В тот самый момент, когда Карлейн начинает раздевать девушек, настоящий Карлейн падает на пол из-за того, что его туда бросает Кассандра Черная перчатка. Если в тройничке лже-Карлейн-Кара-Кармен ведет мужчина, то вот в паре Кассандра-Карлейн все активные действия принадлежат даме.

Она разрывает ее рубаху, стягивает штаны и хватает окрепший стебель. Жадно заглатывает его, отчего у бедолаги-Карлейна глаза чуть ли не вылезают за лоб. Он не знает, куда деть руки, которые так и ходят ходуном, желая лишь одного – схватить Кассандру за волосы, или за что-нибудь еще.

Закончив с минетом, она выпрямляется и хватает свою рубах за нижнюю часть, поднимает ее наверх и снимает через голову, оголяя не самую большую, но упругую грудь, выставляя на поках сразу три шрама – один на левой груди, другой в правом межреберье, а третий – на животе, самый страшный.

- Всё ещё хочешь меня? – спрашивает она, видя, как он разглядывает ее увечья.

- Еще больше, чем минуту назад, - говорит больной на голову, как ей кажется, юноша, и Кассандра начинает тяжело дышать, а затем набрасывается на него, страстно целуя и проталкивая свой язык ему в рот.

Как раз в этот момент дверь резко открывается, и Маркус бесцеремонно вторгается в душевую, где, еще не успевшая смыть мыло, стоит Элеонор. Она тут же пытается скрыть тело руками.

- Я сказала, ждать меня в спальне!

- Плевать мне, что ты там сказала, - он сбрасывает халат и забирается к ней, тоже становясь под теплые струи воды. – Я буду брать тебя там, где захочу и когда захочу.

Элеонор лишь успевает сделать шумный вздох, как он жестко привлекает ее к себе, целует сначала губы, затем тут же спускается к грудям, жадно впивается в них губами, а затем опускается на колени и приподнимает одну ее ногу. Крепко сжимая ее ягодицы, он проникает языком туда, куда она недавно поклялась себе не впускать мужчину еще очень и очень долго.

Когда он заканчивает, то встает и хватает ее за волосы. Опускает ее вниз, как бы говоря ответить ему услугой за услугу. И она делает то, о чем он просит. Делает это со всей страстью, на которую способна. Сейчас она хочет его так, как никогда прежде.

А затем он вновь поднимает ее и разворачивает к себе спиной. Она упирается руками в стену и, прикусив нижнюю губу, раздвигает ноги, предвкушая момент, когда Маркус окажется у нее внутри. И громко стонет, когда твердый, набухший ствол раздвигает стенки ее влагалища, проникая внутрь.

Точно так же стонет и Кармен, когда Карлейн впервые входит в нее. Не так грубо и дерзко, но впервые. Она закрывает глаза и стонет вновь. Ничто, как ей кажется, не сравнится с первым проникновением желанного мужчины. Она с силой вонзает свои ноготочки в его спину, оставляя кровавые следы. И огорченно вздыхает, когда Карлейн покидает ее, чтобы теперь войти в Кару. Но Кармен не теряется и быстро вскакивает на колени, чтобы поцеловать мужчину в губы, пока он трахает их партнершу. И, видимо, такой поцелуй заводит Карлейна, ибо Кара начинает стонать значительно громче, и даже хватает Марию за задницу. Поняв, чего она хочет, Кармен ловко перебирается по кровати и садится ей на лицо.

А вот в паре настоящий Карлейн – Кассандра стонет именно он, оказавшись внутри желанной женщины, тогда как она отреагировала лишь мимикой и языком тела – закрыв глаза и прикусив губу, выгнув спину. Она была сверху и сама регулировала процесс. Он понимает, что долго не протянет, и потому просто разглядывает ее, не пытаясь трогать. Хотя уже очень скоро начинает жадно мять бедра и громко стонет, кончая значительно раньше ее.

Более выразительно и страстно стонет и Эльрикель, кончая с Кириллом практически одновременно. Буквально за несколько секунд до него. Крепко прижавшись к нему, она знает, что в этот момент целовать не нужно – мужчины этого не любят. Сейчас ему нужно просто отдохнуть и, возможно, выпить чего-нибудь. Чтобы промочить пересохшее горло, да и вообще жажда – они ведь так вспотели.

Он падает на кровать, а она – рядом с ним. Не прижимается, чтобы ему не было жарко – он сейчас и так весь горит.

- Принести тебе попить? – спрашивает она.

Он кивает.

- Если можно, - тут же добавляет, даже не зная зачем.

Улыбнувшись, она встает. Хотела поцеловать его, но опять же – знает, что этого делать не надо. Мужчины этого не любят.

Когда приносит ему стакан с соком, ложится рядом. Смотрит, как он пьет. Это уже был их третий раз. И все три – за одну лишь ночь.

Допив и поставив стакан на столик, Кирилл ложится рядом с Эльрикель, развернувшись к ней лицом. Кладет руку ей на бедро и улыбается.

- Мне еще никогда не было так хорошо. Ни с кем.

- Мне тоже, - она не знает, правда ли это. Но, как минимум, она впервые делает это не по принуждению. Не только потому, что должна. А потому что действительно хочет.

- Ты врешь. Граф, я уверен, намного искуснее меня.

- В сексе… дело в чувствах. А не в искусности. Можно быть потрясающим любовником, но если девушка ничего к тебе не чувствует, то ты не более, чем игрушка, которой девушка может ублажить себя и сама. Эмоциональная связь – она гораздо важнее.

И тут Кириллу становится немного не по себе. Он вдруг вспомнил (уже который раз за ночь), что чувствует Лиагель, если уже знает. А если не знает, то он ведь должен ей объяснить. Попросить прощения. И понимает, что в любом случае сделает ей больно.

Выход… всего один.

Он садится и подносит к лицу руку, на которой все еще сидит браслет с тремя камнями – одним потухшим и двумя сияющими.

- Аква, - негромко говорит он в браслет, - сделай так, чтобы Лиагель забыла меня. Словно меня никогда и не существовало. Я не хочу, чтобы ей было больно.

Когда он опускает руку, его тут же обнимает со спины Эльрикель, целует в спину.

- Ты молодец, - поддерживает его она. – Это благородно.

- Трусливо, я бы сказал.

- Но благородно, - она прижимается к нему, и он наклоняет голову, чтобы коснуться ею ее головы. Так они сидят еще очень долго, наслаждаясь теплом, приятной послесексовой слабостью… и тишиной.

Карлейн лежит между Карой и Марией и крепко спит. Девушки тоже спят, обнимая мужчину с обеих сторон и сложив на него по одной ноге. Все трое обнажены.

Глаза Кармен открываются, затем ее зрачки тут же увеличиваются в размере, поедая сначала радужку, а затем распространяясь по всему глазному яблоку. Глаза становятся целиком и полностью черными.

Облокотившись на кровать, она приподнимается и смотрит на лежащую рядом с ней пару. Взгляд задерживается на Карлейне.

- Спи, мой Мастер, - шепчет она, склоняется над его лицом, чмокает его в губы. – Спи, дорогой. Ты еще послужишь Слепой Богине.

Теперь она аккуратно встает и направляется к шкафу, где достает легкий чуть ли не прозрачный халат алого цвета. Возможно, слегка ей великоватый, но ее это сейчас не волнует. Босиком она выходит в коридор и направляется к тронному залу.

Охранники покорно открывают ей двери – и она входит в огромный зал. Тут уже успели прибраться- и прислуга уже разошлась. Тронный зал был практически пуст. Единственная, кто тут находилась, помимо самой Кармен – это Элеонор.

Она удивленно посмотрела на Марию.

- Карденас? Тоже не спится? Или ты пришла, чтобы еще выпить? Если так, то… тут же всё убрали. Если хочешь, можешь сходить на кухню, - миссис Дракула стояла у своего трона, поглаживая его рукой.

- Не за вином я пришла, смертная. А поговорить с тобой.

Элеонор хмурится, спускается вниз по лестнице и лишь теперь замечает, что глаза Кармен черны, как ночь. Как та Тень Маркуса, что недавно съела этого колдуна.

- Ты… не Мария?

- Я в ее теле. Уже очень давно. Но речь не о ней. По всем линиям вероятности… сегодня ты должна была умереть. Но благодаря вмешательству недобогини пережила рэперскую точку.

- Что?

Кармен, или существо, обитающее в ее теле, моргает.