– Почему? – поднял брови Борзунов.

– Прочитайте последний пункт договора.

Борзунов вырвал бумаги из рук юриста и громко прочитал:

– В случае досрочного расторжения договора все убытки несет сторона, являющаяся инициатором расторжения. Вот это подстава! Вот сволочи!

Борзунов, не глядя, протянул руку, и юрист из любопытствующего наблюдателя, уверенного в своей безопасности, моментально переместился в позу повешенного. Теперь его дорогие ботинки болтались над землей.

– Мудило юродское, – прошипел Борзунов, наливаясь кровью. – Ты куда смотрел?

– Юридическое, – заикаясь, уточнил перепуганный юрист. – Мудило юридическое.

Борзунов неожиданно заржал, приземлив юриста на землю, и совершенно спокойно отряхнул руки, как будто от мусора.

– Будь по-твоему. Мудило юридическое, документы сегодня сдать на проверку независимому эксперту. Если девка права, то ты передаешь дела, компенсируешь потери и уходишь. Процедуру ты знаешь. И без фокусов. Сбежишь – хуже будет.

Юрист побелел и захватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

– У меня нет столько денег!

– Квартиру продашь, – рявкнул Борзунов.

Борзунов открыл дверцу автомобиля перед Мариной и в гробовой тишине довез ее до первой станции метро:

– Сама доберешься.

Это была его благодарность.

Марина, оказавшись на улице, с облегчением огляделась. Вокруг бежали по делам озабоченные люди. У всех свои проблемы. И никому не было до нее дела. Маленькая девочка в большом чужом мире. Об этом она мечтала?!

***

После случившегося Борзунов появился в агентстве через две недели. Они около часа заседали с Дарьей за закрытыми дверями. Народ ходил на цыпочках, ожидая бури.

Всё закончилось мирно. Борзунов вышел довольный, потирая руки. Все были уверены, что Дарья уволит Марину. Принесет в жертву, чтобы задобрить Борзунова. Но…

Марина была оставлена в агентстве. Штрафных санкций не последовало. Единственной мерой со стороны Дарьи было то, что она теперь лично контролировала работу Марины. Борзунов ее, конечно, больше не нанимал, впрочем, как и других девушек из «Бао-Баба». Он исполнил давнюю угрозу – ушел в другое агентство, и все с облегчением выдохнули.

На мероприятиях Борзунов и Марина частенько сталкивались, но делали вид, что незнакомы. Никого это не удивляло. Девушкам из агентства выбирать место работы не приходится. И кто Марина такая, чтобы ее узнавали и здоровались?

Постепенно история с пролитым кофе, сорванным подписанием договора, забылась. И только три человека знали, что неприятный инцидент, чуть не завершивший карьеру, на самом деле стал ее началом, переведя Маринину деятельность в агентстве совершенно на другой уровень.

Приглашенная в кабинет к Дарье, Марина замерла на пороге, узнав грузную спину Борзунова. Еще больше поразил дружелюбный оскал при приветствии.

– Мариш, Алексей Витальевич к тебе с интересным предложением, – ободряюще похлопала по плечу Дарья. – Вы побеседуйте, а я по делам отлучусь.

– Не волнуйся, – уходя, Дарья легко сжала ей руку. – Всё хорошо.

Борзунов по привычке взял быка за рога. Ничего не объясняя, он пододвинул к Марине листок бумаги, на котором была написана одна единственная цифра.

Марина откинулась на спинку стула. Она решила не торопить события. Ему надо, пусть он и рассказывает.

– Это процент экономии по результатам сделки. Понимаешь? Понятно. Не понимаешь.

И тогда Борзунов прочитал лекцию о том, что владение информацией решает всё. Во время торгов и покупки акций важно знать заветное число, до которого компания готова упасть, продавая пакет акций, вне зависимости от первоначальной цены.

Разница между заявленной первоначально и конечной ценой доходит до миллиарда долларов. Если инвестору известно волшебное число, то он может спокойно стоять на своем, сэкономив при покупке миллион, а не двести или триста тысяч.

Марина слушала, открыв рот, как Борзунов легко жонглировал миллионами, как будто шарики воздушные подкидывал.

– А причем тут я? – недоуменно уставилась на него Марина.

– Не поняла? Твоя роль будет маленькой. Малюсенькой…– снисходительно процедил Борзунов. – Узнать это волшебное число. Втереться в доверие, подслушать разговор, заглянуть в нужные бумаги – способов масса. Главное – голову включить, понимаешь? Ты читала про Мата Хари? Вот! Это же увлекательно.

– А цифра, – Борзунов снова пододвинул листок, – это процент от той разницы, которую удастся получить.

Марина задумалась. Идея не нравилась, но возможности…

Она представила, как перебирается в собственную квартиру, перевозит мать и сестру. Заманчиво.

В кабинет вошла Дарья. Впоследствии Марина вспоминала, что как-то очень вовремя она зашла.

Марина с тревогой посмотрела на Дарью. Та ободряюще кивнула. И это разбило последние сомнения. Уж Дарья – опытная бизнесвумен – не стала бы принимать участие в опасном деле. Марине и в голову не приходило, что каждый риск имеет свою цену. И участие Дарьи в этой афере было оплачено с лихвой. Ведь именно она устраивала так, чтобы Марину выбирали партнеры Борзунова по предстоящим сделкам.

Сначала Марина испытывала жгучий стыд за шпионскую деятельность. Стыд и страх быть разоблаченной.

Но потом втянулась и стала получать удовольствие от своей роли. Она воображала себя Джеймсом Бондом в юбке. Иногда добавляла излишней остроты в игру, чем дико раздражала Борзунова.

– Зачем безумный риск? Лезть в портфель, пока клиент в туалете?! – орал он после очередного подвига. – Коси под дурочку! Это беспроигрышный вариант. Он сам при тебе всё расскажет.

И в этом Борзунов был прав. Русская привычка говорить о работе не на работе играла для многих роковую роль. Ее клиенты и предположить не могли, что девушка из эскорт-услуг в теме и прекрасно понимает все коммерческие разговоры.

Они откровенно обсуждали с партнерами секретные подробности сделок, болтали по телефону, пока глупенькая кокетка прихорашивалась перед зеркалом, сама себе строя глазки. Были у нее и иностранные клиенты. С ними вообще было легко. Марина делала вид, что ее знания языка распространялись только на «Yes» и «No».

Отношения между Борзуновым и Мариной складывались нелегко. Алексей не сразу проникся к Марине доверием. Долго присматривался. То обдавал холодом, а то дружески болтал, пытался напоить, задавал каверзные вопросы. У нее было чувство, что он как куклу вертит ее в руках в поисках слабого места.

Иногда он просил рассказать о городе, школе, учителях. С юмором вспоминал смешные истории из своего детства. Например, как учительница английского вызывала на разборки его родителей. Марину так это умиляло, что она даже слезинки смахивала. Ей казалось, что он рассказывает о ее матери. И он единственный человек, кому она интересна в этом огромном чужом городе.

Они не стали друзьями. Да и странная была бы дружба – прожженного циника и наивной провинциалки. Но лед сломался, когда Борзунов снял для Марины небольшую квартирку.

Она не собиралась отмечать новоселье. Из общаги сбежала тайно, чтобы не афишировать новое жилье. Но Борзунов явился без приглашения. Стол накрыли за минуту. Скатерть-самобранка принадлежала одному из столичных ресторанов. Борзунов с усмешкой наблюдал за Марининой реакцией, когда его водитель разбирал пакеты на кухне. Всё уже было разложено на блюдах, надо было только распаковать и подогреть.

Достав в последнюю очередь бутылку коньяка и рюмки, водитель неслышно растворился, не задавая вопросов.

Смущенная Марина не закусывала, а Борзунов заботливо следил, чтобы ее рюмка не пустела.

Очнулась она под утро. Рядом похрапывал Борзунов. Тело болело, как будто ее избили.

В ванной она убедилась в самых страшных подозрениях.

Включив воду, привела себя в порядок. Вернувшись, застала Борзунова уже одетым, на пороге. Он попрощался так, как будто забежал на минутку – документы передать.