Его довод показался мне таким смешным, что я с трудом сдержала смех.

– Ты очень смешной, – шепнула я ему; это был комплимент с моей стороны.

– Спасибо. Меня, кстати, Мэттью, зовут.

– А я – Катрин, рада знакомству.

– Взаимно. – Он положил телефон на середину нашей парты и прикрыл пеналом. – Слушай, я нашел эту контрольную на сайте, вместе с ответами, разумеется. Так что списывай на здоровье, – с гордостью произнес он.

– Ого, ловко ты, – удивилась я. – Спасибо!

Изредка поглядывая на мисс Бузорт, я стала быстро переписывать ответы.

Благодаря Мэттью контрольная прошла на ура. Я конечно же не переписывала все подряд – некоторые задания специально решила неправильно (сама), чтобы учительница не заметила жульничества.

– Видишь, а ты говорила, что не сильна в математике, – похвалила меня мисс Бузорт (она проверила контрольную сразу, не откладывая).

– О, а почему десять из четырнадцати? Тебе что, времени не хватило списать? – возмущенно спросил Мэттью, заглянув в мой листок, – у него все ответы были правильными.

– Для меня это нормально. Директор и учительница знают, что у меня проблемы с этим предметом, я сама им сказала. А родители рассчитывают на хороший результат. Но родители будут и этому рады, плюс меньше шансов, что меня поймают на списывании.

– Может, ты и права… В любом случае, у нас с тобой была командная работа, – заявил он.

– Командная? – рассмеялась я.

– Партнерская.

Услышав звонок, я спросила:

– А какой следующий урок?

– Следующий – предприятие и искусство с дизайном.

– Ой, мне надо на искусство и дизайн, можешь меня проводить до класса?

– Ну… э… тут такое дело, я не знаю, где он находится. – Мэттью неловко улыбнулся.

– Что, серьезно? – удивилась я.

– Прости…

– Да ладно. А кто-нибудь еще ходит на этот предмет?

– Дай подумать…

– Только не говори, что ты и этого не знаешь!

– Туда ходят всего два-три человека… Элеонора и еще кто-то, не помню.

– Хорошо. – Я стала искать глазами Элеонору.

– Кажется, она уже ушла, – вздохнул Мэттью.

Отлично, я и на второй урок опаздываю. Ну что за жизнь – вечно во что-то вляпываюсь.

– Эй, только не кисни из-за этого, – попытался подбодрить меня Мэттью.

– О нет, я не…

– Так, Катрин, это твой первый день в новой школе, и я понимаю, что ты сильно нервничаешь. А еще я понимаю, что ты слишком серьезно держишься за свои ошибки, с которыми ты ничего не можешь поделать. – Я уставилась на него во все глаза, а он продолжил: – Ты ведь чем-то расстроена? По тебе видно, что ты не очень жалуешь свою жизнь на данный момент, верно?

– Но как ты узнал?! – вырвалось у меня.

– Обычная психология, – пожал он плечами. – Ты просто должна понять, что… – Не закончив, Мэттью посмотрел на часы: – А впрочем, неважно. Сейчас спрошу, где твой класс. Надеюсь, не опоздаешь.

Он встал и подошел к рыжеволосой девушке. Пока они разговаривали, я думала о том, как у него получилось так ловко понять мое состояние. Разве такое возможно? Мы ведь только что познакомились! Наверное, у него талант психолога или он сам столкнулся с подобным…

– Катрин, – перебил мои мысли Мэттью, подходя ко мне с рыжей девочкой, – знакомься, это Джекилайн, наш школьный журналист.

Девчонка была прямо вылитая Джинни Уизли из «Гарри Поттера», только с зелеными глазами, и волосы у нее были волнистые, а не прямые.

– Приятно познакомиться, Катрин! – Она протянула мне руку.

– Рада знакомству, Джекилайн! – улыбнулась я.

– Ну что, пойдем? Я покажу тебе, где твой класс.

По дороге Джекилайн сказала, что через неделю возьмет у меня интервью по поводу моего мнения о новой школе. Меня это смутило – я не очень-то люблю высказывать свое мнение, ведь оно может кого-то задеть и мне будет неприятно, но и врать я не могу.

Школа была огромная, но Кэролайн мне толком ничего не показала. Вот так президент!

– Вот твой класс искусства и дизайна. Ой, чуть не забыла! На, держи. – Она сунула мне лист с какой-то таблицей. – Это наше расписание. Если у тебя какие-то проблемы, можешь смело обращаться ко мне, – сказала она, улыбаясь.

Взяв расписание, я чуть в обморок не упала:

– Это точно расписание, а не таблица элементов?

Джекилайн сразу же начала смеяться:

– Да мы и сами в шоке, но, как видишь, приходится с этим жить. Ладно, мне пора, если хочешь что-то еще узнать, обязательно спрашивай.

– Хорошо, спасибо большое, – поблагодарила я.

– Нет проблем. – Джекилайн снова лучезарно улыбнулась и скрылась в бесконечных коридорах школы.

Я вошла в класс и увидела там только двух девочек: Элеонору и еще одну, стоявшую за мольбертом.

– О, Катрин, ты тоже взяла рисование? – обрадовалась Элеонора.

– Да. А что, больше никого нет? – удивилась я, осматриваясь.

– Никого, только я и Лорейн. – Элеонора указала на девочку, и я подошла к ней поближе:

– Привет, меня зовут Катрин, приятно познакомиться.

– Приятно познакомиться, Катрин, – кивнула она.

– А где учитель?

– Филип Мерфи еще не вернулся из отпуска, – ответила Лорейн, не отрываясь от работы.

– Ясно… – удивленно протянула я. Как это – без учителя?

– Катрин, покажешь свои рисунки?

В руках я держала альбом – единственное, что я взяла в школу, помимо мелочей, ведь у меня пока не было учебников.

– Ну, не знаю, – засмущалась я. – Давайте вы сначала.

– Я первая спросила, – улыбнулась Элеонора.

Но Лорейн поняла меня:

– Элеонора, давай покажем. Она ведь новенькая и наверняка стесняется.

– Хорошо, – сказала Элеонора и открыла свой альбом.

На ее рисунках были в основном красочные пейзажи. Закаты, леса, горы, море… Я заметила, что у нее прекрасная техника смешивания цветов: она мастерски переходила с оттенка на оттенок.

– Ух ты, здорово! – восхитилась я.

– Тебе правда нравится?

– Очень! Да у тебя талант.

– Спасибо, Катрин. Мистеру Мерфи тоже очень нравится, как я рисую, но у меня есть небольшая проблемка…

– И в чем же она заключается?

– Я хороша в смешивании цветов, а вот над скетчем, ну, над быстрыми зарисовками мне еще надо поработать. – В голосе Элеоноры слышалась легкая досада. – Ты еще не видела картины Лорейн, вот она настоящий художник. – Подругу она хвалила искренне.

– Не преувеличивай, – скромно сказала Лорейн, протягивая мне свой альбом.

Цветы и животные… Чаще всего среди животных встречались совы, а из цветов – орхидеи. Рисунки были правильные и четкие, но цветного – ни одного.

– Класс! – похвалила я. – Но почему все серое?

– А я только серый и вижу, – ответила Лорейн.

– Не поняла. Это твой любимый цвет?

– Не то чтобы любимый, просто я никакого другого не вижу.

О боже, что она имеет в виду?

– У нее дальтонизм, – пояснила Элеонора.

– Что?! – удивилась я. – То есть у тебя цветовая слепота?

– Да, с самого рождения. Это мне досталось по наследству от бабушки по маминой линии.

– Ужасно… мне так жаль… – Я не знала, что сказать.

– Дальтонизм – это еще не самое ужасное. У меня ахроматопсия, то есть полное отсутствие цветовосприятия. Такое наблюдается реже всего. Световые волны любой длины мои глаза воспринимают как серый цвет, – спокойно произнесла Лорейн.

– Честно, мне очень жаль…

– А мне нет. Главное, что я могу рисовать, а то, что я цвета не различаю, не так уж и важно.

Какая же она позитивная, другой бы на ее месте точно так не сказал!

– Катрин, теперь твоя очередь. Покажи нам свои рисунки, – напомнила Элеонора.

– Ну, мои рисунки вряд ли так же хороши, как ваши…

– Все равно показывай!

Я открыла альбом.

Увидев моего феникса, Элеонора и Лорейн дружно ахнули:

– Как здорово!

– Да, крылья, узоры такие четкие!

– Вам нравится? – спросила я.