Я увидела приоткрытую входную дверь, и теперь прикидывала, как бы не заметно к ней подобраться и выскользнуть наружу, до того как Хромов приступит к моему "согреванию". Оказалось, что мои мысли можно читать как открытую книгу.

- Я так не думаю,- вкрадчиво произнес Саша, и, глядя мне в глаза, чуть заметно повел бровью. Дверь тот час же захлопнулась.

- Что ты себе вообще позволяешь? Зачем ты меня сюда притащил?- лучшая защита, это нападение.

- Ты еще не поняла,- хмыкнул он, и все так же не отрывая взгляда от моего лица, начал медленно расстегивать рубашку.

- Ничего не выйдет, - холодно ответила я, не смотря на то, что внезапно стало не хватать воздуха, а сердце забилось где-то в области горла, пытаясь выпрыгнуть наружу, понаблюдав за его стриптизом, и решительным шагом направилась к двери,- мне пора, я хочу спать. Спокойной ночи.

Я успела подойти до этой несчастной двери, и даже схватилась за ручку, как его руки обвили мою талию и оттащили обратно вглубь комнаты. Он прижимал меня к своей груди, а я пыталась вырваться и пнуть его посильнее. Бесполезно.

- Потом поспишь... если время останется,- прошептал он мне на ухо. От этих слов, от обещания скрытого в них я почти забыла, как дышать. Во мне словно боролись два человека. Одна, холодная, помнящая все его выходки, и так и не простившая их женщина, и вторая, безмозглая девчонка, которая готова была сама на него наброситься, готовая на все ради того, чтоб почувствовать его объятья, поцелуи страсть. Одна ненавидела, другая по-прежнему любила. Одна хотела оттолкнуть, а вторая молилась, чтоб не отпускал.

Он все-таки отпустил меня, в тот же миг я оказалась на другом конце комнаты и занялась своим любимым делом- швырянием в него всем, что под руку попадалось.

Нельзя подпускать его к себе, нельзя! Ибо тогда взбалмошная девчонка победит, а страдать потом придется мне целиком. Нет, уж, пусть она катится к чертовой матери со своими слабостями!

Хромов увернулся от подушек, поймал подсвечник и шкатулку, а затем просто выставил перед собой руку, и все остальные предметы, брошенные мной, замерли на лету. Я как завороженная смотрела на это, удивленно открыв рот. Все-таки магия и все ее проявления никак не хотели укладываться в моем сознании. Александр, хмыкнул, глядя на мою блаженную физиономию, а потом сказал:

- Фокус- покус, милая.

Меня так отвлекли эти повисшие в воздухе предметы, что я не заметила, как с его кровати, словно длинные извивающие змеи в мою сторону метнулись простыни. Я даже пикнуть не успела, как вокруг моих запястий обвилась одна из них, а вторая крепко затянулась на талии. Потом, словно чья-то невидимая рука управляла их движением, они замерли, напряглись и с рывками потащили меня к кровати.

Вырываться было бесполезно, меня волокло вперед, словно привязанную к автомобилю козу.

Мгновение, и я уже лежу на спине, на кровати, руки задраны за голову и зафиксированы, талия тоже. Оставались только ноги и я начала брыкаться как сумасшедшая. Саша не подходил ко мне, он замер на одном месте и следил за каждым моим движением горящими глазами.

Я остановилась, тяжело дыша и прекратив свои хаотичные движения, когда почувствовала, как вдоль моего тела струится еще един кусок ткани. Он прополз по моему животу, сделал круг по бедрам, а потом плавно заструился по ногам. Шелк холодил кожу, ласкал ее, усиливая и без того возникшее желанье. Я плотно сдвинула ноги,  но для ткани это не было помехой, спустившись до самых щиколоток, она плавно обвилась вокруг них и начала растягивать ноги в разные стороны.

Вот теперь точно не осталось свободных конечностей, что бы оказывать сопротивление:

- Саш, это уже перебор,- возмущенно начала я, и гневно посмотрела на него.

Я невольно мазнула взглядам по его обнаженной груди, сильным рукам и почувствовала, как внизу живота все наполняется приятным теплом.

"Идиотка, озабоченная,- завопил внутренний голос".

- Нет, радость моя, это только начало,- спокойно ответил он и направился ко мне.

Я представила, как выгляжу со стороны: лежу на кровати, связанная, запыхавшаяся, проклятое платье задралось выше не куда, уже практически белье видно. Не удивительно, что его глаза горят как у хищника вышедшего на охоту.

Александр подошел к кровати и сел рядом со мной, его рука по хозяйски легла на мое бедро, и начала легонько поглаживать его внутреннюю поверхность. Я дернулась и безуспешно попыталась отстраниться. Хромов не обратил на это никакого снимания, его взгляд скользил по моему лицу, губам, телу и этот взгляд ощущался чуть ли не физически. Он ласкал этим взглядом, заставляя тяжело дышать и забывать обо всем на свете.

- Развяжи меня,- голос с трудом мне подчинялся,- я хочу уйти.

Он тихонько засмеялся, а его руки стали подниматься выше, прошлись по бедрам, по талии и потом нежно сжали грудь. Каких только мне стоило усилий, чтоб не изогнуться навстречу ему, словами не передать. Он легко, с кошачьей грацией, заскочил на меня сверху и придавил к кровати своим весом. Ну одну руку он опирался, а вторая продолжала блуждать по моему телу. Нас разделяло только мое скомканное платье, и его спортивные брюки, и я прекрасно почувствовала, на сколько он возбужден. От этого стало еще труднее контролировать свое желание. Его рука плавно прошлась по контуру моих губ и зарылась в волосы.

- Только попробуй, меня поцеловать,- прошипела я, все еще не желая сдаваться,- без языка останешься.

- Дикарка,- хриплым голосом проговорил он, но целовать не стал, наверное, понял, что я готова осуществить свою угрозу.

- Отпусти меня,- еще раз потребовала я,- или ты собрался меня насиловать?

- Насиловать?- опять тихий хриплый смех

-Да,- чуть ли не кричала я,- силой меня удерживаешь, и считаешь что это не насилие?

- Нет, ты же сама этого хочешь не меньше, чем я.

- Ничего я не хочу!

-Нет?- хмыкнул он.

Он, не отрывая взгляда от моего лица, медленно опустил руку вниз, к мои бедрам. Потом я почувствовала, как одежда на мне практически растворяется (проклятая магия), материализуясь в другом месте (на полу).

Едва не задохнувшись от возмущения (или от необузданного всплеска желания), я опять попыталась скинуть его с себя, но получалось только хуже. Он начал покрывать мой живот легкими, медленными поцелуями, заставляя кровь закипать в венах.

Я лежала, зажмурившись изо всех сил, и пыталась успокоить галоп сердца и перестать дышать как загнанная лошадь. Пыталась не поддаться наваждению, и не сорваться опять в бездну, вместе с ним, сомневаясь, что в этот раз мне удастся не разбиться.

Саша, тем временем, продолжал ласкать мое истосковавшееся по нему тело. Он знал все мои "кнопочки", все те ласки, от которых я моментально плавилась. И чем дольше это продолжалось, тем яснее становилось, что я проиграла, окончательно и бесповоротно, шансов на победу не было изначально. И Хромов это прекрасно понимал.  От этой мысли на глазах выступили слезы.

-Ненавижу тебя,- прошептала я.

- Сама то в это веришь?- осевшим голосом спросил он

- Верю,- я попыталась отвернуться, что б больше не смотреть на него.

- А я нет,- он бережно взял меня за подбородок и повернул к себе,- старая любовь не ржавеет. И мы оба это знаем.

А потом он все-таки поцеловал меня, и этот поцелуй был самым сладким в моей жизни. Внутри все сжималось от его нежности. И мне честно, хотелось его оттолкнуть, но я не смогла. И вся моя вселенная сузилась до этого человека. Значение потеряло все, что было раньше, и что могло быть потом. Остался только Александр, его прикосновения, ласки, движения.

Он сжимал меня так сильно, словно боялся, что я сейчас исчезну, просто растворюсь в воздухе, придавливал своим крепким телом к кровати, распластывал, а я извивала под ним как кошка и мечтала только о том, что бы это никогда не заканчивалось. Вскоре я почувствовала, как простыни отпустили мои руки и ноги, и я сразу же обвила ими Александра. Мы набросились друг на друга, как узники концлагерей на еду, после длительной голодовки. Я кричала, выгибаясь ему навстречу, царапала его спину, кусалась плечи, а он рычал, все яростнее погружаясь в меня.