Он сидел под склоном, на пляже, лениво бросая в воду гальку. Под ложечкой внутри всё поджалось, а кожа головы покрылась пупырышками, будто прохладный ветерок пробежал. Но ветра не наблюдалось, отнюдь. Я, стараясь делать это бесшумно, подошла к склону и приметила камушек. Подняла его изо всех сил бросила вперед, в воду, и залегла. Пару раз мне такой трюк удавался.

Клокочущее сердце, казалось, меня выдаст, так стучать. Я представила, как Гордей повернулся, привстал, пытаясь высмотреть кто бросил камень, и захихикала в траву. Она уже начала жухнуть, выгорая на солнце, однако, благодаря крутому спуску к пляжу, заметить меня не так-то и просто. Я выждала время и осторожно высунула нос. К своему занятию он не вернулся, но взглядом вновь прикован к морю. Повторила всё в точности, успела упасть, как раздалось:

— Ася?!

Неуверенность в голосе, следом торопливый бег по склону. Прятаться больше не имело смысла, пара секунд и заметит меня. Поднялась на ноги, Гордей увидел меня и резко замер. Я и сама застыла, стоило оказаться ему ближе. Выжидающе смотрим друг на друга, оцениваем, и не сговариваясь бежим навстречу. Я буквально рухнула в его объятья. Он облегченно, шумно вздохнул и обнял меня. Мы стояли, слушая сердца, отбивающие внутри нас ритмы. Не знаю, как он моё, наверняка, чувствовал подбородком пульсирующий висок, я же прижималась к груди, поэтому отчетливо всё слышала. Тук-тук-тук…

Колючий подбородок касается моей щеки, глаз, скользит по волосам, Гордей шепчет мне на ухо слова. Не о любви. Тогда я отпрянула и прижала палец к губам:

— Тсс… Ты ни в чём не виноват.

Гордей прижимает меня вновь, зарывается лицом в мои волосы и протягивает:

— Господи, как хорошо-то, аж крышу сносит…

— Это от морского воздуха.

— Да, нет же, Аська, это от тебя.

Вечером встречаю Гордея у калитки.

— Я не один, — предупредил он.

Я заглядываю ему за спину, пытаясь разобрать кто скрывается за затемнёнными стеклами, уж не Марина ли? Он распахнул заднюю дверь, нырнул в машину, а когда повернулся в его руках находилось бело-рыжее чудо, с темным пятном на спине. Щенок перекочевал в мои руки, висячие уши пощекотали кожу, я открыла рот от умиления.

— Это кто тут у нас? — ткнулась к нему в мордочку. Оказалось, бигль. Я чмокнула этому великолепию нос и с надеждой спросила: — Мальчик?

Гордей подтвердил кивком, улыбнулся и опомнился:

— Потерпишь двух мужиков в доме?

— Справлюсь, — хмыкаю я и прижимаю к груди щенка.

— Придумывай как величать станешь.

— Кажется, у меня есть для него имя. Маркус, его зовут Маркус.