Король сидел за круглым золотым столом, расположенным у подножия трона. Он, как и для каждой предыдущей их встречи, облачился в черный камзол и плащ.

Яра, ступая по ослепительному красно-золотому залу, чувствовала себя декорацией для пьесы про каноническое столкновение добра и зла. С одной стороны ее любимый Ерс, в обитом белоснежным мехом плаще похожий на воплощение солнца и жизни, а с другой — король, являвший собой единственную тень в блистающем зале.

— Ваше величество, король Кронос Этстридский, долгих лет жизни и процветания! — граф изящно упал на одно колено, склонив голову.

Яра последовала его примеру, чувствуя, как предательски расползается вырез на подоле платья. Оголившееся бедро тут же обожгло раскаленным углем глаз короля.

— Садитесь, — кивнул на стол Кронос.

Яра и Ерс заняли места, образуя треугольник, в котором все три человека сидели на равном расстоянии друг от друга. Девушка одинаково хорошо видела обоих мужчин, но предпочла смотреть на слегка побледневшего Ерса. Он изо всех сил старался не выглядеть взволнованным, но его выдавали глубокие морщины на лбу. Яра понимала его напряжение: раньше Ерс от силы раз пять посещал тронный зал, и то в качестве одного из нескольких сотен знатных господ. Но даже на таких приемах не всегда удавалось лично поговорить с королем. Сейчас же Кронос сидел с графом за одним столом, распространяя темные волны спокойствия и величия. Яра вдруг поняла, что упустила из виду важную деталь в облике Кроноса: его голову венчала золотая корона, украшенная аметистами. Россыпь этих камней покрывала и воротник его камзола, фиолетовые огни сверкали на месте пуговиц и запонок. Их цвет подчеркивал звериные искры в черных глазах монарха.

— Как продвигаются дела в графстве? — наполняя бокал вином, спросил Кронос.

Прислуги в зале не было. Яру напрягло бы это сильнее, если бы Ерс не поразился за двоих. Он замер на стуле, не понимая, что делать и как начать трапезу. Вместо ответа на вопрос короля он бегал глазами по залу, пытаясь отыскать слуг среди розовых кустов. Яра решила помочь ему, разлив вино и положив ему на тарелку кусок пирога. Это немного успокоило мужчину.

— Все хорошо, ваше величество. Земли приносят стабильный доход, а звание рыцаря обеспечивает народное уважение, — ответил Ерс.

— А как ваши отношения с женой?

Граф едва не поперхнулся вином. Крошечная капелька, смесь алого и фиолетового, роз и аметистов, упала на белую ткань штанов. Яра, сощурившись, смотрела на короля.

— Когда же нам ждать наследника?

Ерс шумно вздохнул, бросая разъяренный взгляд на Яру. Та чуть качнула головой, показывая, что не рассказывала королю об их проблемах. Ход беседы был неприятен и ей. Графиня за пять лет не смогла до конца смириться с проблемами мужа в постели; ей не удалось вылечить их, несмотря на обширные знания. Она находила утешение лишь в том, что этот недуг окрашивал даже самые сомнительные визиты мужа к виконтессам и баронессам в тона дружеских встреч.

— Ваше величество… — собравшись, начал Ерс.

— Знаете, королевству ведь тоже нужен наследник, — в своей манере продолжал Кронос, легко перебив графа. — Не хотите ли убить двух зайцев одним выстрелом, граф? Я знаю, вы большой любитель охоты. Но преимущественно на мелких зверушек.

Говорить такое рыцарю известному как «великий истребитель чудовищ» — издевка и провокация. Если, конечно, говорящий не знает правды о том, как проходит каждый из славных походов графа Экхарта. И осознание пришло к Яре быстрее, чем образы в голове успели оформиться в мысли. Кровь угрожала пробить дыру в барабанных перепонках, выпитый алкоголь лавой обжег внутренности. Ерс, все еще надеясь на придворный этикет, хлопал светлыми ресницами и крупными глотками пил вино. Яра видела: он до сих пор не понял, что пасть леопарда сомкнулась.

Но начало не давало представления о том, какая планируется развязка. Яра перебирала варианты в голове так же, как привыкла отделять засохшие травинки от свежих.

«Он собирается лишить Ерса титула? Зачем? Чтобы я, испугавшись бедности, приняла его давнее предложение? Для казни основания недостаточны — что бы ни происходило, все чудовища мертвы. Ерс лично наносил последний удар и отрубал им головы», — напряженно думала Яра, глядя на то, как понимание приходит и к Ерсу.

— Я не совсем вас понимаю, ваше величество, — произнес, наконец, граф.

— Ложь, — спокойно парировал Кронос, откидываясь на спинку стула. — Единственная, кому позволено что-то не понимать здесь, — это Яра.

Ерс одним глотком осушил бокал и сам налил себе еще из кувшина. Девушка совершенно не понимала, почему нервничает он. А вот ее собственные руки наливались свинцом. И сердце стучало так, что она не смогла бы сосчитать пульс, даже постаравшись. Пришел тот день, которого она так боялась и так ждала. Отвергнутый король вот-вот расскажет Ерсу о смерти отца и службе графини при дворе. Закончатся тайны, камень упадет с души маленькой отравительницы, но поскольку он прочной веревкой привязан к шее, ей суждено уйти на дно вместе с ним. Лишиться воздуха, которым она дышала пять лет. Яра с мольбой в глазах посмотрела на короля. Но он лишь растянул свои тонкие длинные губы. Яра думала, что упадет на колени и будет рассыпаться в унизительных уговорах, но вдруг почувствовала облегчение. Улыбка короля обещала неизбежную, но скорую смерть. Кронос принял на себя роль неотвратимой судьбы. И девушка ощутила, как ее душа освобождается от боли и мучений просто от того, что будущее не изменить. Оно, тесно связанное с прошлым, было предрешено в то мгновение, когда Яра впервые незаметно просыпала серебристый порошок на еду старого графа. Сейчас глаза девушки будто распахнулись после долгой и наполненной кошмарами дремы, она увидела: изменить и исправить ничего нельзя. Она уже открыла рот, чтобы произнести фразу, которая освободит ее, но Кронос покачал головой.

Ерс молчал. Морщины на лбу становились глубже. Красная кайма вокруг глаз проступала четче.

— Что ж, я рад, что все продолжают внимательно меня слушать, — продолжал король. — В таком случае перейду к сути своего предложения. Граф Экхарт сейчас же честно и подробно рассказывает все своей супруге, соглашается на развод и, как и планировал, уезжает сватать иностранных принцесс.

— Ч-что? Ерс, о чем он? — вырвалось у Яры.

Поскольку мужчина продолжал молчать, она не смогла сдержать себя:

— Кронос, я никогда не приму твоего предложения! Я люблю одного мужчину и всегда буду с ним. Что бы ты ни затеял, у тебя не выйдет…

— Яра, закрой рот.

Глухой голос Ерса прервал пылкую речь графини. Она удивленно повернулась к нему, увидев искаженное отвращением и гневом лицо. Все тонкие черты мужа стали грубее, морщины, похожие на трещины сухой кожи, возникли рядом с искривленными губами. Наткнувшись на такую сильную неприязнь, Яра притихла. Король оказался прав: она ничего не понимала.

— Ты действительно хочешь забрать ее себе? — еще сильнее скривился граф.

— Уже давно, — равнодушно пожал плечами король, спокойно выдерживая презрение в голосе собеседника.

— Я согласен, — выпалил рыцарь. — Яра, грязная сука, слушай сюда.

Девушка, ошалев от такого обращения, уперлась глазами в возлюбленного. Сначала она думала, что Ерс в ярости из-за короля, но сейчас она понимала, что единственная, кого мужчина ненавидит, — она. Яра вся сжалась, сгорбив открытые плечи. Она не знала, что противопоставить такому поведению мужа.

— Ерс, я очень люблю…

— Да закрой же ты пасть! — заорал мужчина, и это стало первым разом, когда графиня слышала его крик.

Слезы брызнули из ее глаз. Она и раньше сталкивалась с ледяной и безразличной стороной мужа, но ей всегда казалось, что та — временная проблема, следствие плохого настроения. Яру это вдохновляло, ей хотелось своими теплые чувствами растопить лед и утешить любимого. Но сейчас радужная оболочка, скрывавшая от нее правду, которая уже давно могла быть раскрыта, с оглушительным треском раскалывалась. И Яра беззвучно рыдала, захлебываясь в слезах, которые всегда только раздражали ее мужа.