Все пора. Надеюсь, они все-таки отсидят полчаса в своей комнатушке и дадут нам дела доделать.

Переглянувшись, мы с обреченным видом стащили перчатки и опять схватились за стеклянный кожух.

-На счет три, - прошептала Вика,- один, два, три.

Стиснув зубы, вцепилась до побелевших пальцев, и стала поднимать.

Коробка нехотя выехала из пазов. Черт, только бы не выскользнула. Грохоту не оберешься, еще и ноги отдавишь. В рывке, дрожащими руками подняли, аккуратно перенесли через Бакса и поставили на пол.

Пальцы казалось, свело, а руки онемели от неподъемной тяжести.

Не теряя время, я потянулась к коню, и когда, наконец, моя ладонь прикоснулась к его полированному боку, меня охватил неописуемый восторг.

Я стащила его с постамента и поставила рядом, после чего мы с Викулей из последних сил водрузили стекло на место.

Подруга принялась обтирать кожух, а я запихала Бакса в рюкзак и присоединилась к ней.

На заметание следов ушло, наверное, минуты три, терли тщательно и с остервенением, не пропуская ни миллиметра поверхности. Наконец все было закончено, и мы направились к выходу.

Вика нужной отмычкой вскрыла замок, и мы выскользнули в коридор, намереваясь уйти из музея тем же путем, что и пришли.

В этот момент со стороны черной лестницы раздался ужасающий противный скрежет и голом Михи:

- Ребят, я на всякий пожарный замок старый изнутри повесил, что б уж наверняка

- Да ты задолбал своей паранойей! Все, пошли чай пить. Полночи еще только прошло, а я уже набегался. Что за день сегодня вообще такой. Завтра на рыбалку собирался, а какой из меня теперь рыбак, всю рыбу просплю.

Мужики ушли, а мы так и остались, в растерянности стоять посреди коридора.

Путь к отступлению оказался закрыт. Даже если мы незаметно дойдем до двери, то этот старый ржавый замок точно не сможем бесшумно открыть.

Что ж придется уходить через крышу, по пожарной лестнице. Я направилась в другую сторону и потянула Вику за собой.

Мы как две ласточки пронеслись по коридору и взлетели на третий этаж.

Теперь надо было идти в другую сторону до конца коридора. Проектировщики явно не искали простых решений.

Мы тихонечко брели мимо помещений с табличками: инвентарная, склад №1, склад №2, склад №3 и так далее. На предпоследнее двери таблички не было, только криво приляпанный листочек формата А4, на котором простым карандашом нацарапано «Временное хранилище. Коллекция М.Джонсона».

Вика пошла дольше, а я замерла как вкопанная, внезапно почувствовав, что мне нужно туда зайти. Это вопрос жизни и смерти. Вика заметив, что я отстала, вернулась ко мне:

-Что?

-Открой,- прошептала я.

- Зачем? Идем отсюда.

-Открой,- повторяю настойчиво и понимаю, что никуда отсюда не уйду, пока не пойму в чем дело. Что-то так неистово манило меня внутрь этого помещения, что противостоять не было сил.

Вика досадливо махнула рукой, торопливо достала отмычки и принялась ковыряться в скважине.

Удивительно, но в этот раз дверь распахнулась со второй попытки.

-Довольна?- прошипела подруга, а я, не слушая ее, уже шагнула в комнату.

Помещение было совсем крошечными, примерно три на три метра, доверху заваленное коробками и упаковочной бумагой.

Что я здесь хотела найти? Хлам один. Между тем меня словно поманила неведомая рука к коробкам стоящим возле самого окна.

Вика тем временем стояла у приоткрытой двери, на страже.

Я аккуратно, стараясь не шелестеть, заглянула в первую коробку. Бумага, какие опилки, пенопласт. Потом во вторую. То же самое барахло. Наконец руки дошли до третьей.

Содержимое коробки явно никто не потрудился распаковать. Я, недолго думая, решила сделать это сама. Достала вязанку какой-то пакли, потом что-то похожее на синтепон, а потом моя рука наткнулась на что-то металлическое. Я вцепилась в таинственную штуковину и извлекла ее на свет божий, если конечно так можно назвать темное захламленное помещение. Увидев, что у меня в руках я потеряла дар и речи и с невнятным мычанием повернулась к Вике.

Та оторвалась от наблюдения за коридором и повернулась ко мне. Она, наверно, хотела что-то сказать, потому что так и замерла с нелепо открытым ртом.

Дело в том, что в руках я держала еще одного Бакса. В темноте конечно деталей не разберешь, но, по-видимому, он был точно таким же как мы украли из зала.

- Что за…- прошептала подруга, подскочив ко мне и вырвав из рук неожиданный трофей.

Я лишь в полнейшем недоумении развела руками. Она его покрутила в руках, а потом, по-деловому, начала запихивать в свой рюкзак:

- Потом разберемся, уходить пора.

Я, пребывая в состоянии легкого шока, кивнула и направилась к выходу.

Подруга осторожно заперла дверь, подошла к лестнице, ведущей на крышу, и задрала голову. Ключ, как и полагается по правилам пожарной безопасности, торчал в скважине.

Облегченно вздохнув, мы начали подниматься.

На чердак проникли без проблем, не забыв прикрыть за собой тяжелый люк. Неожиданной проблемой оказалось то, что пол здесь был чрезвычайно ветхим и безумно мелодичными. Первые же шаги сопровождались печальными скрипами.

- Бл*,-только и проворчала я, с тоской глядя на короткую металлическую лестницу, ведущую на крышу в десяти метрах от нас.

Пока идем, охранники точно услышат.

Нам пришлось продвигаться просто крошечными приставными шажками, по десять сантиметров за раз, останавливаясь, вымеряя каждое движение. Долго, нудно, мучительно.

Нервы уже ни к черту. Хотелось в два прыжка преодолеть это расстояние и сбежать отсюда. Еще этот второй Бакс покоя не давал.

Это что же такое получается? Ни хрена это не уникальный экземпляр, а вездесущий made in chine? Обидно, блин.

Кое-как доползли до лестницы и стали подниматься.

Кривое сооружение подозрительно накренялось все сильнее с каждым нашим шагом, заставляя каждый раз сердце замирать. Поэтому когда мы, наконец-таки выбрались через люк на крышу, я не смогла удержать судорожного вздоха. Перед нами во тьме лежал центральный район города. Из света - только фары проезжающих автомобилей. К сожалению, любоваться красотой ночи было некогда, ноги нужно уносить.

Свежий воздух взбодрил, внес ясность в неспокойные мысли. Дальше действовали быстро, слаженно и без осложнений.

Небольшая перебежка до пожарной лестницы, спуск, прыжок с двухметровой высоты, отдавшийся резким уколом где-то в боку, бросок в сторону кустов и трехсекундная передышка, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Потом бег, долгий, изнуряющий по темным, без единого фонаря и светлого окошка улицам. Маски, перчатки и приборы ночного виденья на ходу рассовали по карманам, по спинам при каждом шаге стучали рюкзаки и в каждом, твою мать, по Баксу.

На шаг перешли только когда сил уже совсем не осталось, а дыхание превратилось в рваные, хриплые полувздохи- полустоны.

- Все, не могу больше,- промычала Вика и остановилась, уперевшись руками в колени,- сейчас помру.

Я хотела ей что-то ответить, но вместо этого издала какое-то непотребное бульканье и хрип. Радужные круги в глазах и боль в боку, добавляли пикантности ситуации.

Пару минут мы потратили на то, чтобы отдышаться, потом попытались придать себе более-менее непринужденный вид и поковыляли в сторону дома. Вызывать такси или ловить попутку не решились, так что путь перед нами лежал долгий.

- Что же это получается? Их два?- озвучила Виктория вопрос, который в данный момент волновал обеих.

-Получается.

- И как это понимать?

- Да никак. Просто один хитрожопый американец, увидел где-нибудь на рынке красивую дешевую безделушку и купил ее, а потом подумал и купил еще одну про запас, на тот случай если первая сломается. Потом решил срубить бабла и представил статуэтку как безумно редкий, уникальный шедевр искусства. Не удивлюсь, если где-нибудь еще пару сотен таких шедевров нераспроданный валяется,- с досадой проворчала я,- а может там, в хранилище, еще парочка есть. Завтра обнаружат пропажу и выставят новенькую фигурку, как ни в чем не бывало.