– Что? – переспрашивает он.
– Вы оплачивали билет драготами, галлеонами или долларами?
Дипломат ложится на кухонный стол и со щелчком раскрывается, демонстрируя изрядное количество купюр и монет.
«Боже мой», – думает Тина, но рассудительно держит рот на замке.
– Мне следовало бы попросить платежную квитанцию, но не вижу необходимости, – говорит женщина. – Вы трое герои, верно?
Тина смотрит на сестру – Куинни закусывает губу.
Ньют молчит, и Тина могла бы ответить за него. Немного преувеличить – все-таки билет был куплен в последнюю минуту, а потом его пришлось менять из-за суда. Пиквери ничего не узнает. Эта женщина прямо-таки приглашает их взять ее деньги. К тому же Криденсу нужна одежда, шарф, свои книги, палочка. Лишние деньги не помешали бы.
– Сто двадцать долларов, – говорит Тина, что чистейшая правда.
– Я могу принести квитанцию, – отмирает Ньют. – И, если вы не против, я предпочел бы взять галлеонами.
– Да, конечно, – женщина пишет что-то, и на бумаге появляется сумма.
– Получается… Я округлю до семнадцати галлеонов.
– Вы не обязаны, – говорит Ньют, уже из-за стула, готовый уйти за квитанцией.
– Это подарок от Президента, – женщина выкладывает на стол золотые монеты.
Дипломат со щелчком закрывается.
– Спасибо, что уделили время, мистер Скамандер. Теперь я ухожу.
И, несмотря на все Тинины подозрения, она действительно уходит.
Тина и Куинни переглядываются.
– Это правда было так же необычно, как выглядело? – интересуется Ньют.
– Ага, – откликается Куинни.
– А где Криденс? – спрашивает, наконец, Тина. – Только не говорите, что в чемодане. Если бы его снова конфисковали…
– Вышел через пожарную лестницу, – отвечает Куинни. – Ждет в переулке и на нем как минимум три пальто.
– Ой, – восклицает Тина. – О нет.
Сунув ноги в туфли, она бежит по лестнице.
– Прости, просто это все было так странно, и она была из МАКУСА, и я не хотела, чтобы она тебя видела. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
«Снова», – мысленно добавляет она.
– Наверное, теперь придется привыкать к приключениям, – замечает Криденс, – раз я отправляюсь в Лондон.
Тина смеется, заставив Криденса слегка улыбнуться
– Идем наверх. Расскажу, как мы доберемся до мистера Грейвза.
План таков: сперва Тина аппарирует к зданию напротив квартиры мистера Грейвза. Предложит заменить того, кто в этот момент следит за квартирой, и тот, несомненно, с радостью согласится, потому что все терпеть не могут подобные задания. Потом она аппарирует обратно к Ньюту и Криденсу.
– Наверное, чувствовать себя я буду не очень, но втроем мы сможем переместиться обратно, – заканчивает Тина.
– Считаешь, Криденсу следует аппарировать? – осведомляется Ньют. – Это нелегко даже… обычным волшебникам.
Тина бледнеет, потому что уже аппарировала с Криденсом, даже не задумавшись о возможных последствиях.
– Я уже это делал, – вмешивается Криденс. – Несколько раз.
– И никаких побочных эффектов? – уточняет Ньют.
– А должны быть?
– Ну, многих рвет. Но может быть и кое-что серьезнее. В Европе аппарация не такой распространенный способ передвижения, как здесь.
– Куинни предупреждала, что меня может стошнить, – говорит Криденс. – Но ничего не случилось.
– Ладно, – вздыхает Ньют. – Тогда план должен сработать.
– Отлично, – и Тина выкладывает остальное: Криденс пробудет с мистером Грейвзом, сколько надо, а она сама и Ньют в это время будут следить, чтобы ни у каких темных волшебников не возникло никаких странных идей.
– Я думал, мы собрались в парк, – говорит Ньют.
– Ну, этим можно и из парка заниматься, – пожимает плечами Тина. – Наверное.
– Вам нужно будет что-нибудь поесть, – предлагает Куинни. – Пока гуляете. Вместе.
От ее многозначительной улыбки Тина хмурится.
– Хочешь с нами? – спрашивает Ньют Куинни.
Тина чувствует себя слегка разочарованной, но если подумать, в этом нет ничего удивительного.
– О, у меня дела, – говорит та.
– Ага, – Ньют быстро опускает голову, чтобы не встретиться ни с кем глазами.
– Когда мы пойдем? – спрашивает Криденс.
– Прямо сейчас, – говорит Тина. – Если хочешь.
– Наверное, надо сперва одеться…
– Да, – спохватывается она, – да, конечно.
Самый большой потенциальный недостаток этого плана – он по умолчанию подразумевает, что Персиваль Грейвз будет дома. Когда Тина прибывает на пункт наблюдения – симпатичный пентхауз напротив здания, где живет мистер Грейвз – оказывается, что в квартире никого нет. Тина выходит и, оглядевшись, в отчаянии ныряет в двери, где спрашивает картину, выступающую в роли швейцара.
– Кто вы, мисс? – интересуется нимфа.
– Порпентина Голдштейн. Я была здесь неделю назад, мы с Криденсом навещали мистера Грейвза.
– Боюсь, я не помню ни вас, ни кого-либо по имени Криденс, – говорит нимфа.
– Он же был здесь во вторник! – настаивает Тина. – Такой высокий, довольно бледный и сутулится.
– С очень острыми скулами? – уточняет нимфа.
– Да! – выпаливает Тина.
– Понятия не имею, мисс, ни разу не видела никого похожего. Мне очень жаль.
Тина убеждает себя, что ругаться на картину будет очень грубо и ничем ей не поможет.
– Послушайте, я знаю, что вы его помните, – настаивает она. – Если бы я просила для него, вы сказали бы мне, куда ушел мистер Грейвз?
– Мисс, боюсь, я не могу вам ничего сообщить, – стоит на своем нимфа.
Когда дверь позади открывается, Тина разворачивается на каблуках с палочкой наготове. И наставляет ее на того самого человека, которого искала.
– Голдштейн, – протянув руку, мистер Грейвз, отводит палочку, направленную ему в грудь.
– Мистер Грейвз, – Тина прячет палочку обратно в карман.
Он несет бумажный пакет с продуктами под мышкой и сумку в руке.
– Вы ходили за покупками, сэр? – спрашивает Тина.
– Полагаю, это очевидно.
Чем дольше он на нее смотрит, тем больше Тина теряется. Она жует губу и старается не глядеть ему в лицо.
– Она искала вас, мистер Персиваль, – говорит картина из-за Тининого плеча.
Тина виновато поднимает глаза.
– Я просто… ну, искала вас. Но… я надеялась, что вы дома, потому что… Э, один мой друг хотел вас навестить.
Мистер Грейвз приподнимает брови, отчего выражение его лица делается несколько менее раздраженным.
– Который именно друг, Голдштейн?
– Просто друг, – неуверенно отвечает она.
Мистер Грейвз смотрит ей за спину.
– Идея, мисс Голдштейн упоминала кого-нибудь еще?
– Да, мистер Персиваль, – откликается нимфа. – Она сказала, что искала вас для мистера Криденса.
– А, – кивает мистер Грейвз. – Друг.
Он идет к двери, открыв ее взмахом руки.
– Погодите, мистер Грейвз! – Тина делает шага два, но не решается его преследовать.
– Голдштейн, – говорит он. – Я вам доверяю.
И захлопывает дверь у нее перед носом.
Некоторое время Тина не двигается, тупо глядя на дверь и на фикус. И лишь спустя несколько тиканий своих часов разворачивается и гневно смотрит на картину с нимфой.
– Вы, – говорит она, – вы же сказали, что не знаете, кто такой Криденс.
– Я солгала, мисс Тина, – отвечает картина. – Вы здесь не живете, и я должна оберегать мистера Персиваля.
Ответить на это нечего, так что Тина фыркает и уходит. Перейдя улицу, пешком поднимается в пентхаус. Наконец, ее план начинает воплощаться в жизнь.
В своей квартире на шестом этаже Персиваль Грейвз пытается прикинуть, сколько времени у него есть до прибытия Криденса. Несколько минут? Несколько часов? В прошлом он уже промаялся несколько дней между приготовлениями в ожидании визита и полной уверенностью, что Криденс слишком умен, чтобы возвращаться. Но короткие разговоры с продавцами и незнакомцами убедили его. Он заметил следящих за ним людей, но мог спокойно от них оторваться – и делал так, когда требовалось.
