— Это не связано никак с Хогвартсом, — Том посмотрел на окно, по которому играли солнечные блики, — мне нужно ненадолго отлучиться, а Руд поможет мне.

Из кармана мантии Руд вытянул два небольших мешочка.

— Порошок мгновенной тьмы, — объяснил он разгневанной Мелиссе, — ты поможешь?

— Ну конечно. Начинает обижать, что я узнаю обо всем последняя. Это несправедливо, тем более я могла предложить и свои идеи, не менее хорошие. Том, прекращай думать, что умнее тебя никто ничего не может предложить.

Том хотел было возразить, но из его рта вырвался лишь короткий вздох. Прозвучала истина, с которой было бы глупо спорить.

— В следующий раз я обязательно выслушаю ваши идеи, а пока… — он начал озираться по сторонам, — действуйте по моему плану. Я вернусь до ужина в любом случае.

Выйти из замка незамеченным было невероятно сложно: повсюду летали призраки, пристально следящие за вверенными территориями портреты служили ушами и глазами директора, да к тому же ученики, как и любые другие подростки, обладали необъятным любопытством, и уходящий посреди бела дня Том мгновенно бы приковал к себе лишнее внимание. Чтобы разрешить данную проблему он использовал все свойства истинного слизеринца: находчивость, решительность и умение находить полезные артефакты и вещицы.

В начале урока в кабинете зельеварения произойдет взрыв черной мглы, который никому не навредит, разве что устроит панику, на что и был расчет. В воцарившемся переполохе исчезновение Тома останется незамеченным, а это и было его конечной целью. Спустя десять минут взрыв повторится на лестничном пролете у кабинета директора — чтобы подкрепить результат.

Том подумал, что умение добиваться своего за счет малых жертв пригодится ему в будущем, а Руд это только подтвердил.

Когда гонг пробил три часа дня, гул из коридоров перекатился в кабинеты, а Том, тихо крадучись, подбежал к узенькой дверце, предназначенной для персонала. На улице он встретился с привычным ветром, покачивающим ветки почерневших за зиму, промокших деревьев, и зябко закутался в мантию, на которую наложил согревающие чары. Снег уже почти растаял, грязь иссушилась под ослепительным солнцем, греющим совсем не по-весеннему. Даже дышалось легче.

Аппарировать удалось не с первого раза. Том был в этом малоопытен и немного расстраивался, что еще не стал первоклассным магом. Ему всегда хотелось делать все побыстрее, чем остальные, и желательно лучше — раньше это было вызвано неуверенностью, а сейчас — нервозной нетерпеливостью. Том мучился в предвкушении.

Он перенесся в маленькую деревушку, когда-то процветавшую, судя по старым ржавым вывескам на низеньких домах. Безлюдность немного пугала. На раскидистых деревьях сидели вороны и зорко следили за ним. Дома, окруженные хлипкими заборами, тесно жались к друг другу. Все в этом месте носило отпечаток забытости и убогости, серой и угрюмой.

Робко шагая по лужам, чувствуя, как вода забирается в ботинки, Том шел, читая выцветшие таблички с номерами и названиями улиц. Сердце щемило из-за запущенности окружающего пейзажа. Когда этот городок превратился в рухлядь? Давно ли жителям стало все равно на условия, в которых предстояло жить? Почему они перестали сажать под окнами клумбы ярких цветов, почему махнули рукой на крошащиеся кирпичики на стенах?

Когда он оказался перед деревянной табличкой с почти бесцветной цифрой семь, внутри него все болезненно сжалось. Том провел рукой по мокрым листьям лозы, обвившей забор, и понял, что пришел зря. Его надежда угасла.

Стекла в доме были разбиты, сквозь них гулял ветер. Белая краска на покосившейся двери давно облезла, образовав некрасивые проплешины. Черепица обросла мхом. Двор пророс высокой травой и сорняками, лишь у небольшого деревянного порога, уже сгнившего от сырости, виднелись еще живые кусты с нежно-желтыми цветами, растущими на удивление пышно посреди разрухи и непогоды.

Отворив скрипящую низкую калитку, Том прошел к кусту, растущему у самого дома, и заглянул в зияющую дыру окна. Внутри дома поселилась грязь и паутина, свисающая с потолка до самого пола. На полу виднелись залетевшие через окно зеленые листья. Он порывался открыть дверь, но его отговаривал внутренний голос, шепчущий, что ничего внутри этих стен его не обрадует, а только обнажит еще большую утрату этого дома.

— Не стоит грустить. Этот дом не заселяли счастливые люди, зачем вы вернулись сюда?

Том оторопело обернулся и увидел перед собой не кого иного, как Слизнорта. Профессор положил ему руку на плечо, как бы останавливая любые возникшие возражения.

— Убедиться.

— В чем?

— Что мне больше не нужно копаться в прошлом. Что с ним покончено, — Том отошел в сторону и спустился обратно на траву.

Он только что обрел смирение.

Слизнорт последовал за ним. В молчании они дошли до дороги и только тогда посчитали, что вновь можно разговаривать, словно испытывая неловкость перед заброшенным домом, который теперь уж точно их не услышит и не обидится.

— Джин подсказал вам адрес? — спросил профессор, хмурясь.

— Да, — Том странно улыбнулся, — полезные знакомства.

— И вас ничего здесь не испугало? Ничего, кхм, не расшевелило какие-то эпизоды в ваших воспоминаниях?

— А должно было?

Ответа не последовало. Слизнорт явно не желал доверять Тому подробностей и вообще не спешил делиться своими мыслями, но что-то шло не так. Он иногда оборачивался к нему и чуть приоткрывал рот, а потом одергивал себя, резко ускоряя шаг. Том измаялся в этой неопределенности, гложащей его со всех сторон.

Между ними накопилось много тайн, не пора ли выворачивать карманы наизнанку?

— Профессор, у меня много вопросов к вам. Я кое-что обдумал, — Том нагнал Слизнорта и слегка дернул его за рукав, — пообещайте, что вы ответите честно.

— Том, я… А вы уверены, что будете счастливы от услышанного? Иногда лучше оставаться в неведении, — осторожно уточнил Слизнорт.

— Не отговаривайте меня. Куда мы идем?

Крайний дом деревушки уже остался позади них, а впереди — лес, темный, густой и веющий отчуждением. Над ним возвышалось хмурое небо, на котором кучковались грозные облака. Вороны резко взлетели, взмахнув крыльями, и закружили, как неугомонные. Увиденное напрягло Тома. В одну секунду его руки заледенели, а кончики пальцев затряслись.

— Скажите, Том, вы злитесь на свою семью? — спросил Слизнорт, не останавливаясь.

— Злюсь? — Том не ожидал такого вопроса и не понимал, к чему его ведет профессор. Это пугало, — Возможно, раньше. А сейчас я просто не понимаю их. Вы их знали?

— Нет, но наслышан. Почему вы злились?

Ветер начинал бушевать. Соринки пыли попали в глаза, заставив заслезиться. Том протер их кончиком мантии, ощущая нарастающую тревогу: что-что, а идти прямо сейчас в лес ему не казалось хорошей затеей!

— Я думал, что они бросили меня. Иначе почему они не оставили в напоминание о себе ничего? — произнес Том с горьким упреком, — Профессор, нам не стоит остановиться? Я не пойду туда.

— А вы не думали, что они просто не хотели, чтобы эти напоминания вас тяготили?

— Профессор?

— Ох, — Слизнорт опомнился и задрал голову наверх, — дождь собирается. Но мы ведь можем переместиться уже здесь?

— Вы хотели сказать, аппарировать? — Том настороженно смотрел, как из кармана пиджака профессор достает какую-то золотую побрякушку на цепочке.

Слизнорт покачал головой и надел цепочку на шею.

— Нет, именно переместиться. Вы сами все поймете, не переживайте… вот, наденьте ее и вы.

Хрупкое устройство, напоминающее затейливую сферу, заставило Тома не на шутку распереживаться о последствиях, ведь чем невиннее внешний вид, тем большего дьявола можно найти внутри — он хорошо это знал! В сознании Слизнорта творилась какая-то борьба, он очень спешил и, вместе с тем, каждый шаг давался ему с трудом, словно его ноги были закованы в невидимые кандалы.

— Хорошо.

Том послушно надел длинную цепочку и не успел даже опомниться, как земля под ногами исчезла в один миг. Что-то его подхватило, словно смерч, размывая окружающее пространство, а потом грубо бросило вниз. Голова закружилась от неожиданного перемещения в…