Подавление сексуального влечения по тем или иным причинам у людей творческих, целеустремленных приводит к сублимации – трансформации этого влечения и реализации его в картинах, художественных и музыкальных произведениях, творческих взлетах, изобретениях. Сублимация также используется различными школами йоги и монашескими орденами как основа для самовыражения и познания мира в себе и себя в нем. А если сексуальное влечение не реализуется и не сублимируется, это приводит к неврозам, истериям и прочим психическим заболеваниям. При этом не надо пугаться выражения «психические болезни», это не всегда смирительная рубашка и сумасшедший дом.

Замечено, что в большинстве случаев гениальные люди подвержены острым психическим недугам. В этом длинном ряду музыкант-виртуоз Паганини, легендарная Жанна д’Арк, жестокий политический деятель царь Иван Грозный, теософ-мистик Сведенборг и многие другие. Прослеживается связь – гениальность и психические заболевания, в основном истерия, но, конечно, не взаимообразно, так как не каждый истерик – гений. Но мы вновь отвлеклись.

Для того чтобы узнать причину возникновения тревожащих вас голосов, необходимо исследовать ваше предсознание и подсознание. Мы будем использовать старый, испытанный метод – «разговор вдвоем». Правда, созвучно с названием популярного в прошлом дуэта «Modern Talking», по-русски «Современный разговор»? Потеребим вашу память и, конечно, проанализируем сновидения. Дорогуша, вы так прекрасно улыбаетесь, что сердце старика может не выдержать и дрогнуть! Но продолжим!

Вы никогда не увидите сновидения после тяжелой работы, во время короткого сна, а только когда организм отдохнул и хочет с вами «поговорить». Поэтому сон и сновидение разные вещи. Сновидение – это инструмент, которым наш организм в виде символов-образов сигнализирует человеку о своих заключениях о физическом и психическом состоянии, дает бесстрастную, практически механическую оценку ситуаций, в которые вы вовлечены. Поэтому мы с вами должны научиться толковать сны. Не смейтесь, это очень серьезно.

Толкование – это очень индивидуально и невозможно без самого сновидящего. У вас, конечно, возникает вопрос – почему? А потому что ключ к сну находится у самого сновидящего, а символы для разных людей имеют различное значение. Для того чтобы извлечь ключик, мы воспользуемся ассоциативным методом. Суть его я вам расскажу на следующем занятии. А теперь слушайте домашнее задание.

Вечером, чтобы сон был лучше, примите горячую ванну, выпейте горячего чая с медом, удобно устройтесь в постели и постарайтесь мысленно погрузиться в свое далекое прошлое, как можно дальше, начиная с того момента, как вы себя осознали. А утром запишите свои воспоминания, и если что приснилось, то и сновидение. Спасибо за компанию и до завтра! Сегодня никаких вопросов, готовьте их на завтра. Милочка, попросите зайти сестричку из приемной. Заранее благодарю! Прощайте!

Передаю просьбу врача медсестре, и она входит в кабинет, неплотно прикрыв за собой дверь. В приемной никого нет, и щель в дверном проеме притягивает меня, словно магнит. Мне очень стыдно. Краснею, потею и трясусь от страха, что кто-нибудь может меня обнаружить за столь унизительным занятием, и все же подхожу ближе, чтобы лучше слышать, о чем они будут говорить.

– Машуня, как тебе это удается, что вначале входит твой бюст, а потом ты? Ха-ха! – Слышен довольный смех психотерапевта. – Не злись, а гордись – девяносто процентов женщин зеленеют от зависти, увидев тебя, а мужчины впадают в полуобморочное состояние, близкое к трансу.

Медсестра что-то тихо, но резко ему отвечает. Вновь слышу хорошо поставленный голос психотерапевта, в нем улавливается насмешка.

– Так почему он не женится на тебе? И я тебе отвечу: ты сама виновата! Вместо того чтобы поддерживать его в романтичном полуобморочном состоянии до загса, ты сугубо практическими вопросами возвращаешь ему сознание. Ладно, садись и записывай в историю болезни: Лутошенко Лариса Евгеньевна, тридцать четыре года, домашний адрес – улица Туполева, 13/9, квартира 34. Предварительный диагноз – подозрение на синдром Кандинского – Клерамбо[4]. В двенадцатилетнем возрасте по неустановленным причинам имела место частичная амнезия. Семь месяцев тому назад предприняла попытку суицида, приняв большую дозу снотворного из-за слуховых галлюцинаций. Хм, Дашкова! Придумала себе фамилию!

Медсестра вновь что-то неразборчиво и тихо произнесла.

– Это не тебе, Машуня, а своим склеротически-параноидальным мыслям! Кстати, Машуня, сегодня требуется твое сексуально-хирургическое вмешательство в мою одиноко-разведенную жизнь. Шампанское и романтический ужин гарантирую.

Судя по интонации медсестры, ее ответ отрицательный.

– Занята вечером, обещала приготовить ему ужин? – Тон милого старичка теперь требовательный и даже приказной. – У тебя ненормированный рабочий день, так что будь добра, найди причину освободиться, ведь не так часто прошу скрасить мне вечерок. От голода он не умрет.

Медсестра вновь что-то тихо сказала.

– Ты подумаешь? Молодец, иди и думай только об этом. Тебе не напоминаю, знаю – помнишь, что я люблю по старинке, вдвоем, а виртуально-одинокие мастурбированные вечера у телевизора не признаю. Машуня, любовь моя последняя, иди приглашай следующего тоскующего невротика. Пока никого нет? Ты это верно подметила, что пока. В наше время стрессов имеется клондайк психических отклонений.

Задыхаясь из-за сдерживаемого дыхания, выскакиваю из кабинета, в дверях чуть не сбиваю низенького полного мужчину. Краснею, потею от смущения, бормочу извинения и бегу по длинному коридору, внося сумятицу в размеренный ритм клиники. Болезнь, лечение и выздоровление не любят спешки, и люди, сюда пришедшие, не удивляются длинным очередям перед кабинетами специалистов, безропотно их выстаивают, хотя в повседневной жизни очереди уже стали анахронизмом.

Я бегу, не в силах остановиться, не зная, куда, зачем и почему, пока прохладный воздух на улице не приводит меня в чувство. У меня есть только одна дорога – домой, в мою крепость. Это моя защита, моя тюрьма.

Телефонный звонок словно ждал, пока Антон закроет дверь на все замки, и тогда проснулся. Чертыхнувшись, Антон вновь стал не спеша открывать все три замка бронированной двери, ежесекундно ожидая, что звонок в самый последний момент издевательски прервется. Справившись с последним замком и перешагнув через порог, он убедился в своем ясновидении – телефон смолк. Теша себя иллюзией проявившейся способности предугадывать события, Антон решил выждать пару минут возле красного аппарата-издевателя, сделав вид, что решил в очередной раз почистить обувь, а до возможного телефонного звонка ему нет дела. Не успел Антон довести начатое дело до конца, как телефон вновь ожил.

– Привет! Ты можешь сейчас со мной свободно говорить? – раздался тихий, спокойный голос Ани, словно не было полуторамесячного перерыва после их последней встречи.

Неожиданно возникнув в его жизни, перевернув ее, впустив ветер перемен, она так же неожиданно исчезла без следа. Вначале у него было множество бессонных ночей и безуспешных дневных поисков по школам города. Сколько было передумано, выстрадано, и когда время почти залечило раны, она вновь возникла дразнящим телефонным звонком за только что закрытой дверью. Случайность, что он, презрев все надуманные приметы, вернулся и поднял трубку, а ведь мог проигнорировать звонок, пойти по своим делам, уповая на то, что он не так уж важен. Он давно устал ждать ее нового появления в своей жизни.

Сейчас, услышав ее голос, медлил с ответом, решая, как себя вести. Говорить подчеркнуто ледяным тоном до глубины души оскорбленного в своих чувствах или ранить равнодушием и спокойствием, словно ничего и не было, дав тем самым понять, что он даже не заметил ее отсутствия?

– Привет. Я очень рад, что ты наконец позвонила, – не стал скрывать радости Антон.