В то время как Ханзо черпал воду для омовения рук в каменном резервуаре около молельни Аматерасу, Йоши размышлял о том, что он, видимо, близок к новому повороту в своей жизни: приход самураев снова напомнил ему замок Окитсу, Генкая и клятву, произнесенную так давно. Йоши много раз повторял себе, что клятву нельзя не привести в исполнение. Сейчас он колебался. Жизнь в долине была такая простая и мирная. В самом деле, разве обязательно нужно покинуть это спокойное существование, чтобы отомстить за почти забытое дело?

Хотя кузница была близко от замка Окитсу, Йоши не пытался связаться с родными. Время от времени он осторожно расспрашивал путников о новостях с юга, но ничего не узнал об Айтаке, Фумио, госпоже Масаке и Нами. Может быть, думал он, лучше ничего не менять. Но потом воспоминание о смерти Генкая возникло снова и укрепило его решимость отомстить. Нет! Нельзя ему дольше забывать о своей клятве. Он должен действовать, иначе он потеряет право уважать себя.

Йоши пришло в голову, что через Кичибея он может нанести небольшой урон Чикаре и клану Тайра. Он сказал Ханзо, что невозможно будет заставить Кичибея отменить новые налоги. А все же, если достаточно много крестьян и торговцев объединится… Возможно ли убедить Кичибея, что если он пошлет своих самураев против населения, это обойдется ему в чрезмерно дорогую цену: он потеряет много золота, будет масса неприятностей и страданий…

Йоши смотрел на Ханзо, все еще умывающегося у водоема, и в нем росло чувство нежности и любви к старшему другу. Ханзо обращался с ним как с сыном, и Йоши считал себя обязанным ответить ему сыновней привязанностью. За годы своей жизни с Ханзо он хорошо узнал, какие тепло и человечность таятся под свирепой внешностью. Он никогда не видел, чтобы Ханзо сердился, и, хотя он не сомневался в храбрости кузнеца, он знал, что Ханзо не вступит в схватку, если схватки можно избежать. Йоши был уверен, что Ханзо последует его совету и заплатят новый налог.

Однако Йоши решил встретиться с горожанами без ведома Ханзо. Он постарается выяснить, намечается ли организованное сопротивление новым налогам.

Городок Йошивара был еще меньше, чем Окитсу. Перед Йоши, который подходил к нему лесом, сосны маячили в вечернем тумане подобно молчаливым грозным часовым, охранявшим холм. В долине Йошивары на поверхности пруда плавали белые цветы лотоса, и над водой стоял гул лягушачьих любовных призывов.

В кузнице Йоши постоянно слышал лишь стук молотка и шипенье раскаленной стали при закалке. Здесь, в городе, можно было услышать, как уличный музыкант наигрывает протяжную мелодию на своем четырехструнном инструменте. Женщины в длинных платьях, с младенцами, привязанными к их спинам, медленно шли по узким улицам, а на каждом углу собирались и обсуждали свои дела хорошо одетые торговцы. Здесь Йоши чувствовал себя как крестьянин, пришедший в большой город, из-за того что одет он был в грубое платье из хлопчатобумажной ткани, на ладонях были мозоли и вены разбухли на руках.

Развлечений в Йошиваре было немного, поэтому Йоши обычно останавливался в одной и той же гостинице, когда он бывал в городе. Две работавшие там девушки знали его, поэтому не требовалось усилий, необходимых для того, чтобы завязать новые знакомства. Йоши стеснялся знакомиться с новыми людьми. Слишком долго он жил вдвоем с Ханзо. Он привык оставаться в тени, стеснялся своего атлетического вида и по этой причине был несловоохотлив. Он не понимал, что на самом деле он выглядел в десять раз лучше, чем раньше. Его мускулистая фигура придавала ему гораздо больше привлекательности, чем прежняя женственная стройность. Щеки впали, скулы и нос стали более подчеркнутыми. Волосы он носил короткие, лицо выражало внутреннюю силу и развитой ум.

– Йоши-сан, добро пожаловать в нашу скромную гостиницу, – Отоки и Маса ждали его во дворе и были искренне рады видеть его. – Входи, мы сделаем ванну для твоего бедного усталого тела и приготовим обед.

Девушки были молоды, они работали в гостинице уже много лет и знали все способы угодить постояльцам. Их искусство принесло некоторую известность гостинице и хозяину, очень гордившемуся хорошими манерами девушек.

Отоки взяла Йоши под руку с левой стороны, Маса с правой. Они повели его прямо к ванне. Отоки помогла Йоши снять одежду, а Маса разделась за перегородкой.

– Сегодня нет других гостей. Как это всем нам приятно, – сказала Отоки. Йоши ворочался в горячей воде, вдыхая ароматы, наполнявшие помещение. – Не смотри, Йоши, я сейчас приду к тебе. – Йоши притворно закрыл один глаз и довольно рассмеялся, когда гибкая фигурка Масы выбежала из-за перегородки и вскочила в воду. У Масы были изящные черты лица, которым позавидовали бы многие дамы высшего общества.

Пока Маса терла спину Йоши, Отоки сняла одежду и присоединилась к ним. Отоки была полной противоположностью Масы. Маса была маленького роста, Отоки – высокая. Маса была тонкая, тело Отоки было чувственным… слишком чувственным. Лицо ее нельзя было назвать некрасивым, но черты его были слишком резко выражены, чтобы можно было считать ее по-настоящему красивой. Нос слишком рельефный, слишком густые брови. Ее характер соответствовал ее внешности. Из них двоих она была более самоуверенна.

– Какой ты сильный, Йоши. Маса, посмотри на его мускулы. Он оказывается сильнее каждый раз, как приходит к нам. – Отоки улыбалась с шутливым восхищением. В ответ Маса слегка улыбнулась и надавила на плечи Йоши. – И, смотри, Маса, у него не только плечи становятся больше. – Отоки внезапно закрыла руками рот, как будто была смущена.

– Я думал, что будет только ванна, – сказал Йоши невозмутимо.

Маса фыркнула.

– Конечно, только ванна. Что ты подумал?

– Я подумал, что нахожусь при императорском дворе: очень уж красивы дамы.

– Как он мил… и развязен, – сказала Отоки, тихонько поглаживая Йоши мыльными руками. У мыла был приятный травяной аромат, от которого у Йоши закружилась голова.

– Как приятно, что ты – единственный гость, – сказала Маса, намыливая ему спину и плечи.

– Раз никого нет, может быть, вы?.. – голос Йоши замолк, молчание было полно невыраженной надежды.

– Нет, нет, Йоши, не в ванне. Мы бы плохо выполняли свои обязанности, если бы сначала не покормили тебя и не устроили со всеми удобствами.

Йоши отхлебывал ароматный зеленый чай и ел роскошный ужин – жареного воробья с рисовыми пирожками. Одетый в сухое платье из хлопчатобумажной ткани, он чувствовал себя чистым, отдохнувшим и свободным. Пока он ел, девушки посмеивались и шептались, закрываясь веерами. Йоши, сосредоточась на еде, время от времени говорил какие-то вежливые фразы. Когда он кончил ужинать, он перешел на серьезный тон.

– Дамы, – начал он, вытирая губы горячим сырым полотенцем, – вы не слышали, чтобы кто-нибудь в городе обсуждал новые налоги?

– О, Йоши-сан, мы ничего не знаем о налогах. – Их лица стали замкнутыми. Они отвернулись. Это была нежелательная тема разговора.

– Отоки, пожалуйста! Ты же слышишь, как постояльцы разговаривают. Они обсуждают дела в вашем присутствии. Ты не глупа. Ты знаешь, что происходит. – Йоши не обращал внимания на ее нежелание говорить. Он заставил Отоки ответить ему.

– Я знаю только, что в будущем году хозяину придется платить более высокие налоги.

– И что он говорит по этому поводу?

– Будет платить, хотя это очень тяжело.

– А как другие?

Лицо у нее потемнело, и она продолжала тихим голосом:

– Кто не заплатит, будет наказан. – Отоки помолчала. – Правда, есть такие, кто говорит, что откажется платить. Это одни разговоры. Шпионы князя Кичибея рассеяны по всей области; если они обнаружат людей, которые сопротивляются, эти люди будут казнены для примера всем бунтовщикам.

– Значит, есть бунтовщики!

– Не настоящие бунтовщики… Просто люди с тяжелой судьбой.

– Кто это? Скажи мне их имена.

– Я этого не могу. Как мы ни любим тебя, я и Маса, мы не можем говорить о таких вещах. Если бы это касалось тебя, было бы иначе. Но трудности наших горожан не похожи на твои. Тебе лучше не впутываться.