— Где ты ее нашла? — наконец задала Злата вопрос, который надо было бы задать раньше. — Что вообще случилось?

— Я на полоскальном камне сидела, что в Звонкой возле Старых Сколок, когда услышала, как ребенок плачет, — тихо начала свой немного сбивчивый рассказ речница. — Вернее попервах я мужика увидела…, ну, я так думаю, что мужика, высокого такого в плащ закутанного. Он по берегу шел и будто что-то выискивал, а потом за кустами скрылся у поворота и тогда я плач и услышала. Потом всплеск и плач оборвался. Вот я нырнула и поплыла. Сразу догадалась, что он ребенка кинул. Я когда доплыла, малышка уже почти на дно опустилась. Схватила и сразу на берег, там под старой ивой пеленки развернула, а она… не дышит. Я разревелась, трясти ее начала, а она вдруг, раз и глаза открыла, заплакала, и дышать стала. Я подхватилась и побежала сюда, к вам…

— То есть ко мне? — удивилась Златка, но взгляд от малютки, увлеченно причмокивающей рожком на ее коленях, так и не смогла оторвать, потому не заметила, как в насмешливой гримасе скривились губы русалки.

— Кикимора местная еще по весне сказывала, что в Избушке новая Яга появилась, — нехотя пояснила нечисть и, тяжело вздохнув, решила покаяться. — У нас тут все давно про вас знают, только показываться на глаза боялись. В прежние времена Яги с нечистью лесной, речной и болотной дружбу водили, а последняя, Прямислава которая…, - русалка помялась и несколько скомкано закончила, — … не очень нас жаловала.

— Не знаешь почему? — заинтересовалась Златослава и на мгновение перевела взгляд на речницу.

— Да откуда ж мне знать, — пожала плечами та, отрешенно принявшись заплетать подсохшие волосы в косу. — Леший говаривал, что она в Избушке поселилась, когда жива была Яга Милаока. Милаока-то и с лешим дружбу водила, и с водяным, и кикимор с русалками привечала, даже домовой у нее жил, а вот с Прямиславой не задалась у них дружба, терпела она нечисть, а когда Милаока померла так и вообще везде вокруг Избушки какие-то чудные обереги навесила. Пробовал тогда леший к ней с поклоном прийти, поддержкой заручиться, чтобы лес вместе хранить, но обереги эти его огнем опалили, чуть в головешку не спекли. После этого нечисть Избушки-на-Курьих-Ножках и сторонится.

— Странно, — пробормотала под нос Бабка Ёжка и, невольно улыбнувшись смешно наморщившей нос девочке, решительно заверила русалку. — Но я обязательно с этим разберусь и узнаю причину. А сейчас… Э-э-э…. Ой, а как мне тебя звать-то?

— При жизни меня Вереей звали, — удивленно хлопая ресничками, послушно назвалась русалка.

— А меня Златославой зовут, но можешь звать просто Златой, — охотно представилась девушка и, широко улыбнувшись речнице, уверенно заявила. — Теперь я тут Ягой буду и мне бы хотелось тоже с нечестью местной дружить. Живем-то рядом, чуть какая беда и обратиться не к кому. Ты Верея, кого знаешь из тутошних, скажи, что, мол, Яга Златка в гости зовет, познакомиться хочет, да на дружбу крепкую рассчитывает. Передашь?

— Передам, — необычайно серьезно кивнула русалка и робко спросила. — А мне можно будет приходить?

Русалка спросила и даже губу прикусила, ожидая ответа, а взгляд ее полный грусти и надежды был устремлен на уже сладко посапывающую во сне малышку, крохотной ручкой вцепившуюся в уже пустой рожок. Злата заметила взгляд Вереи и все прекрасно поняла. Как и царевна, русалка тоже когда-то была просто девушкой, мечтавшей о любимом муже и детках. Только теперь будучи нечистью, она понимала, что матерью ей не стать и потому, речнице так страстно хотелось быть ближе к спасенной девочке, чтобы хоть изредка, хотя бы на пару мгновений почувствовать крохотное детское тельце в своих руках и представить…, нет, не представить, просто порадоваться, что не отняла жизнь, а смогла ее спасти.

— Конечно, — заверила ее царевна, принявшись тихонечко покачивать спящего младенца. — Ты можно сказать ей вторая мама. Конечно же, мы будем тебе рады.

— Вторая мама? — удивилась Верейка.

— Да, — теперь уже Баба Яга приняла серьезный вид и не дрогнувшим голосом произнесла. — Я ее мать. Ты меня поняла Верея? Никто не должен догадаться, как все было на самом деле. Я ее мать, ты названная матушка, а Избушка станет для нее родным домом, иного она знать не должна. Понимаешь?

— Ты готова назвать дочерью эту малышку?! — еще больше удивилась русалка.

— Да, — без колебаний подтвердила Златослава и сама себе удивилась.

Мысль не просто взять на воспитание, а именно удочерить малютку пришла внезапно и так же быстро переросла из желания в острую потребность. Даже намека на то, что эту девочку будут укачивать чужие руки, была отчего-то нестерпима. За мгновение в ее голове даже была измышлена целая жизнь. Злата почти видела, как растет эта малышка, как учиться сидеть, ползать, ходить и говорить. Первое слово обязательно будет «мама» и молодая Яга хотела, чтобы мамой назвали именно ее. Ну, не случилось ей побывать женой, так хоть матерью станет.

— Злата, это глупая мысль! — подал голос из-за печки Терентий.

— Я поняла и буду молчать, — одновременно с ним произнесла Верея.

— Спасибо! — благодарно улыбнувшись, вымолвила девушка.

— Злата! Девка дурная, ты, что это удумала, а?! Представь, что маменька с папенькой на это скажут! — все еще прячась за печью, увещевал ее фамильяр. — Папка за такое по головке не погладит. Думаешь, он тебе даст этого ребенка растить? Да, когда он узнает, мигом примчится, отходит тебя хворостиной по заду и в тереме запрет, а малявку эту отдаст в какую-нибудь семью…

— Реня, умолкни, пожалуйста! — почти нежно пропела царевна, бережно укачивая завозившуюся девочку.

— Злата, я твой фамильяр и молчать не буду! Кто-то же должен тебе глаза открыть на ту глупость, что ты учинить собралась, — распалялся кот и даже выглянул из-за угла печи, пытаясь достучаться до разума Бабы Яги. — Ты царевна и никто не позволит тебе позорить семью…

— Терентий, не выводи меня из себя, — пригрозила девушка и, вдруг тихонько рассмеявшись, весело добавила. — Я же уже два года как Баба Яга, а не царевна Златослава. И знаете, что? Царевной я больше быть не желаю, и возвращаться в отчий дом не собираюсь. А на счет твоих слов Терентий, что малютку у меня могут отобрать, я скажу вот, что — не смогут. Знаешь ли, роясь в книгах моих предшественниц, я нашла много любопытных обрядов. Очень любопытны из них были те, что на крови. С помощью одного такого обряда я смогу ввести в семью эту девочку.

— Царь-батюшка нас прибьет! — хрипло выдавил из себя кот и постарался хлопнуться в обморок, что у него не получилось, как он ни старался.

— Не прибьет, — отмахнулась царевна, вспоминая суровое лицо отца и его мудрые серые глаза, но нехотя добавила. — Хотя хворостиной отходит точно.

— Тебя может и отходит, а меня как пить дать прибьет, — простонал Терентий, распластавшись на полу и пытаясь изобразить умирающего.

— Не прибьет, — повторила Златка и, нервно хихикнув, пообещала, — я тебя спрячу от него, пока он не успокоится.

— Злат, а может не надо? — робко предложил кот.

— Надо, Реня! Надо! — непререкаемо сообщила Ёжка и, задумавшись, неожиданно выдала. — А где же малышка будет спать?

— На чердаке есть люлька, — охотно просветил ее фамильяр, прекратив изображать из себя умирающего. — Завтра достанешь и отчистишь, а сегодня придется тебе потесниться на кровати.

— Откуда там люлька? — удивилась девушка, забыв даже покачивать малышку.

— Златка, вот ты, правда, такая глупая или прикидываешься? — вкрадчиво поинтересовался рыжий нахаленок. — Не уже ли ты думала, что все Яги жили затворницами? Между прочим, у Яги Милаоки муж был и два сына, один из которых погиб еще до твоего рождения, а другой тебе прекрасно известен — это Святозар Добролюбов.

— Учитель Святозар?! — неподдельно удивилась Златослава и нервно хихикнув, выдала. — Никогда бы не подумала, что Сухарь сын Бабы Яги.

— Сухарь?! — теперь уже удивился кот.

— Ну, да, — усмехнулась девушка и поспешила объяснить, — его так ученицы прозвали, отчаявшиеся завладеть душой и сердцем самого завидного холостяка Академии.