— Как вы думаете, почему к вам хотят наведаться? — Не знаю, наверное, проследить за порядком. — Горячо.

— Может, наркотики поискать, оружие? — она хихикнула.

— Насчет наркотиков не знаю, но вот оружие… — Вы думаете?

— Предполагаю. — В его тоне был явный намек на что-то более серьезное.

— И что вы мне посоветуете? — в ее голосе послышалось волнение.

— Что тут можно посоветовать? — Он замолчал, словно что-то обдумывал. — Если бы было больше времени, то можно предупредить гостей, чтобы они не брали с собой лишних предметов, но сейчас остается лишь изымать их при входе. — Слова Богомолова прозвучали так просто, словно речь шла о простых сувенирах.

— Да вы с ума сошли! — непроизвольно воскликнула девушка и тут же сконфуженно добавила. — Ой, извините, пожалуйста! Под каким предлогом, интересно, это можно сделать?

— Ну, говорить о том, что могут прийти менты, совсем не обязательно. Самое простая версия: вы хотите обезопасить свой праздник от случайностей. Будут ставки, выигрыши, проигрыши, и довольно серьезные, мало ли что. У кого-то могут не выдержать нервы. Начнут палить, испортят праздник, бойцов выбьют из колеи… Многое можно придумать. Все в ваших руках, фантазируйте. Хотя… — Генерал вновь сделал паузу и добавил почти безразличным тоном: — Хотя это, конечно, ваше дело, и я, возможно, напрасно вмешался. Просто я волнуюсь за своего брата: он прошел Афган, и трудно сказать, какова будет его реакция, услышь он выстрелы. — Богомолов понимал, что все сказанное выше имеет гораздо меньшее значение, чем сказанное в самом конце.

— Что вы, Константин Иванович, я вам очень благодарна за звонок. Не сомневайтесь, будут приняты самые решительные меры! — Тревога в ее голосе не исчезла, но появилась еще и решимость. — Хочется надеяться, что наше неожиданное знакомство будет продолжено, и не только по телефону.

— В этом вы можете быть уверены. — Генерал с трудом сдержал улыбку. — Желаю вам удачного юбилея, и до встречи.

— Спасибо, буду ждать с нетерпением, — кокетливо бросила она и тут же положила трубку.

— Ну и ловелас же вы, Константин Иванович! — рассмеялся Говоров. — Соблазнили молоденькую девушку, лапши на уши навешали…

— Как вы думаете, прислушаются к моему совету? — Судя по всему, ее эта информация весьма озадачила. Уверен, что сейчас она разговаривает со своим партнером по постели и по бизнесу, а принимая во внимание ее характер, думаю, она сумеет его правильно настроить. Мне понравилось, как вы не очень назойливо намекнули на самочувствие Савелия. Скорее всего, именно на него они делают самую большую ставку.

— Дай-то Бог! — задумчиво пробормотал генерал… Отставной генерал Говоров не ошибся: Лолита, действительно, сразу же бросилась к своему милому.

— Ну, и о чем был разговор, дорогая? Почему он хотел поговорить с братом накануне состязаний? — ЛешаШкаф, с трудом умещаясь в довольно широкой ванне, нежился в густой пеней пофыркивал от удовольствия.

— Как ни странно, он больше хотел поговорить со мной.

— С тобой? — От удивления рот у него остался открытым.

— Не ревнуй, милый, речь совсем о другом. — Лолита явно подбирала слова, чтобы подготовить его к правильному решению в таком щепетильном вопросе, как изъятие у гостей оружия. Она, конечно, понимала, что это и в самом деле очень трудно: наверняка многие из приглашенных всегда носят при себе оружие и вряд ли захотят с ним расстаться даже на время без весомых причин.

Сейчас она думала о том, говорить или нет своему Лешеньке об истинной причине, о возможном посещении юбилея милицией. Просочись эта информация к гостям, юбилей будет сорван. И отъезд за границу будет отложен на неопределенный срок, а этого ей очень не хотелось. Не желая рисковать, Лолита приняла решение ничего не говорить о милиции. Господи, а запись разговора? Неужели она не отключила магнитофон? Она ласково и интригующе улыбнулась Леше-Шкафу.

— Сейчас ни слова. Потерпи, пока не закончишь свои водные процедуры.

— Ну, милая, — он попытался сразу вызвать девушку на разговор.

— Никаких, «милая»! — твердо заявила она. — Тебе принести халат?

— И пивка! — обреченно добавил он. — И пивка! — эхом отозвалась Лолита, скрываясь за дверью.

Она бросилась к магнитофону и с облегчением обнаружила, что он был выключен. Подхватив махровый халат и вытащив из холодильника банку любимого Лешиного пива с белым медведем, Лолита вернулась в ванную.

— Вот ваше пиво, мой господин! — она с поклоном протянула ему банку, затем повесила халат на вешалку.

— Как хорошо! — довольно произнес Леша-Шкаф, отхлебнув пива.

— Какой же ты все-таки огромный! — Она знала, чем вызвать у него хорошее настроение: Леша очень любил свое тело и радовался как ребенок, когда кто-то делал на этот счет комплименты. — Мне кажется, что нам нужно сделать вместо ванны небольшой бассейн, места, думаю, вполне достаточно.

— Может, смилостивишься, дорогая, и не станешь долго испытывать мое терпение?

— Понимаешь, милый, он очень беспокоится за своего брата.

— А что с ним может случиться? — удивленно спросил Леша.

— Ты же помнишь, что случилось года полтора назад? — О чем ты?

— Ну, ты сам мне рассказывал, как один из гостей начал палить от радости в потолок.

— Еще бы не помнить: я тогда пятнадцать тысяч продул, поставив не на того, а этот фрайер шестьдесят штук зеленых одним махом загреб! — Он поморщился от неприятных воспоминаний. — И что? Отчего ты вдруг вспомнила об этом случае? И причем тут брат Рэкса?

— Как ты сам знаешь, ставки сегодня будут самые крутые, и что будет, если кто-то с радости или с горя вновь начнет палить?

— Ну и пусть себе палит! — равнодушно бросил Леша-Шкаф. — Нам-то что с того? Мои «секьюрити» успокоят любого, если надо.

— Да я совсем не об этом, милый… — она снова немного помолчала.

— Речь идет о нашем Рэксе. — Говори, пожалуйста, толком. Ничего пока не понял! — Брат его сказал, что Рэкс — бывший «афганец». — Нам об этом известно, и что?

— Как ты думаешь, кто его лучше знает: мы или брат, который, между прочим, тоже будет на состязаниях и наверняка будет ставить на Рэкса?

— И что же он хочет? — благодушное настроение у Леши как ветром сдуло.

— Он говорит, что стоит Рэксу услышать выстрел, как ему начинает казаться, что он снова в Афганистане, и тут он может натворить черт знает что! — Да-а-а.. Об этом я как-то не подумал. — Как и я, милый. Это мне нужно было все тщательно продумать: у тебя и других забот хватает.

— И что же здесь можно сделать? Обзвонить всех приглашенных и попросить не входить в зал с оружием?

— И скольких ты сможешь обзвонить? Нет, здесь нужно что-то другое… — Лолита сделала вид, что задумалась.

— Хоть проверяй всех при входе в зал! — неожиданно бросил он.

— А что, гениально придумано! — радостно воскликнула она и бросилась к нему с поцелуями.

— Гениально-то гениально, но… — Леша-Шкаф поморщился. — Не станешь же каждого шмонать при входе?

— А шмонать и не нужно, зачем оскорблять уважаемых людей? — Она хитро посмотрела на него. — Вспомни, о какой штучке ты мне рассказывал!

— Ты о той, что мне Серый достал? А что, это даже очень ничего: и не шмон вроде, а металл не пронесешь. Умница! — На радостях он притянул ее к себе, стал целовать, и она, не удержавшись, рухнула к нему в ванну.

— Ты с ума сошел! — воскликнула она, не в силах рассердиться теперь, когда ее план удался. Леша-Шкаф, конечно, сделает все, чтобы ни один гость не пронес оружие на юбилей. — Ну вот, все волосы мне намочил… — томно произнесла Полита, нежно лаская его мощное тело.

Савелий стоял у дверей ванной комнаты. Он слышал почти весь их разговор и одобрил гениальный план «брата». Савелий прекрасно понимал, что интерес к нему, возникший во время гибели нескольких человек, не мог внезапно ослабнуть, и самым подходящим случаем избавиться от него был юбилей — огромное скопление народа, все увлечены схватками и разгорячены возможностью легкой Наживы. Убрать намеченную жертву в такой обстановке не составит особого труда. А самому противостоять невидимому противнику почти невозможно.