Пока Ёжка размышляла над увиденным и услышанным, пока думала над тем, как бы спастись. Иван Светорецкий дотащил ее до конца хода и вытолкнул уже в другом подземелье, почти ничем от того, которое они покинули, не отличавшемся. Златослава после не слабого толчка в спину невольно сделала три шага вперед и резко остановилась, оглядываясь, в попытке найти выход. Выхода не было. Если в том подземном зале была дверь, то в этом не было на нее даже намека, более того, не наблюдалось даже стыков между плитами, словно стены были вовсе цельными.

— В клетку его, а сам сюда подошел! — приказал царь Иван, обращаясь к Велимиру и забыв на время про Злату.

«Действительно, что обо мне думать, так и так никуда не денусь», — с горечью размышляла Баба Яга, отступая подальше от бывшего жениха и стараясь как можно неприметней переместиться к небольшой клетке с толстыми прутьями, куда по приказу Ивана уже определили Добролюбова. Княжич Лиходольский все так же находился в беспамятстве, но дышал уже свободно и размерено, а Ягуся отчаянно шептала молитву Матушке-Земле, чтобы муж поскорее очнулся. Уверенность в том, что Зареслав сможет их спасти, отчего-то после всего произошедшего не убавилась, даже наоборот возросла.

— И что же она тебе посулила? Отвечай! — потребовал царь Светорецкий, после того, как лич запер брата в клетке и направился к нему.

— Ничего, — прохрипел, будто против воли Велимир, остановившись в двух шагах от Ивана.

— Лжешь! — почти выплюнул тот и со злой насмешкой вопросил. — Что она тебе обещала? Воскрешение из мертвых и вечную жизнь? Богатство? Могущество? Что?!

— Что ты сдохнешь окончательно, если род Кощеев пресечется, — хрипло расхохотался немертвый с презрением глядя на мужчину перед собою.

— Так даже, — задумчиво молвил Иван, и вдруг на его бледных губах заиграла улыбка, от которой Злату невольно бросило в дрожь, а лич напрягся. — И что же еще она тебе интересного поведала? Ну, кроме способа меня умертвить? Отвечай!

— Что ты жаждешь открыть ходы в Исподний Мир и выпустить на людей всю нежить, какая там только есть, — снова захрипел лич и упал на колени подле царя Светорецкого.

Бывший жених заливисто рассмеялся, а у Златки снова озноб страха пробежал по телу, когда она осознала, что не просто так хрипит Велимир. В голову княжны начали закрадываться подозрения, что каким-то невероятным образом Иван Светорецкий мог пытать не мертвого, но и не живого Змея. Такое колдуну простому не подвластно!

— Ох, насмешил! — сквозь смех произнес мужчина, утирая тыльной стороной ладони, выступившие в уголках глаз, слезы. — Вот значит как?! Хитрит тетка! И тебя, дурака, обманула, как дите малое, — чуть склонив голову набок и, широко улыбнувшись, Иван поведал. — На самом деле выпускать на человечишек нежить мне не интересно, жажду я иного. Распечатать Исподний Мир и впрямь желаю, но лишь для того, чтобы получить полагающееся мне по праву.

— И что же тебе полагается? — шепотом спросила испуганная донельзя Ягуся и была услышана.

— Любопытство до добра не доводит, Златушка, — развернувшись лицом к девушке с ребенком, произнес царь Светореций и с нарочитой лаской в голосе добавил. — Но тебе тревожиться не стоит, у тебя судьба получше многих будет — ты станешь моей женой!

Тем временем в царском тереме Белояжска.

Царь Кощей нервно прохаживался вперед-назад перед своим троном, изредка бросая гневные взгляды на младшего из сыновей, стоявшего чуть поодаль. Царевич Юрий был смертельно бледен, но на отца смотрел прямым взором, ожидая справедливого наказания.

— Почему ты это допустил?! — прогремел голос Ростислава Всеволодовича. — Как так вообще получилось, что в лавке с вами не оказалось никого из охраны?!

— Из лавки того торговца был всего один выход и тот хорошо охранялся и потому я не счел нужным тащить кого-то из воинов внутрь. — сглотнув, честно ответил молодой мужчина.

— Ах, нужным не счел!? — ярился Кощей только на словах, хотя пальцы его, сцепленные в «замок» за спиной, нервно сжимались и почти сразу расслаблялись, выдавая страстное желание надавать оплеух своему великовозрастному сыну. — И на жену свою не счел нужным защиту от зелий и колдовства всякого навести?!

— Я не думал, что кто-то попытается через Милу до Златки добраться, — покаянно прошептал царевич и впервые за весь разговор, опустил взгляд в пол.

— Дурья твоя голова! — в сердцах бросил Ростислав Кощей, сделав шаг. тяжело опустился на трон и, сгорбившись, тихо проговорил. — Если со Златой и Василисой что-то случится я ни себе, ни тебе. Юрша, этого не прощу! Слышишь? И мать не простит.

— Я сам себе этого не прощу, — почти прошептал Юрий Ростиславович, сжимая и разжимая кулаки, но взгляда более не поднимая на отца.

В гриднице, где помимо отца и сына находился лишь Руслан Лиходольский, повисла гнетущая тишина, нарушенная всего-то спустя несколько мгновений. Юрий вдруг вскинул горящий решимостью взор на батюшку- царя и горячо попросил:

— Отец, дозволь и мне вслед за Змеями на поиски Златы отправиться! Дай вину перед сестрой искупить!

— Молчи уж, — устало махнул на сына рукой Кощей.

— Батюшка! — попытался было возмутиться мужчина, но так этого и не сделал, ощутив, как на его плече с силой сжались чужие пальцы.

— Остынь, царевич Юрий! — посоветовал как никогда серьезный Руслан. — И без тебя сейчас много спасителей выискалось.

— Но…, - попробовал возразить тот, и снова был прерван.

— Ты хочешь врагам нашим услугу оказать еще одну? — с жесткой ухмылкой, столь не вязавшейся с образом самого беззаботного из княжичей Лиходольских, вопросил Руслан. — Никем из Кощеева рода рисковать нам нельзя! Так что будь добр, поумерь свою мальчишескую горячность!

— Как скажете. — сквозь зубы проговорил Юрша. понимая умом правильность слов Змея, но душой принять их никак не мог.

— Вот и славно, — вновь надев личину беззаботного княжича, Руслан Лиходольский вздохнул и молвил. — Нам покамест остается только ждать. Тем временем в подземельях под столицей царства Светорецкого.

Мрачная темнота подземелий под царским теремом Светорецка озарилась вспышками дюжины открытых колдовских ходов, чтобы тут же впустить в чужое логово молодых крепких мужчин, чьи змеиные глаза горели пламенем, а на лице и оголенных до локтя руках проступали блестящие чешуйки. Змеи, общим числом в девятнадцать душ, хмуро оглядывали подземную залу, пока пятеро других что-то колдовали, образовав круг у дальней от двери стены.

— Темный колдунишка тут обитал, — молвил один из Змеев Лиходольских, с омерзением сплюнув на пол.

— Бери выше, брат, — передернул плечами другой. — Судя по всему, тут цельный некромансер обретался, как его лесные бы назвали.

— «Как его лесные бы назвали», — передразнил третий и совсем по- мальчишески показал язык, в ответ на продемонстрированный кулак. — Ты, Игоряха, смотрю, уже свыкся с мыслью, что на лесной княжне жениться придется. Или я ошибся?

— Иди лесом, Родька! — вяло огрызнулся княжич Игорь, с сожалением провожая ехидно улыбающегося двоюродного братца.

«Эх, если бы Зарик не в беде был, я бы этого поганца от души взгрел!» — вздохнув, подумал княжич, понимая, что сейчас не до мелких обид. Тут бы Зареслава да жену его, с малой, из лап колдунишки поганого выцарапать, а уж потом можно и со всякими не в меру наглыми братцами поквитаться. «Деду что ли шепнуть, чтобы он Родьку на ЖДане Крутоярской женил», — злорадно рассуждал Игорь Лиходольский.

— Эй, оболтус, ну-ка цыц! — прикрикнул на не перестававшего зубоскалить Родиона один из старших Змеев.

— Дядька Ладимир, я же, как лучше хочу! — обиделся молоденький вертлявый княжич, ловко избегая подзатыльников от старших братьев. — Отвлекаю всех от дум тяжелых!

— Дурью, ты маешься, Родька, — сурово сдвинув брови, проговорил княжич Ладимир, третий по старшинству сын Будимира Давыдовича. — Не дело это.

— Нашли!!! — оглушил вдруг всех Змеев радостный вопль с той стороны, где пятеро их родичей колдовством занимались.