– Вот, посмотрите, я достал Адидас, – с улыбкой говорил Челентано, неуклюже оттопыривая вбок ногу, чтобы показать кроссовок.

– Да это же фуфло китайское, – отвечали ему с усмешкой.

– А вот здесь в уголке написано «Адидас», – радостно улыбался Челентано, – они очень удобные и красивые, правда?

С ним не спорили. На фабрике вообще редко кто всерьёз обижал Челентано. Были попытки научить его курить и даже выпивать, но они оказались тщетными. От курения Челентано отказывался наотрез, потому как помнил свою попытку закурить ещё в училище. Тогда Челентано закашлялся так, что чуть не выплюнул лёгкие. С тех пор он боялся этого как огня. Единственная в жизни попытка употребить алкоголь также привела его к неминуемой рвоте, после чего он навсегда отказался от спиртного.

В армию Чежина не взяли по зрению, и он прижился на своей единственной на долгие годы работе. К тому времени бабушка его умерла, и Челентано обклеил плакатами Битлов и её угол в квартире. Жизнь его текла размеренно и стабильно. В ней были свои неизменные радости. Альбомы Битлов, крем-брюле в вафельном стаканчике в день зарплаты и чудесная Нинка на школьной фотографии, которая всегда висела на самом видном месте.

Нинку Челентано не забывал. Нельзя сказать, что он за ней ухаживал. Богини всегда недоступны. На протяжении многих лет каждый год на её день рождения и Восьмое марта, он нёс ей свой скромный букетик. Иногда Нина с благодарностью принимала цветы и одаривала его своей волшебной улыбкой. Бывало, дверь никто не открывал и тогда Челентано оставлял букет на коврике возле двери. А однажды, нетрезвый мужик, открывший ему дверь Нинкиной квартиры, с издёвкой спустил Челентано с лестницы. В тот раз Челентано, вытирая кровь с разбитой губы, оставил букет у дверей подъезда.

В отличие от Челентано, судьба Нины не отличалась стабильностью. Когда она поступала в институт, проходил республиканский конкурс красоты и все советовали Нинке принять в нём участие. Она приняла и выиграла главный титул. В институт правда не поступила, потому что просто не смогла вовремя приехать на последний экзамен. Зато предложения о приёме на работу посыпались на Нинку валом. Её приняли секретаршей в солидную торговую компанию, и женихи кружились стаями вокруг удачливой и обаятельной девушки. Обрушившиеся на голову Нинки соблазны вовсе не свели её с ума. Она оставалась принципиальной и честной, как учили в комсомоле. Была прямодушна и доброжелательна с людьми, любила своих стареньких родителей и ждала своего суженого.

Неудивительно, что суженый вскоре появился. Это был голубоглазый красавец, десантник, выпускник военного училища. Славный парень, относившийся снисходительно к букетам от Челентано. Через год десантник сгинул на чеченской войне, оставив Нинке такого же симпатичного голубоглазого сынишку.

Потом был бизнесмен. Дарил меха и украшения, но не отличался верностью и частенько пропадал. В конце концов, потерялся совсем. За ним был какой-то таксист, сочинявший сказки о собственном бизнесе. Потом строитель-мусульманин из Закавказья. Потом ещё кто-то…

Родители Нинки, не выдержав этого испытания, забрали голубоглазого внучка и подались в деревню.

Нинка запила. Торговая компания сменилась на маленький парфюмерный магазинчик. Затем последовала должность продавца в овощном. И, наконец, после очередного невыхода на работу в результате запоя, Нинка стала уборщицей на автобусном вокзале.

Именно в этот период её жизни Челентано и спустили с лестницы, но в силу своего характера он воспринял это как должное. Не все ракеты успешно стартуют в космос. Бывают и аварии. Это не повод отвергать всю космонавтику в целом.

На ближайший Новый год Челентано купил Нине шоколадного Деда Мороза в золотистой обёртке из фольги. Решив подарить его в последний час уходящего года, Челентано отправился к Нинкиному дому, но в пути был остановлен нарядом полиции. Незадачливым полицейским показался подозрительным чрезмерно весёлый парень с гитарой за спиной, вслух напевавший «Шизгару». Они решили досмотреть его на предмет наркотиков. В процессе досмотра сержант так рьяно хлопал Челентано по карманам, что шоколадный Дед Мороз оказался раздавленным в лепёшку.

Наркотиков, естественно, не нашли, и Челентано продолжил свой путь. В этот вечер Нина открыла ему сама. Она была уже немного пьяна и, похоже, встречала Новый Год совсем одна. Нина с доброй улыбкой приняла раздавленного всмятку шоколадного Деда Мороза.

Когда Челентано произнёс своё дежурное поздравление и собрался уходить, Нина схватила его за руку.

– Постой, Серёжа, – сказала она и в её глазах заблестели слёзы, она хотела что-то ещё сказать, но задумалась, не зная, как это выразить.

– Тебе не понравился Дед Мороз? Я могу завтра принести тебе другого, – оправдывался Челентано.

– Нет, всё хорошо. Спасибо тебе, Серёженька. С Новым годом. Ступай домой, а то холодно, – Нина закрыла дверь.

В наступившем году Нинкины дела пошли ещё хуже. Когда не стало работы, она начала продавать из дома всё, что имело хоть какую-то цену. Собирала на улице пивные банки и даже иногда во хмелю не стеснялась просить милостыню.

Последним, что Нина никак не решалась продать, была её любимая коллекция фарфоровых фигурок. Когда-то в детстве она испытала восторг, увидев в магазине фарфоровую фигурку аиста. Отец купил ей фигурку в подарок и с тех пор каждый год дарил на день рождения разные статуэтки, которые очень полюбились Нине. Многое из коллекции дарили друзья. Что-то Нина покупала сама.

Особую часть коллекции составляли фигурки птиц. Это были Нинкины любимцы. Она помнила историю каждой из них. Когда и кем подарена, что говорили в тот день, и кто был в гостях.

Говорят – нужда вещь безжалостная. Наверное, это правда. Потому что в один злополучный день Нина села со своей коллекцией на деревянном ящике у метро, продавая её за бесценок. Справа от Нины примостилась бабушка, торговавшая зелёными яблоками, а слева – старичок с какими-то старыми ржавыми инструментами. Торговля не шла ни у кого.

Под вечер у выхода из метро собралась компания болельщиков местной футбольной команды. Они возвращались с проигранного, по всей видимости, матча. Трезвых среди них не было. Выпустив пар на избиении в вагоне метро болельщика команды соперников, они с наслаждением пили пиво, резвясь и дурачась. Пустые банки из-под выпитого пива катались у ног нетрезвой компании. Нина с жадностью смотрела на эти банки, но боялась приблизиться к агрессивным людям. В конце концов её взгляд был замечен.

– Что? Пивка, наверное, хочешь? – пошатываясь, спросил один тип из компании, только что громче всех кричавший на всю улицу «оле-оле-оле»!

Нина опустила глаза и прикрыла старым платком колени.

– На, хлебни! – не унимался пацан и плеснул пивом несчастной в лицо.

– Да что же ты делаешь? – возмутилась старушка, торговавшая яблоками.

– А почём яблочки, мать? – язвительно улыбнулся парень и подошёл ближе. – Вкусные?

Он начал по очереди брать яблоко за яблоком, надкусывать и с ужасно недовольной гримасой класть на место.

– Кислятина! – произносил он, кривляясь, под одобрительный гогот толпы приятелей.

Старичок с ржавыми инструментами начал поспешно собираться. Нина замерла, как парализованная.

– А это что у тебя тут? – обратился к Нине раздурившийся пацан, – птицы? А летать они у тебя умеют? Давай, я их научу!

Толпа болельщиков разразилась хохотом:

– Федот кого хочешь летать научит! Давай, Федот! – ревела толпа.

Федот схватил фигурку изящного белого аиста, которую Нине подарил отец и швырнул его об стену, разбив на мелкие осколки.

Нина закрыла лицо руками. Рыданья сдавили ей горло. Федот методично швырял об стену одну за другой фигурки из Нининой коллекции. В какой-то момент Нина, опомнившись, попыталась прикрыть руками оставшиеся нетронутыми фигуры. Среди них ещё была цела танцующая балерина, подаренная Нине погибшим на войне первым мужем. Эта фигурка была Нине особенно дорога. Она поставила её рядом с другими статуэтками просто так, рассчитывая не продавать ни при каком случае.