Уилл встречал его на крыльце. Было интересно, какая у Хэма машина, но тот приехал на такси.

- Где твоя кошка? – парень подозрительно косился на кусты.

Уилл, вздрогнув, вспомнил темное пятно свежей земли под деревом. Помедлил, стараясь решить, окончательно ли перестал подозревать Хэмстера. Можно было сказать правду и попытаться отследить реакцию. А можно было вообще не говорить. В конце концов, какое Хэму дело… Они после этого вечера будут притворяться, что друг друга не существует.

- Откуда я знаю… Она не моя. Просто приходит.

- Угу.

В доме нарастающее чувство абсурдности происходящего прыгнуло до небес. Настолько, что Уилл прикусывал язык, чтобы не спросить у Хэма, зачем тот вообще явился. Надо отправлять восвояси… и плевать, что Хэмстер будет думать о его вменяемости. Чего волноваться… Хэмстер о ней и так не самого высокого мнения. Уилл краем глаза наблюдал, как парень разувается, ощупывает взглядом прихожую. Нет, яичницы на полу он на сей раз не увидит. Зато увидит кое-что другое. И вот тут-то Уилл будет следить в оба.

Наткнувшись взглядом на заботливо разложенный на тумбочке сюрприз, Хэмстер… «побледнел» было бы слишком слабым словом. На секунду Уилл испугался за него по-настоящему – даже сквозь надвигающуюся ураганом ярость.

- Опять? – тон получился такой ядовито-медовый, что самому противно стало.

- Что «опять»?

Буквально видно было, с каким трудом Хэмстер отвел взгляд от ярких тряпочек.

- Опять плохо?

- С чего ты взял? – он даже говорить начал с отдышкой.

Кожа на широких скулах натянулась, как будто истончилась. Зрачки расширились так, что глаза стали темными.

- Вид у тебя неважный! – прорычал Уилл. – Ленточки увидел, и сразу поплохело!

- Я не… какие ленточки…

На восковых щеках зацвели некрасивые пятна. Даже стыдно было смотреть. Взрослый здоровенный мужик мялся, как нашкодивший мальчишка. И до чертиков перепуганный вдобавок.

- Эти!

Уилл швырнул бы дурацкие ленты ему в лицо, если бы не испытывал иррациональный брезгливый ужас при мысли о том, чтобы прикоснуться к ним без перчаток. Хэмстер стоял столбом – не пытался ни крутить пальцем у виска, ни оправдываться.

- Одну я снял с лестницы, когда мой дом перевернули вверх дном. Вторую – с ограды, вместе с кошкой. Да, Хэм, вот куда она делась! Ее нанизали на прут, как долбанный маршмеллоу!

Уилл понял, что переходит на крик, и замолк. Немного отдышался (Хэмстер все так же изображал статую) и продолжил:

- Где я увижу третью? Куда ее завяжут в следующий раз, а, Хэм? Мне на шею? Что ты знаешь?

Парень выкручивал себе пальцы. Ногтями живой руки впивался в искусственную. В одном месте – у Уилла, когда заметил, горло сжалось – облицовка уже сошла тонким лоскутом. Совершенно не к месту он задумался, как муторно, наверное, с каждой царапиной в Центр бегать. Вряд ли оно регенерирует…

- А ну конечно. Какое тебе дело? Мы же трахнемся по-быстрому и разбежимся.

Он втащил послушно перебирающего ногами Хэма в гостиную и толкнул на диван. Диван жалобно скрипнул. Хэмстер даже руки подставить не попытался, упал мешком, заполошно втянул воздух, ударившись головой о подлокотник, и остался лежать. Только приподнялся на локте. Наверное, вздумай Уилл его убивать – не сопротивлялся бы. В другое время такая покорность завела бы на раз-два-три, теперь же Уилл просто взбесился еще больше.

- Мне тебя сквозь джинсы пялить?

Хэмстер все с той же жутковатой безропотностью перевалился на бок, повозился с молнией. Уилл сильным рывком стянул ему джинсы до середины бедер вместе с бельем, снова толкнул на живот и невольно вздохнул. Вид открывался аппетитный – что бы там он к обладателю этого «вида» сейчас ни испытывал. Даже жаль, что ничего не будет. Уилл – в его теперешнем состоянии – если и хотел в Хэма что-то сунуть, то разве что гантель. А это было бы чревато. И вообще, крови ему на сегодня хватило. И на ближайшее будущее, пожалуй, тоже.

Хэмстер ждал – на его диване, молча и с голым задом. Куртка и свитер сбились: из-под края ткани выплескивал серебристый ручеек, сбегающий к правой ягодице и обрывающийся в дюйме от крестца. Уилл до боли сцепил пальцы, чтобы не потянуться трогать.

- Знаешь что, – выдавил он.

Хэм посмотрел на него через плечо – непривычно снизу вверх – и Уилл завис.

- Что? – голос был совсем глухой.

- Катись к черту.

Лицо осталось каменным – ноль эмоций. Только глаза вспыхнули. А еще Хэмстер, занимая весь диван, парадоксально стал выглядеть маленьким. Съежился. Продолжал смотреть и не двигался.

- Ты что, не понял? – негромко спросил Уилл. И вдруг сорвался на вопль, от которого зазвенело в ушах и горло резануло, как наждачкой. – Пошел вон! Проваливай!

В первую секунду ему казалось, что Хэмстер его прихлопнет. Как только натянет штаны, разумеется.

Во вторую – что разрыдается и убежит, причем без штанов.

Хэмстер выбрал нечто среднее: со всем возможным достоинством встал, привел в порядок одежду и неторопливо вышел, осторожно обогнув застывшего возле дивана Уилла. Даже дверью не саданул.

***

В «Банане» Хэмстер не появлялся. Вежливый голос по телефону сообщал, что данный номер больше не обслуживается. В жилом комплексе Уиллу сказали, что жилец из названной им квартиры съехал.

Видимо, Хэм основательно решил исчезнуть, и самым правильным выходом было позволить ему это сделать. Уилл и позволил.

Побежали безликие дни. Не хорошие и не плохие. Просто ничего не происходило.

***

- Блин!

Стул полетел в одну сторону, Уилл дернулся в другую. Стакан прокатился по дуге, украшая столешницу лужей. Острый запах шибанул в нос. К чертям, даже пригубить не успел…

- Я вас напугала?

Ему точно стоило подлечить нервы. Да и голову заодно. Те ленты давно гниют на помойке, а это просто украшение. Шелковая алая полоска пламенела на запястье женщины. Убедившись, что лента не собирается покидать руку хозяйки и ползти его душить, Уилл перевел дыхание и пригляделся. Полупрозрачный топ, алые джинсы, платиновые волосы тяжелой свободной волной, очень темные глаза, розовое родимое пятно над сочной губой. Не юная, не сногсшибательная красавица, но ухоженная и безусловно интересная. Вот только что ей от него надо?

- Вы так смотрите… – в низковатом голосе сквозил смех. – Здесь редко появляются женщины?

- Нечасто, – Уилл поднял стул, царапнув ножками по полу.

Рядом, будто на звук, вырос Брюнетка с полотенцем. Вообще-то, вытирать столы в обязанности бармена не входило, но он как взял Уилла под крыло, когда началась эпопея с Хэмстером, так и не отставал. Уилл пару раз пытался с ним на этот счет поговорить, однако не преуспел.

- Простите, – незнакомка даже не пыталась изобразить виноватый вид.

Уилл сухо пожал плечами.

- Ничего. Чем могу помочь, ми… – он глянул на маленькую руку. Ну надо же! – …эээ, миссис?

Она молча улыбалась, молчал и Уилл. Брюнетка порхал вокруг стола, натирая его полотенцем, и испарился ровно в ту самую секунду, когда Уиллу начало казаться, что бармен специально тянет время. Раз – и нет, только серьги звякнули. Значит, показалось.

- Миссис?

Она подалась вперед. Глаза-дыры заглянули в самую душу.

- Скучаете по нему?

Уилл отшатнулся прежде, чем успел в очередной раз проклясть свою дурацкую нервозность. Чудно. Что дальше? От людей на улице шугаться начать? Забаррикадироваться дома за диваном и от психбригады оборону держать с кастрюлей на голове? За мыслями о кастрюлях он даже сразу не понял, о чем его спрашивают. А когда сообразил, едва подавил малодушный порыв сбежать. Хватит уже. Ну сколько можно, в самом деле? Уилл собрал остатки нервов в кулак.

- Вы, простите, о ком?

Она почему-то развеселилась.

- Он точно так же говорил. «Ты о ком?» И так же неубедительно. Возьмите.

От протянутой руки Уилл опять шарахнулся, и незнакомка, усмехнувшись, уронила салфетку на свежевытертую столешницу. Стук каблуков утонул в сменившем лирическую композицию реве.