– Почему? – спросила она. У нее сильнее билось сердце, и слабая испарина выступила на губе.

– Нами, ты иногда говоришь как ребенок, а не как замужняя женщина. Ты не хочешь посмотреть в глаза правде. Скоро твой муж вернется за тобой. Я еще не готов к встрече с ним. У меня есть другие обязанности, которые я должен выполнить сначала. – Йоши опустился на одно колено рядом с ней. – Из столицы слышно, что император Го-Ширакава старается добиться перемирия между Тайра Кийомори и Минамото, – сказал он серьезно. – Если это случится, воины Тайра и Минамото окажутся лицом к лицу в одном и том же городе, в одном и том же Совете. Я должен обучить этих людей.

– Ты сказал, что люди умирают не так, как это описывается в книгах. И ты хочешь отправить их на смерть. Это против здравого смысла.

Йоши встал. Он смотрел поверх головы Нами, с жестким выражением лица, голос звучал твердо.

– Ты женщина. Я не могу требовать от тебя, чтобы ты понимала, что такое честь и долг. Мужчине принадлежит исключительное право служить своим вождям и себе самому, как он умеет. Моя работа – обучать людей. Я фехтовальщик, и я несу ответственность перед моими учащимися и моим сэнсэем.

– Значит, ты глуп, – Нами резко закрыла веер и, зашумев платьем, отвернулась и ушла. Йоши остался стоять с раскрытым ртом. За последнее время почему-то все считают его глупым. Женщины!

Пятый день пятого месяца был днем праздника ириса. Замок Окитсу был увешан маленькими полотняными мешочками, наполненными травами и украшенными листьями ириса. Разноцветные шнуры были прикреплены к ставням и карнизам, чтобы защитить от беды и болезни, и у слуг к рукавам были прикреплены листья ириса.

Ичикава приехал в Окитсу накануне праздника. Добираясь из Сарашины, он устал от пыли и жары. Несмотря на усталость, он был дружелюбен и вежлив, когда Йоши познакомил его с Фумио и Нами. Ичикава и Фумио обменялись воспоминаниями о боях молодости – хотя они участвовали в одних и тех же битвах, они ранее не встречались, – и Ичикава немного поговорил с Нами. Было видно, что он очарован ее красотой и умом, но Йоши заметил также, что он устал и разговаривать ему было трудно.

Йоши извинился перед Фумио и Нами. Он взял Ичикаву под руку и провел в его покои. Когда они остались одни, Ичикава выразил свою радость по поводу выздоровления Йоши. Но усталость от поездки взяла свое, и вскоре Ичикава сказал утомленно: «Завтра мы еще потолкуем».

Утром Йоши уговорил Ичикаву прогуляться до Окитсу, чтобы уйти от суеты приготовлений к Празднику Ириса. Они не торопясь шли по горной тропинке, глубоко вдыхая воздух, напоенный ароматом сосны. Ночью прошел дождь, в лужах копошились насекомые, трава была в росе. Вдали, в венце из облаков, высилась величественная вершина горы Фуджи. В небе лениво кружил ястреб в поисках добычи.

– Ты хорошо выглядишь, Йоши, – заметил Ичикава. Это было верно. Румянец вернулся на щеки Йоши; вялость, вызванная его долгой болезнью, исчезла. Этим утром он был одет в красное парчовое платье поверх белой накрахмаленной нижней одежды. Серебряный эфес его меча блестел на солнце; он шел горделиво, вскинув голову, открыв грудь утреннему воздуху.

– Спасибо, сэнсэй. Я здоров и готов вернуться в доджо.

– Это правильно. Ты нужен школе. Я так и не смог найти замену ни тебе, ни Канеоки. – Ичикава нагнулся и сорвал красный цветок. Он вдохнул его аромат и передал его Йоши. – За последнее время у меня было слишком мало времени, чтобы наслаждаться окружающей красотой, – сказал он. – Я устал. Обстановка в стране порождает трудности для меня и для нашей школы. Студентов у нас больше, чем когда-либо, а обучающих найти очень трудно. Я приписываю эти перемены тому, что между Тайра Кийомори и монахами Тендай обострились отношения. В то время как Кийомори готовится к неизбежной схватке с Йоритомо, он еще и борется с беспорядками, источниками которых стали монастыри: монахи-воины превратились в бандитов, они стремятся занять высокое положение и для этого похищают, грабят и уничтожают всех, кто им мешает. Кийомори – человек религиозный. Однако из-за безобразий монахов ему приходится противостоять им. Он нанимает всех фехтовальщиков, не перебежавших к его врагам, и он все время ищет новых.

Йоши сказал:

– С монахами Кийомори справится. Я боюсь последствий. Когда он пополнит свои армии хорошими фехтовальщиками, когда его войска приобретут опыт, когда его генералы испытают вкус победы, что тогда сможет сдерживать его? Сейчас Йоритомо поддерживает равновесие сил; завтра может оказаться, что Кийомори непобедим.

– Вопросы завтрашнего дня будут разрешаться завтра. Сейчас ни у Кийомори, ни у Йоритомо нет сил для полной победы. Кийомори придется заключить временное соглашение с Йоритомо, иначе они оба погибнут в долгой и безысходной войне.

Разговаривая так, они шли к храму Сейкен-джи. Слышался грохот прибоя на песчаном берегу залива Суруга. В воздухе ощущался запах моря.

– А смогут ли они прийти к соглашению, не роняя себя? – спросил Йоши.

– Есть такая возможность. Ты слышал, что император-отшельник Го-Ширакава старается заставить Кийомори заключить мирное соглашение с Минамото. Если Кийомори согласится на участие их представителей в Совете, то думаю, война будет временно предотвращена.

Когда они прошли последний поворот за храмом, стала видна главная улица Окитсу. У одной из лавок спорили шесть человек, на одежде которых была эмблема Чикары. Когда Йоши подошел ближе, смуглый мужчина отделился от группы и, крадучись, скользнул по улице. Йоши повернулся к Ичикаве:

– У этих людей эмблема моего заклятого врага. Я могу объяснить их присутствие одной возможной причиной. Если Чикара оказался здесь с вооруженными людьми, то значит – он узнал, что я здесь и хочет схватить меня, пока у него есть возможность.

– Он бы не посмел. Мы же в середине владений Минамото.

– Он храбрый человек, и не все здесь на стороне Минамото. Многие из местных даймио, даже мой дядя, имеют крепкие связи с Тайра. Пойдем назад, пока они меня не узнали, – голос Йоши звучал настойчиво.

– Не люблю отступать, – сказал Ичикава, отвязывая свой меч. Их только пятеро. Нам нечего бояться.

В это время человек, который отошел от группы, вновь появился в конце улицы. Он задал вопрос кому-то позади него. Ответ, казалось, удовлетворил его. Он пошел с вызывающим видом, положив руку на меч, к Йоши и Ичикаве.

– Он хочет бросить нам вызов, – сказал Йоши. – Это мне не нравится.

– Если он очень постарается меня раздразнить, он почувствует мой меч в горле, – прошептал Ичикава.

Смуглый человек был совсем близко и явно не собирался уступить дорогу.

– Прочь с моего пути, собаки, – зарычал он, вытаскивая меч на дюйм из ножен.

Рот Ичикавы сжался, глаза сузились, и его холодный взгляд заставил самурая замереть на месте.

Йоши заметил какое-то движение позади одной из лавок. У него забилось сердце, когда он понял, что этот человек договорился о подкреплении в гостинице. Это была ловушка! Пока Ичикава и Йоши смотрели на нахального самурая, его пять спутников исчезли и присоединились к другим, которые сейчас окружили улицу. Сколько их было?

– Сэнсэй, нас окружили, – сказал Йоши, извлекая свой меч. Раньше чем он вынул его, Ичикава оказался рядом с противником, с мечом в руке. Он молча бросился на врага; это мгновение стало его преимуществом. Самурай отступил под градом ударов. Через четыре секунды он стал жертвой меча сэнсэя.

Улица внезапно заполнилась вооруженными людьми. Самураи в черном появились из-за каждого куста и здания.

Йоши и Ичикава встали спина к спине. Вместе они могли противостоять целой армии слабых фехтовальщиков.

Нападающие мешали друг другу, нанося больше вреда самим себе, чем их предполагаемым жертвам.

Песчаная почва подсохла на утреннем солнце. Теперь поднялись облака пыли, мешая видеть и нападающим, и защищающимся. Меч Йоши вонзался в плоть один раз за другим, под звук торжествующего боевого клича Ичикавы.