— Не бойтесь, не тронет. — Лолита с улыбкой подмигнула.

— Я не за себя, за него боюсь! — жестко отрезал Савелий, и улыбка слетела с ее лица.

— Все будет нормально, с Лешей мы как-нибудь это уладим, — заверила она, но Савелий сказал: — Лучше бы прямо сейчас: не люблю сюрпризов! — Хорошо! — Лолита схватила трубку и быстро набрала номер.

— Милый, это я… Знаешь, после твоего звонка я подумала, что ты был прав и нам нужно быть умнее наших противников. — Есть предложения?

— Мне кажется, что Рэксу во избежание каких-либо сюрпризов нужно пожить у нас до самого начала поединков, как ты думаешь?

Савелий с улыбкой покачал головой. Хитрая бестия, очень умело играет на Лешиных слабостях… Тот, видно, уже расплылся в улыбке и думает, что он это сам придумал…

— Ты умница! Я сейчас позвоню и предупрежу, чтобы Марина готовила еще на одного человека.

— Ты просто прелесть, милый! Целую! — Она с довольным видом бросила трубку. — Ну, как? — Высший пилотаж! — хмыкнул Савелий. — Вот что, Рэксик, Никита вас выведет через мой личный вход. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что вас нет в номере.

— Вы опасная женщина. Идею схватываете просто на лету, — вынужден был похвалить ее Савелий.

— Опасная только для врагов, а для друзей… — Лолита игриво подмигнула и нажала на кнопку под столом. В кабинет тут же ввалился Никита. — Слушаю, Хозяйка!

— Вот что, Никита, выведешь его через мой личный вход, не привлекая внимания, посалишь в машину и отвезешь к нам на квартиру. Там передашь его Константину и вернешься, поговорим. Ясно?

— Так точно, Хозяйка: он здесь, но его нет! — весело выпалил Никита. — Вот именно: он здесь, а его нет! — И еще кое-что… — сказал Савелий. — Слушаю вас! — с интересом повернулась к нему Лолита.

— Жеребьевку кто будет проводить? — Это в моих руках, — понимающе ответила она. — Можете быть уверены, что в первом поединке вы с ним не встретитесь…

— А ставки делаются сразу или принимаются после каждого поединка?

— Ставки прекращают приниматься с первым гонгом каждого боя.

— Придется потрудиться, — усмехнулся Савелий. — Еще как!… — воскликнули Лолита и протянула Никите ключи. — До вечера!

Никита кивнул Савелию, чтобы следовал за ним, и они вышли в дверь, расположенную прямо за ее столом. Там оказалась еще одна комната, где был диван, телевизор и небольшие тренажеры. К комнате примыкали ванная, туалет, небольшой бассейн с финской баней. Все это Никита успел ему рассказать, пока они не подошли к двери, за которой скрывался лифт. Спустившись, они оказались в небольшом вестибюле, где Никита попросил подождать, пока он не подгонит машину прямо ко входу. Вскоре машина стояла на месте. Никита, быстро осмотревшись, кивнул Савелию, и тот быстро юркнул в машину и спрятался на заднем сиденье. Никита сел за руль и быстро отъехал прочь.

В машине Савелий с удовольствием ушел в своим мысли. Он точно рассчитал с Лолитой: убедительные доводы подтолкнули ее к тому, что она решила вытащить Савелия из клуба, чего он, собственно, и добивался. Теперь необходимо связаться с полковником Богомоловым, если он еще работает в Органах. Сейчас Савелий вспомнил все и был бесконечно благодарен за это своему старому Учителю, который появился как нельзя кстати.

К полковнику Богомолову у него было много вопросов: и по происшествию на Пироговке, и о капитане Воронове, и о трупе, на который он наткнулся в подземной теплотрассе. Он и так потерял слишком много времени, чтобы продолжать бездействовать. Конечно, он мог бы попытаться связаться с Богомоловым через Наташу, но почему-то не решился впутывать ее в это дело. Савелий не знал, что его бывший учитель по спецназу уже получил о нем сведения, но никак не мог понять, почему Савелий сам не ищет связи с ним или с Богомоловым.

Вычислив, что Лолита переведет его из номера, скорее всего, к себе на квартиру, Савелий хотел только одного: найти возможность позвонить Богомолову, а если его уже нет в Органах, то разыскать Зелинского. Конечно, он понимал, что за каждым его шагом будут следить, но если Никита был с ним с самого начала и успел получить нагоняй от хозяйки, то этот Константин, надо надеяться, не сразу врубится в то, что он него требует Лолита.

Когда Никита ввел его в квартиру Лолиты и ЛешиШкафа, перед ними предстал огромный детина с кобурой под мышкой, из которой виднелся пистолет Макарова.

— Вверяю тебя, Рэкс, в надежные руки, — с усмешкой произнес Никита. — Живите дружно, пока! — Он тут же вышел.

— Константин! — дружелюбно представился детина. — Зовите меня просто Рэкс! — произнес Савелий, погусарски стукнув пятками и склонив голову. — Чем будем заниматься?

— Как насчет обеда? — не обращая внимания на явную иронию, спросил Константин.

— А кто будет готовить, не ты ли? — скривился Савелий.

— У нас есть кому готовить… Между прочим, здесь отличная повариха: пальчики оближешь… — невозмутимо ответил тот, получив, видимо, от Лолиты вполне определенные указания «создать гостю уют и комфорт».

— В таком случае, я — за!.. Кстати, откуда можно позвонить? — как бы между прочим поинтересовался Савелий.

— Телефон на стене. Но звонить ты должен только в моем присутствии и только Наташе! — Он не изменил тона, но Савелий почувствовал, как он доволен, что имеет право хотя бы на этот запрет.

— Как — только Наташе? А родственникам, брату например? — Савелий сделал такое удивленное лицо, что тот даже несколько смутился. — Нет, если ты по этому вопросу сам не можешь принять решение, то давай я позвоню госпоже Лолите, и она подтвердит, что уж братуто я могу позвонить! — Савелий сделал шаг к телефону, но был остановлен, как и рассчитывал.

— Хорошо, можно и брату, но в моем присутствии, — решительно проговорил Константин.

— Естественно, приказы начальства не подлежат обсуждению! — на полном серьезе произнес Савелий и набрал телефон Богомолова. — Приемная… — услышал он мужской голос. — Соедините, пожалуйста, с Константином Ивановичем, — спокойно проговорил Савелий. — Как доложить?

— Скажите, что звонит его младший брат. — Савелий не задумываясь пошел на эту ложь в надежде, что офицер либо соединит машинально, либо доложит Богомолову, и тот прикажет соединить из любопытства. После недолгой паузы Савелий услышал голос Богомолова:

— Слушаю!

— Костя, это я, твой «бешеный» брат! — Савелий подмигнул Константину, а у самого внутри все звенело: узнает ли его Богомолов, примет ли условия игры. Он очень надеялся, что тот сразу поймет все, как понял его тогда, когда Савелий сообщал ему о генерале Галине.

Константин Иванович сразу же узнал голос Савелия и с трудом сдержался, чтобы не засыпать его вопросами. Не зная, откуда звонит Савелий, и не будучи уверенным, что их разговор не подслушивается кем-либо третьим, он решил предоставить Савелию возможность самому решить, что и как говорить.

— Привет, братишка! — весело проговорил он. — Давно ты мне не звонил, как дела?

— Понимаешь, Костя, тренировался много: готовился к серьезным поединкам на звание чемпиона России, и потому никак не мог выбрать время связаться с тобой, а сейчас, за день до схваток, нашел возможность… Очень бы хотелось, чтобы ты появился и поддержал меня, но с билетами трудно: вмиг разошлись по самым крутым кругам. И вряд ли удастся у кого-нибудь перекупить. Я тут встретил на днях старого знакомого, хотел у него попросить, но… да ты его должен помнить: я его как-то раз привозил к тебе на «мерседесе»…

— Да, я его помню… Спасибо за приглашение, попытаюсь через знакомых достать… Желаю удачи и помни: я всегда болею за тебя, как и многие другие, кто любит тебя и всегда помнит! Звони, когда сможешь!

— Если смогу, то конечно! — сказал Савелий с явной усмешкой. — Хорошо бы повидаться, чайку попить, потолковать о том, о сем…

— Еще повидаемся. — Богомолов сделал небольшую паузу и тут же добавил: — Помни, теперь я всегда буду рядом с тобой!

— Я знал, что на брата я всегда могу положиться, как на себя самого. Всем огромный привет! — Последним словам Савелий особенно обрадовался: Константин Иванович смог засечь номер телефона, а значит, найдет и адрес. Он положил трубку и взглянул на Константина. — Ну, как, вроде никакой оплошности я не допустил? Я ж понимаю, что ты выполняешь свою работу, и потому не собираюсь тебя подставлять. Могу даже не говорить про разговор с братом, которого она не знает. — Он произнес это так спокойно, словно речь шла о совершеннейшем пустяке.