Мария несколько отрешенно смотрела, как открываются его голубые глаза, обреченно ожидая болевого синдрома. Плана как она будет купировать приступ не было, и думать об этом не хотелось, потому что все должно было быть очень плохо. К болевому синдрому добавится еще и наркотическая ломка, и она право не знала, как ей быть.
Эти тяжелые мысли отвлекли ее от момента пробуждения, так что когда на нее накатило, она совершенно не была к этому готова, как и в первый раз. Теплая волна радости и глубокого удовлетворения возникла вдруг где-то внутри нее и быстро разлилась по всему телу, но не фигурально, а физически ощутимо до самых кончиков пальцев. От неожиданности у девушки перехватило дыхание, она пошатнулась и крепко ухватилась за край металлического стола обоими руками. От резкого движения вниз заколка на голове не выдержала и с легким щелчком разлетелась на две половины, тяжелые каштановые волосы рассыпались волшебным водопадом прямо на лицо юноши.
Оуи глубоко вдохнул легкий аромат ее волос, а шелковая нежность на его щеках привела его в полный восторг.
Вторая волна оказалась сильнее первой. Изумление и восхищение взорвались у нее в голове диким фейерверком, наполняя ее изнутри экстатическим восторгом.
– Ох! – выдохнула она, и тут их глаза встретились.
Юноша еще никогда в жизни не видел ничего подобного этим темным, завораживающим своей чистотой и глубиной глазам. Две белые искорки блестели в ее зрачках, и они напомнили ему глубокие, кристально чистые пещеры у водопада, в которых отражаются звезды в солнечный день.
Мария словно упала в эти два голубых колодца. Все вокруг перестало существовать, когда она очутилась внутри. Вновь это упоительное ощущение свободы и обнаженности, вновь это сладостное чувство близости, нет, единения с кем-то прекрасным. Это пульсирующее наслаждение показалось ей именно тем, что она искала всю свою жизнь. Ощущение мира и защищенности дополняло широкую гамму чувств… . Как вдруг появились и цветные образы… Она словно оказалась в лесу, вокруг пели невидимые птицы, ярко светило солнце и нежно грело правую щеку. Она опустила глаза и под ногами обнаружила неширокий чистейший водоем, глубокий настолько, что немного от берега вода становилась иссиня-черной, а в ее недрах за солнечными бликами сияло звездное небо. Ничего более прекрасного она и представить себе не могла. Как завороженная смотрела она в эту изумляющую глубину, а навязчивое желание прыгнуть в эти воды становилось все сильнее.
– Здравствуй, мы с тобой уже встречались, но не успели познакомиться, кажется нас тогда отвлекли, меня зовут Оуи. – Услышала она спокойный голос, и зрительные образы исчезли, а она вновь очутилась возле операционного стола. Яркие ощущения отошли на второй план, но не исчезли.
– Прыткий малый. – Первое что пришло ей в голову, на его приветствие.
– Что ты имеешь ввиду? – услышала она в ответ и почувствовала некоторое замешательство, но не свое, а чье-то.
– Меня зовут Мэри. – Произнесла она отчетливо почти по слогам, сама не зная почему. А внутренне подумала, что Мэри всегда ей нравилось больше, чем Мария, но она никогда не осмеливалась так представляться до сих пор. И что ей крайне неловко теперь, за свою нетактичность в мыслях. И, вообще, как он узнал, о чем я думаю? Может быть он экстрасенс?
– Я не знаю, что такое «экстрасенс», а мыслями обмениваемся, потому что мы вступили в ментальную связь для общения. Вы очень красивая девушка! Я никогда не встречал таких потрясающих глаз!
Мария вновь ощутила прилив восторга и восхищения. Оуи заметил, как глаза девушки подернулись дымкой наслаждения, и взял себя в руки.
– Простите, это эмоциональный перенос. Я еще не научился это контролировать, видимо вам это доставляет неудобство. – Смутился он от своей неловкости.
– О, не беспокойтесь, Оуи! – Она еще не оправилась от последней волны.– Никаких неудобств. – Произнесла она вслух и подумала: – Еще раз другой и я стану эмоционально зависимой от этого парня.
Чувственные потрясения оказались как нельзя кстати. На крыльях эйфории идея о ментальной связи и обменом мыслями совсем не напугала ее, напротив, никогда еще она не занималась ничем более забавным. Она подумала, что было бы здорово пообщаться с коллегами подобным образом, чтобы узнать, что они думают на самом деле.
– А где же твои коллеги? Почему ты одна? – спросил Оуи.
– Потому что рабочий день еще не начался, а я – ночной дежурный. Я следила за тобой, чтобы тебе не стало хуже. – И она быстро подумала о том, чем занималась последние несколько часов.
– Моя кровь помогла вылечить животное, а потом убила его? – Неподдельно удивился Оуи.
–Э, да ты смотришь в самую суть! – И она еще подумала об своем гениальном открытии, о пептиде, который может лечить многие болезни и не убивать при этом.
– Ты удивительно умна! – Плеснул на нее волной изумления Оуи, но вовремя опомнился, когда увидел блаженство на ее лице. – Извини, не сдержался. Так ты считаешь, что с помощью моей крови можно помочь многим Оуни?
– Можно ли помочь? – И она представила как синтезированный пептид исцеляет миллионы людей от рака, СПИДа, и возможно многих других неизлечимых недугов.
– Так вот в чем твоя работа. Ты помогаешь Оуни. Ты как я – создана чтобы помогать другим?
Она ощутила удовлетворение от взаимопонимания и обрадовалась, что это было ее удовлетворение.
– Да, что может быть приятнее, чем быть кому-то полезным!? – Согласился с ней Оуи. – Но почему я связан? – Неожиданно поинтересовался он.
– Чтобы ты не причинил себе вреда. – Не очень уверено подумала Мария, и вспомнила, что так приказал Мр. Дженкинс.
– Освободи меня, мне не удобно. – Бесхитростно попросил он.
– О, прости, сейчас. – Спохватилась она и стала расстегивать застежки на руках.
– Что это вы делаете, Мария?! – Вдруг услышала она грозный голос своего начальника, вздрогнула и прервала связь.
Мария обернулась и увидела Мр. Дженкинса у входных дверей. Его грозное выражение лица, сложенные на груди руки, расставленные ноги не предвещали ничего хорошего. Она опустила глаза и увидела, как ее пальцы все еще пытаются расстегнуть непослушный ремешок застежки.
– Прекратите это! – Рявкнул астматическим голосом начальник.
Некоторое время она не могла понять, что происходит, но когда посмотрела на Оуи, то сразу забыла про все. Лицо юноши исказила гримаса боли и страдания. В этот раз он не бился в судорогах, но желваки на щеках надулись, а зубы скрипели. Из зажатых челюстей вырвался тяжелый стон.
– У него опять боли! – Запаниковала Мария.
– А у меня опять бессонница. – Ворчливо произнес он по дороге к мониторам. – Каждому свое.
– Что будем делать? – С надеждой обратилась она к начальнику.
– Ждать будем. – Бесстрастно заявил он и постучал пальцем по датчику уровня морфина. – Пусть терпит. Больше мы ему не поможем.
Мария закусила губу и отвернулась, чтобы не видеть этих мучений.
– Как прошла ночь? – Поинтересовался Мр. Дженкинс, просматривая дежурный журнал.
Мария понимала, что вопрос чисто риторический, так как он и в журнале узнает все что нужно.
Начальник одобрительно кивал, поджимал губы и в конце нарочито медленно снял очки и удивленно посмотрел на девушку.
– Мария, ты делаешь успехи! Надо будет назвать это вещество в твою честь. Сколько работы и все за одну ночь. – Восхищался он. – Сегодня же надо будет продолжить эксперименты, мне просто нетерпится посмотреть, что будет дальше. А подопытного поместите в барокамеру, кислород под давлением явно пойдет ему на пользу.
Только Мр. Дженкинс покинул бокс, Мария сразу же бросилась к Оуи. Как это она сразу не подумала про барокамеру. Она сама попыталась перевезти его в помещение камеры, но он был слишком тяжел для нее. Хорошо, что Генри подоспел вовремя, и они вместе исполнили приказание начальника.
Показатели Оуи почти сразу стали улучшаться. Кислород подействовал. Надо было возвращаться к работе.
В лаборатории уже все собрались и даже успели обсудить свежие новости. Когда Мария вошла в бокс, повисла неловкая пауза. Она понимала, что другие на нее немного рассержены, потому что она воспользовалась их отсутствием и забрала себе славу, которая должна была быть общим достоянием. Коллектив был оскорблен неколлективным поступком. Однако, сердились не все, да и то не сильно, так как она к тому же избавила их от тяжелой рутины.
