Они могли бы танцевать.

Теперь, когда у обоих есть опора, Криденс льнет к нему всем телом. Он кажется слишком горячим и бедрами вжимается Грейвзу в живот. Потом отшатывается.

– Простите, – выговаривает он, раскрасневшийся и изумленный.

Персиваль моргает. У Криденса из прически выбились несколько прядей, и от этого он выглядит еще более растрепанным, так что Грейвз приглаживает ему волосы.

– Делай, что хочешь, Криденс, – говорит он. – Я не буду тебя останавливать.

У Криденса тяжело вздымается грудь, от дыхания движется все тело, а глаза Грейвза прикованы к тому месту, где рубашка не застегнута. Сквозь тонкую ткань нательного белья видны темные волосы на груди, до самой впадинки на горле, куда Грейвзу так хочется прижаться губами. Он бы расстегнул крохотные блестящие пуговки зубами.

Криденс, будто читая его мысли, наваливается на него и целует. Ловит зубами за нижнюю губу. Грейвз, вспыхнув от возбуждения, втягивает воздух, и язык Криденса проталкивается ему в рот. У Грейвза снова создается впечатление, будто его пожирают, но деваться некуда, и ведь он сам сказал Криденсу делать то, что хочется.

Криденс вжимается в него, пока Грейвз не начинает чувствовать кости его ребер и таза даже сквозь слои одежды. А еще – его напряженный член. Хочется взять его в руку, узнать форму, вес, а не только ощущать, как он прижимается к животу.

Грейвз кладет руку Криденсу на спину, поверх пальто, и тот застывает. Долгий момент Грейвз дышит ему в рот и не двигается. Он тоже распален и хочет, чтобы Криденс потерся об него, тяжело выдыхая ему в губы. Но когда Криденс отстраняется, глаза у него все еще великоваты, и вид испуганный.

Грейвз чувствует себя… виноватым.

– Мы можем остановиться.

– Нет, – тут же говорит Криденс, тихо, но настойчиво.

Когда Грейвз убирает руку со спины Криденса, тот прижимается сильнее. Кристально ясно, что у него нелады с прикосновениями, и Грейвзу больно за него. Все, чего он хочет – касаться Криденса. Грейвз легко кладет ладонь Криденсу на плечо, ведет пальцами к обнаженному горлу.

– Можно я поцелую тебя сюда? – спрашивает он, потирая большим пальцем шею.

– Да, – шепчет Криденс.

Он откидывает голову в ожидании, и Грейвз чувствует вспышку чего-то ужасного при виде того, как легко Криденс обнажает горло. Воротник незастегнутой рубашки свободный, удерживаемый только воротом пальто.

«Моего пальто», – думает Грейвз, прижимаясь губами к шее Криденса. Тот уворачивается, одновременно сильно потираясь о Грейвза бедрами. Грейвз останавливается.

– Пожалуйста, – просит Криденс.

Мышцы и сухожилия на шее так выступают, что Грейвз чувствует их губами и мягко целует.

– Можно я дотронусь до тебя? – спрашивает он.

– Пожалуйста, – повторяет Криденс.

Грейвз запускает руку под новое пальто Криденса – свое старое, просовывает ладонь в расстегнутый жилет.

– Здесь? – Грейвз гладит его по боку.

Между его ладонью и кожей Криденса только рубашка и белье. Криденс кивает, Грейвз, продолжающий целовать его шею, чувствует, как он сглатывает.

Грейвз кладет руку Криденсу на бок, и тот не отодвигается, а, напротив, толкается бедрами, отчего Грейвз невольно улыбается. Наверное, Криденс тоже чувствует его возбуждение. Потребность Грейвза не так велика, но он достаточно разгорячен, чтобы каждое движение чужих бедер доставляло весьма приятные ощущения.

Грейвз скользит ладонью по боку Криденса, пока не опускается до пояса штанов. Шерстяная ткань здесь ношеная, мягкая, и Грейвз гладит Криденса по бедру, пока тот продолжает двигаться. Единственный звук, кроме шороха ткани, дыхание Грейвза. Криденс же совершенно тих.

– Можешь потрогать меня, – шепчет Грейвз ему в шею.

Он очень близок к тому, что поцеловать впадинку на горле Криденса, но не торопится. Должно быть, своим подбородком он уже натер Криденсу кожу на шее. Впрочем, Криденс не жалуется и не пытается отстраниться.

Криденс кладет руки – дрожащие, вдруг осознает Грейвз – ему на плечи. Гладит по спине, поднимается к затылку, потом еще выше. Он порывист, будто не знает, что или как делать, но довольно решителен. Схватив Грейвза за волосы, Криденс удерживает его, не давая поднять голову. Грейвз стискивает пальцы на его бедре.

– Криденс, – выговаривает он, насколько получается со ртом, прижатым к чужой шее. – Можно я…

Грейвз даже не знает, поймут ли его, и все мысли улетучиваются, стоит попытаться придумать, как попросить разрешения на более интимное прикосновение.

– Пожалуйста, – тянет Криденс. – Что угодно. Все, что угодно.

Грейвз с некоторыми затруднениями продвигает руку между их телами. Криденс, хоть и прижимается чересчур сильно, каким-то образом умудряется отдернуться. Хватка на волосах и плече Грейвза усиливается. Криденс тяжело дышит, но по-прежнему молчит.

Грейвз задерживает ладонь у него на внутренней стороне бедра, пальцы на шаговом шве.

– Пожалуйста, – шепчет Криденс.

Медленно и аккуратно Грейвз ведет рукой выше. Между ними по-прежнему слои ткани, но Грейвз различает очертания члена. Когда он сжимает пальцы, Криденс весь деревенеет. Грейвз хотел бы его сейчас увидеть, но может только слушать дыхание и чувствовать дрожь, потому что Криденс продолжает прижимать его голову к своей шее. И все-таки он слышит, как ускоряется чужое дыхание. Стоит приложить чуть больше силы, как Криденс цепенеет, и Грейвз готов поклясться, что губами чувствует, как грохочет кровь.

Грейвз ласкает его так старательно, насколько получается через одежду. У Криденса дрожат ноги. Он опускает голову на плечо Грейвза, сильно вжимаясь подбородком. Потом наваливается на Грейвза, и, если бы не спинка кровати, они оба рухнули бы на постель.

– Персиваль, – произносит Криденс, вздрагивая.

– Пожалуйста, – произносит он, словно слово вырывают из него клещами.

Он содрогается, и запястье Грейвза между их телами сдавливает. Но сейчас никакая боль не заставила бы Грейвза прекратить. Он слышит, как Криденс сжимает зубы, каждый проглоченный им звук.

На секунду Криденс сильно, до боли дергает Грейвза за волосы – и от этой боли у того пульсирует между ног. Потом отпускает. Уронив голову Грейвзу на плечо, Криденс горячо дышит ему в шею.

– Хватит? – спрашивает Грейвз.

Криденс кивает ему в плечо.

Грейвз убирает руку и обнимает Криденса за спину. И тот, наконец, не отшатывается от прикосновения. В объятиях Грейвза он кажется мягким, хоть и состоит сплошь из костей и сухожилий. На самом деле он крупнее, чем Грейвз, или мог бы быть… выше и шире.

Он шумно дышит Грейвзу в воротник.

– Я люблю вас.

После спонтанного и неуклюжего акта близости это звучит жутко сентиментально.

Грейвз хочет посмотреть ему в лицо, поэтому поворачивает голову и целует Криденса в чисто выбритую щеку.

– И я тебя люблю, – говорит он. – Очень. Ты посмотришь на меня?

Криденс поднимает голову, и выглядит он как мечта: яркие щеки, алые губы и смягчившийся от пережитого удовольствия взгляд.

– Поцелуй меня, – просит он.

Грейвз, облизнув губы, подчиняется.

Они целуются, пока у Грейвза не начинает болеть рот – особенно от того, как Криденс не чурается пускать в ход зубы.

Когда Криденс, наконец, выпрямляется, осанка у него ровнее, плечи расслабленнее. Грейвз улыбается.

– Я должен, – говорит Криденс, – привести себя в порядок.

– Нет нужды.

Для этого заклинания не обязательно щелкать пальцами, но жест придает определенный флер, который Грейвз ценит со времен своего семнадцатилетия.

Криденс моргает.

– Ого.

Персиваль выпрямляет ногу, и колено щелкает как жареный каштан. Он морщится.

– Ты хочешь, чтобы я… – Криденс запинается, взгляд уходит вниз, – что-нибудь сделал?

– Только если ты сам хочешь, – отвечает Грейвз.

Криденс опускает голову так, что подбородок касается ключицы. Кончики его ушей пламенеют.

– Тогда я буду одеваться.

Грейвз опускается на кровать и осторожно вытягивает ногу, упираясь в пол пяткой.