сердца и довольствоваться глухой тишиной в ушах (больше, конечно, он нравился распластанным под ним на кровати, но сейчас не об этом).
— Что? — недовольно спросил Кацуки и повернулся, едва не касаясь носом его щеки.
Шото оставил быстрый поцелуй на его заалевшей щеке, пряча улыбку в уголках губ.
— Покажешь мне еще узоры?
***
Кацуки повалил Шото на диван, как только они вошли в дом — погода выдалась холодной: от пронизывающего ветра не спасали даже накинутые на плечи кофты из овечьей шерсти (впрочем, те уже преспокойно валялись на полу).
