Подстава.

— Может, грубой силой? — неуверенно кто-то предложил.

— Чепуха, — Эрни поморщился.

Настроение у всех резко стало подавленным, но решительность и упорство были неотъемлемыми чертами Слизерина, и сегодня никакого исключения, ожидаемо, не было. Хитрый прищур, многообещающий блеск в глазах — одинаковое выражение застыло на лицах у всех.

— А что, если… — Мелисса выпрямилась и медленно обвела всех глазами. Что-то в ней разгорелось, — если они знали, что мы так поступим и специально изобразили немощность заклятий?

— Эйвери, ты мыслишь явно в нужном направлении, — похвалил ее Розье, выглядевший уставшим, что было неудивительно, ведь это обыденное состояние после сеанса легиллеменции, — тогда предлагаю попробовать эти заклинания, причем можно составить разные комбинации, и тогда приступить к плану Б.

— План Б? — спросил Руд.

— Мозговой штурм. Нам пока это не светит.

Том, повинуясь одному только замыслу и дальше поддерживать образ несменного помощника, присоединился к тем, кто занялся заклинаниями. Еле преодолевая нависшую скуку во время махания палочкой, он думал совсем о другом. Думал наперед — этому важному навыку он обучился сам, и именно это умение подсказало ему, что показывать трубу пока не стоит. И что вряд ли Гриффиндор предусмотрел тот вариант событий, о котором запереживала Мелисса.

— Итак, — Том приказал себе сосредоточиться на цели и крепче сжал палочку, — если будущий властитель мира и защитник магов от маглов не справится с таким простым заданием, то это будет крах. Подумай, есть комната, о существовании которой всем известно и некоторым людям необходимо иногда посещать ее. Соответственно, она обладает особой системой защиты, а у любой системы есть слабое звено.

Неопределенность сплотила всех еще больше. За ужином факультет Слизерин присутствовал лишь физически. Никто из них не разделял всеобщего восхищения новыми украшениями в преддверии празднества освобождении магов от гнета в 1306 году: ночное небо на потолке мерцало цветными вспышками салюта, линии флажков распростерлись над всем залом, на столах выставили необычные подсвечники — миниатюрные фигурки ведьминских шляп.

Слизеринцы даже не притронулись к праздничному ужину. Третий курс разместился за краем стола, у входа, подальше от преподавательского взора. Они и дальше обсуждали новые способы проникновения в секцию. Их энтузиазм подхватили и студенты других курсов — пятикурсник Жан Аббот милостиво предложил перочинный ножик с позолотой и вставленным в него мелким рубином.

— Он вскрывает сложнейшие замки, — сказал он, ловко покручивая ножик в руке и самодовольно им любуясь, — подарок дяди.

— А это оборотное зелье, — рыжеволосая девушка протянула хрустальный бутылек прямо в руки Розье, — можете перевоплотиться в кого-нибудь, кому Пинс могла бы раскрыть секрет.

— Если и это не сработает, то вывод будет только один, — заключил Руд, ковыряя вилкой в запеканке, — система безопасности работает отлично, и директор Диппет может и дальше спать спокойно.

Эрни отодвинул от себя медный кубок. Том, сидевший напротив, посмотрел на него исподлобья, не прекращая разрезать омлет на мелкие кусочки.

— Я же не один был удивлен, что совет согласился на это? — спросил он, постукивая пальцем по щеке.

— Э-э-э, — Руд потер переносицу и неловко улыбнулся, — ну там… вряд ли есть что-то очень опасное. Конечно, книжки оттуда содержат очень редкую информацию о темнейших ритуалах, но едва ли мы сможем беспрепятственно их прочесть. Это не может быть простым, согласны?

— Пароль или чары, — предположил пятикурсник.

— А что, если… — Эрни нахмурился и перевел взгляд на преподавательский стол. Директор молча слушал болтовню профессоров и поглядывал на входные двери. Дамблдор и Слизнорт сидели у самого края и вели гораздо менее оживленную беседу, — как думаете, кому понадобилось это соревнование?

Том вздрогнул и с досадой подумал, что ему очень жаль, что он не умеет затыкать людям рот силой мысли. Это сейчас было бы очень кстати. Розье неожиданно стал наращивать свой потенциал сильного соперника.

— Директору школы и попечительскому совету, — торопливо сказал он, — в прошлом много студентов попадали в неприятности из-за каких-то косяков или грубых прорешин. Сейчас решили это исправить.

— Том, скажи, ты правда умеешь верить на слово?

Вот черт!

Том отложил вилку и взглянул на Розье. Тот скрестил руки на груди и смотрел на него с нескрываемым вызовом, скривив губы.

— Неужели он догадался, что я использовал легиллеменцию? — внутри Тома нарастала тревога, заполняющая его до самых краев.

— Я умею. Когда это очень надо, — двусмысленно ответил Том и расправил плечи.

Остальных настигло замешательство — они не совсем понимали, о чем идет речь, но догадались, что это не дружеская перебранка, а что-то совсем другое, и лучше не вмешиваться. Эрни хмыкнул.

Возможно, они бы продолжили упражняться в хитрости и подкладывать друг другу ловушки, но ужин уже почти закончился и к столу подошел сам Слизнорт. Это было странно, как минимум потому, что так не принято — профессора не подсаживались к своим ученикам и намеренно сохраняли дистанцию. Этот жест удивил и директора, который, впрочем, был слишком занят и прошел мимо, и Дамблдора, подарившего Слизнорту взгляд, полный вопросов и недоумения. Что происходит между этими двумя?

Слизнорт сел неподалеку от Тома, не давая ему никакого намека или хотя бы приветствия.

— Как ваши успехи? — спросил он, оглядывая с какой-то необычной удивленностью ученический стол.

— Ни одно из заклятий не подошло, — Эрни перестал зачарованно смотреть на Тома и вернулся в стадию удальства, — но нас это не остановит.

— Мы считаем, что палочки нам не понадобятся, — добавила Мелисса.

Она заправила выбившийся локон за ухо, и в этот момент Тома кольнуло незнакомое до этого чувство, что ему очень не хватает прошлого общения с ней, не тесного и построенного на абсолютном доверии, а какого-то спонтанного и немного сумасбродного.

— Вы так выжидающе смотрите, ждете подсказки? — Слизнорт издал кроткий смешок, — при всем том, что я искренне готов отстаивать каждого своего ученика, я ни за что не стану снисходительным, так что не ждите намека.

— Разве не в ваших интересах, чтобы мы выиграли? — спросил Руд.

— В моих интересах, чтобы выиграл лучший, а не тот, кому повезет.

— Резонно.

Слизнорт выслушал каждого, но только слушателем и выступил, в этот раз он даже приберег свои колкие советы, и это запутало Тома, однако, вот так, при всех, он не мог и голоса подать. Эрни начинает о чем-то догадываться, и Тому лучше делать вид, что он невидимка, причем очень молчаливая и нонконформистская.

— Профессор, — обратился Эрни, выдержав паузу, — если мы не найдем способ, то все закончится тем, что директор убедится в надежности системы и все?

— И я буду убежден в том, что никто не приложил должных усилий, — невозмутимо добавил Слизнорт.

— Но раз способа нет… — пробовал возразить Эрни, входя в какой-то раж, похожий на чистой воды вредничество.

Но Слизнорт бесцеремонно перебил его.

— Он есть, иначе я бы не настаивал.

— Вы его знаете?

— Я слизеринец, я не могу не знать такой простой вещи, что решение проблемы есть всегда, просто большинство людей не в состоянии выйти за рамки воображения. Это, видите ли, требует усилий.

Мозг Тома кипел от количества информации, которую он получил. Том почти не дышал и не шевелился, замер статуей, даже был таким же белым и строгим, словно мрамор. Мир определенно круто менялся прямо на его глазах, все таинственные события, встречи, мимолетные слова влетали в него острыми осколками, а он едва поспевал все запоминать и анализировать.

Кажется, Дамблдор неспроста отказался от предложения припугнуть маглов, чудовище в зеркале появилось не по случайности, их визит на Косую Аллею не ограничился одной лишь покупкой трубы. Может, и Том подошел к профессору в выходной не по своему желанию, а по какому-то другому внешнему наитию?