На следующее утро, предварительно предупредив о своем скором приезде по телефону, Джульетта помчалась к Майклу на службу.

— Дорогой Майкл, я хочу, чтобы мой Учитель жил у меня в доме и занимался Савушкой! — прямо с порога объявила она генералу.

Джеймс несколько оторопел. Пойти ей навстречу значило нарушить секретную инструкцию о правилах проживания специалистов подобного рода, но как он мог отказать Джульетте? Генерал чувствовал себя вдвойне виноватым перед этой молодой женщиной. В конце концов, выполняя именно его задание, исчез ее муж и его друг, не говоря уже о том, что он, Майкл, так ничем и не смог помочь, когда у нее похитили ребенка.

— Знаешь, милая Джулия, я, конечно же, сделаю все, что в моих силах, и даже больше, — твердо заверил он. — Дай мне некоторое время для решения этого вопроса, хорошо?

— А получится?

— Должно получиться. Честно признаюсь, мне по душе эта идея: жаль, что не мне она пришла в голову…

Не без труда, как и предполагал Майкл, ему удалось уломать коллег, от которых зависело дать санкцию на переезд сэнсэя в дом Джульетты. Ей были поставлены два условия: телефон должен постоянно находиться на прослушке, а ночевать у них будет регулярно парень из ФБР по имени Питер.

При первом же его появлении Джульетта подумала: «Мрачноватый тип», но встретила гостя вполне радушно. Можно было предположить, что и в дневное время за домом присматривают те, кому это поручено. Но, сосредоточенная исключительно на поисках Савелия, Джульетта чувствовала себя под таким постоянным колпаком совершенно комфортно. Сердце ее было спокойно хотя бы за сына — Савушка находился под надежной охраной.

Так сэнсэй стал главным наставником маленького Саву-шики на долгие годы…

А нам пора вернуться в Москву и узнать, что предпринимает Андрей Ростовский, выручая стариков Лукошниковых.

После разговора с ними Ростовский собрал своих близких из бригады и подробно обрисовал им ситуацию. Закончив рассказ, молчаливо оглядел каждого, как бы ожидая предложений…

Бригада Ростовского была разделена на несколько групп. Каждую группу возглавлял свой Старший, который, в свою очередь, чисто номинально подчинялся помощнику и правой руке Ростовского — его двоюродному брату Сергею. Номинально потому, что в бригаде Ростовского не было ничего похожего на воинскую дисциплину: все строилось на взаимном уважении и на уверенности, что любой член бригады придет на помощь в случае необходимости. Кроме того, нужно отметить, что все пацаны Ростовского вовсе не бездельничали в ожидании какой-нибудь работы от своего шефа. Напротив, многие имели свое собственное дело и прилично зарабатывали, но в нужный момент вставали «под знамена» Ростовского.

Каждая группа имела определенный профиль: одни следили за выполнением контрактов, другие занимались психологической обработкой должников, у третьих лучше получалось работать с документами, причем любого рода, четвертые специализировались на выездных разборках, то есть ехали в другой город или даже в другую страну и там улаживали все спорные вопросы как с должниками, так и с кредиторами.

Однако стоило Ростовскому в момент опасности объявить «боевой сбор», как все члены групп, свободные от серьезной работы, мгновенно превращались в боевиков и каждый являлся в назначенное место, вооруженный до зубов. И с этого момента это была настоящая боевая бригада, с которой вынуждены были считаться даже самые крутые криминальные сообщества, постоянные «герои» милицейских сводок.

Да и сам Ростовский, несмотря на то, что не был коронован в «Вора в законе», в своей роли авторитета заслужил настоящее и прочное уважение весомых «Воров», и его часто приглашали на воровские сходки, где его слово котировалось практически на равных со словами «законников», многих из которых он не просто знал, но и был с ними в дружеских, братских отношениях…

— И сколько бабок участвует в этом деле? — не выдержав молчания, спросил Павка-Резаный, один из Старших групп Ростовского.

Услышав резонный вопрос Павки-Резаного о деньгах, Ростовский молча посмотрел каждому из присутствующих в глаза, и последним, на ком остановил он свой взор, был Пашка.

— Вот что я скажу, братва. Мы с вами нередко тянули мазу без всякого навара: по дружбе, а иногда и просто по совести. У этих стариков были два сына и дочь, и всех детей они потеряли. Старик — заслуженный вояка, ветеран. Единственное, что у них осталось на память о покойных детях, это их дом, где они сделали свои первые шаги, где они росли, ну, короче, братва, вы понимаете… — Ростовский сделал паузу. — Старикам и без того худо живется: пенсия скудная, да и платят ее с большой задержкой, пособие за погибшего в Афгане сына и того меньше, а тут нашлись отморозки, которые, воспользовавшись старческой слепотой, обманом завладели их хатой… Я знаю, что не у каждого из вас есть родители, а если бы были, то, случись чего, и они остались бы одни. С нашей рисковой профессией это немудрено. Представьте, что какие-то гады выкинули ваших родителей на улицу… — Он снова замолчал и красноречиво взглянул каждому в глаза.

— Послушай, братела, — вставил один из Старших группы — Ник, — мне кажется, что все уже поняли, а потому говори, что нужно делать?

— Ты, Ник, со своей группой продолжай вылавливать этого сраного актеришку: он задолжал серьезные бабки, со стариками начнет работать Коля-Ватник… Как всегда, собрать максимум информации: кто они? сколько их? имеют ли крышу? Если имеют, то какую? Если чисто беспредельщики залетные и борзеют без крыши, то повстречайтесь, «по душам пробейте», не поймут психологического внушения — поработайте в контакт… Но учтите, они при любом варианте должны написать дарственную на эту хату, которую посмели так гнусно отобрать у бедолаг… Сколько пацанов возьмешь?

— Думаю, парочки хватит…

— Хорошо, у меня только одна просьба: усмири свой гонор, Колян, особо не спеши и пробей их по полной программе…

— Ты ж меня знаешь, Андрюша…

— Знаю, потому и напоминаю!..

Коля-Ватник, бывший борец-вольник, входивший в призовую тройку в Ростовской области, в силу своего нетерпимого и вспыльчивого характера, отмечая однажды день рождения, сломал нос хозяину ресторана, где они с компанией гуляли. Поскандалили из-за какого-то пьяного базара, но хозяин, на беду, оказался двоюродным братом местного «Вора в законе». Все могло кончиться для Коляна более трагически, если бы этот «Вор» сам не увлекался вольной борьбой и разок-другой даже встречался с ним на ковре. В результате сломанный нос обошелся Коляну в ту самую однокомнатную квартиру, которую он недавно получил от спортивного общества. Вернуться домой, где в двухкомнатной квартире жили дед с бабкой, отец с матерью, да еще и младшая сестренка, он не мог, а потому стал в полном смысле бомжевать. И довольно часто ничего, кроме ватника, на котором он спал и которым одновременно укрывался, у него не было. Потому и прозвали его — Коля-Ватник.

Как-то Коляну повезло встретиться с Андреем Ростовским, который уже прочно обосновался в Москве и приехал в Ростов по делам. И эта встреча надолго определила их отношения. Одна местная банда молодых наркоманов, не зная, кто такой Ростовский, напала на него ночью, когда он возвращался из гостей в хорошем подпитии с девушкой, которую во что бы то ни стало решил проводить лично.

Нападавших, возжелавших позабавиться с симпатичной девушкой и разжиться бабками, было человек шесть, да еще и вооруженных ножами и железными прутьями. Будь Ростовский потрезвее, а ночь посветлее, еще можно было бы говорить о каком-то условном равенстве. Но… Тут-то как раз вовремя и оказался рядом Коля-Ватник: не ожидая такой серьезной подмоги противнику, молодняк разбежался врассыпную, а Коля-Ватник помог подняться Ростовскому с земли. С опухшим глазом, рассеченной бровью и порезанным боком идти в дом, где он остановился, нечего было и думать. К счастью, родители девушки уехали на несколько дней в отпуск на море, и она предложила им убежище у себя дома.