— Нет, не боюсь, только страшновато чуть: а вдруг стрельнет из ружья солью или еще чем… Знаешь, как больно? — прошептал тот.
— В тебя что, уже попадали? — удивился Андрюша. — Не… пацаны рассказывали, дней пять садиться больно.
Андрюша немного помолчал. Он и сам уже готов был вернуться, но очень уж не хотелось ударить в грязь лицом перед своим новым другом.
— Вот что, ты будь здесь, посматривай, — совсем повзрослому предложил он. — Свистеть умеешь?
— Умею двумя пальцами, — доложил Савушка, довольный, что может хоть чем-то помочь Андрюше.
— Увидишь кого, свисти. Понял? — Ага.
— Так я пошел. — Андрей еще раз выглянул из кустов, осмотрелся и, не заметив опасности, ринулся на поле, быстро складывая за пазуху зелененьких толстячков. Чисто интуитивно он двигался не к середине поля, а по краю, отходя в сторону от того места, где его ожидал Савушка.
А тот, увлеченный наблюдением за полем, не заметил, как сзади него появился щупленький сморщенный дед в заплатанном ватнике. В руках он сжимал древнюю берданку. Он напоминал шолоховского деда Щукаря. Сторож только что сытно перекусил и решил прогуляться перед тем, как подремать на солнышке. На Савушку он наткнулся совершенно случайно: зашел в кустики по нужде, и вдруг его глаза наткнулись на вихрастую детскую головку. Он неожиданности дед даже забыл о своих потребностях. Если бы паренек был постарше, то он, возможно, и рявкнул бы на него, а этот шпингалет еще заикаться начнет… Нет, такой грех он не может взять на себя.
И вот Трофимыч, как величали его в деревне, стоял и не знал, как ему поступить. Наконец, он решил осторожно уйти восвояси. Сделав пару шагов, он уже хотел повернуться, но в этот момент под ногой предательски хрустнула сухая ветка. От неожиданности старик замер, а маленький Савушка испуганно повернулся на звук и тоже замер с открытым ртом, увидев перед собой сторожа с ружьем. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и оба, правда по разным причинам, с испугом.
Первым нарушил молчание старик. Как можно более дружелюбно он произнес: — Что, тоже до ветру зашел в кустики? — Я? — Савушка настолько испугался, что даже не слышал вопроса.
— Ты чей, постреленок? — с улыбкой спросил старик. — Что-то я тебя не знаю. Из городских, что ли? В гости приехал к кому или как? — Он вдруг заметил испуганный взгляд мальчонки, устремленный на его берданку. — Да не боись ты ее! — Старик чертыхнулся про себя: «Черт бы побрал эту оружию!» — Она и не стреляет вовсе! Вот смотри! — он снял ее с плеча, опустил прикладом вниз и даже стукнул о землю, чтобы убедить пацана в правдивости своих слов. Но тут случилось нечто неожиданное: неизвестно по какой причине, возможно оправдывая пословицу «Раз в год и кочерга стреляет», берданка, словно обидевшись на своего обладателя, выстрелила. Звук выстрела был настолько громким, что мальчик упал в траву и не шевелился, а старик побледнел как мертвец, не в силах сдвинуться с места. Как же так, стреляло же вверх? Неужели парнишку убил?
Он наконец бросил в сторону злополучное ружье и наклонился над пацаненком:
— Господи Боже мой! Как же так, хлопчик, родной, та не вмирай ты за ради Бога! — Он вытащил из кармана ополовиненную чекушку, трясущимися пальцами откупорил ее и влил в рот Савушке.
Тот сделал глоток, закашлялся от крепости сорокоградусной, открыл глаза и совершенно бессмысленно посмотрел на старика.
— Слава тебе. Господи! — воскликнул тот и тоже хлебнул на радостях. — Жив, постреленок! Как же ты испужал старого дурня!
— А где я? — спросил Савушка, озираясь вокруг. — Где-где… та рядом с огуречным полем, будь оно не ладно! — отозвался старик. — Сам-то ты чей?
— Из детдома я… — Он вдруг все вспомнил и огляделся по сторонам.
— Мы… я тут…
— Сиротинушка значит… — Старик покачал головой. — Вот дурень старый! — Он вздохнул и вдруг спросил: — Голодный, небось?
Савушка не ответил и только опустил глаза. Старик сунул руку за пазуху и вытащил оттуда небольшой сверток. Там был кусочек сала и ломоть хлеба — все, что осталось от его обеда.
— Вот возьми… Погодь! — Он вскочил на ноги, как молодой побежал в сторону поля, поднырнул под проволоку и вскоре вернулся, неся аппетитные зеленые огурчики. — Бери: сам покушай и друзьев своих попотчуй. — Он вздохнул, погладил Савушку по головке, поднял с земли злополучную берданку и медленно направился к своему шалашу, смахивая на ходу старческие слезы.
Савушка смотрел ему вслед и ему почему-то было жаль этого доброго дедушку, который так хорошо угостил его.
— Как ты, Савка? — донесся из-за кустов испуганный шепот Андрюши.
— Ушел он… — вздохнул Савушка. — У меня душа в пятки ушла, когда выстрел услышал. Думал, что либо тебе, либо мне в зад сейчас влепит. Так это он по тебе стрелял?
— Не-е-е… дедушка и сам испужался, когда она выстрелила! — Мальчик почти успокоился, но ему явно нужна была разрядка, и он захохотал. — Он ею стук об землю, а она как бабахнет! — Он снова закатился от хохота, а его новый дружок растерянно смотрел на него и молчал. Наконец Савушка отсмеялся и взглянул на Андрюшу. — Что-то есть хочется.
— Вот… — его друг высыпал из-за пазухи несколько огурцов. — Остальные порастерял, когда сюда бежал.
— А дедушка вот что нам дал, — Савушка указал на хлеб и сало.
— Живем, братишка! — воскликнул Андрюша, и они стали уплетать за обе щеки неожиданно свалившуюся на них еду.
Воронов улыбнулся, вспомнив, как Савушка совсем еще пацаненком проявил настоящий характер. Он долго пытался научить Савушку нырять с дерева, причудливо изогнутого прямо над водой. До воды было метра два с половиной, вроде не очень высоко, но как же трудно преодолеть свой страх в таком возрасте! Он и сам, хотя и был гораздо старше Савушки, долго не решался испытать это «удовольствие». Решительно взбираясь на дерево, когда никого вокруг не было, он смотрел вниз, и поверхность воды казалась такой далекой, что моментально начинала кружиться голова, и он намертво вцеплялся в спасительный ствол и сидел на дереве до тех пор, пока его оттуда не сгонял голод. Тогда он осторожно спускался с дерева и обещал себе, что в другой раз непременно прыгнет.
Ему помог случай. Однажды, оглядевшись и никого не увидев вблизи, он взобрался наверх, и снова его обуял страх. Вполне возможно, что и в этот раз ему пришлось бы спуститься на землю обычным свои путем, но…
— Какой же вы смелый! — неожиданно услышал Андрюша.
Он увидел девочку лет тринадцати и сразу же вспомнил, что тетка говорила о ней. Она приехала из Ленинграда к своей бабушке на неделю, пока ее родители не вернуться из-за границы. На ней было красивое голубое платье, а в длинных волосах торчал огромный, такого же цвета, бант.
— Вы, наверное, часто с него прыгаете? — спросила она и улыбнулась.
Какой молодой человек признается в такой ситуации, что ни разу не прыгал, да и сейчас прыгать не собирается? Преодолевая страх, Андрюша уверенно уселся верхом на ствол и покровительственно посмотрел на девочку.
— Когда хочется, тогда и прыгаю! — ответил он не очень любезно.
— А вы не возражаете, если и я попробую? — проговорила она и, не дожидаясь ответа, быстро скинула платье, оставшись в ярко-синем закрытом купальничке, собрала волосы в тугой пучок на затылке и снова взглянула на Андрюшу. На ее миловидном лице было столько конопушек, что их невозможно было сосчитать.
— Как вы прыгаете: ногами вниз или головой? — спросила она, и в ее голосе ему послышалась ирония.
Этого Андрюша уже допустить не мог. Не отвечая на ее, как ему показалось, издевательский вопрос, он уверенно поднялся, но, взглянув на воду, с трудом удержался на ногах, покачнувшись от страха. У него вновь закружилась голова. Но он сумел справиться с минутной слабостью и посмотрел на ехидную девочку.
— «Солдатиком» прыгают только маленькие! — бросил он и вдруг решительно ринулся вниз головой. Ему показалось, что он летел целую вечность, но это был такой упоительный полет, что ему уже было все равно. Страх ушел куда-то прочь, и он даже услышал, как испуганно вскрикнула девочка, но уже не успел это осмыслить: его руки коснулись воды, и он ушел в глубину. Вынырнув, он горделиво осмотрелся вокруг, ища на берегу девочку, но там лежало только ее платье. Он уже подумал, что она испугалась и убежала, по в этот момент увидел ее па дереве. Она помахала ему и вдруг вспорхнула вверх, словно пытаясь взлететь, как птица в небо, потом изящно изогнулась в воздухе, сложила руки вместе и очень красиво, почти без брызг, вошла в воду.
