– Так погоди, а этот идиот лягушатник – он что, СВЕЖИЕ орехи в Индию повёз продавать? – уточнил я.
– Ну да. Мало того, что количеством цены обвалил, так ещё и показал, что орех – как обыкновенный кокос, только очень большой и жопастой формы, – хмыкнул геолог, – А два плюс два и индусы складывать умеют. И если уж торговать, так не только помногу не везти, но и такой же пустой скорлупой, за которую они и так привыкли уже платить эти конские цены. Восток – он традицию любит, вот и не надо её нарушать. Вот только как бы нам орех от его начинки очистить, скорлупы при этом не повредив?
– Хороший вопрос! – я зачесал загривок.
– Естественным путём! – сообразил спецназер, – Отгораживаем узенькую бухту от моря дамбой из валунов и топим в ней несколько орехов. Выгниют изнутри – всплывут, но останутся в загородке.
– А если там не гниение на самом деле, а выедание начинки мелкой придонной живностью? – засомневался геолог.
– Да похрен, – я уже представил себе это предложение Володи воплощённым в камне и заценил его, – Там же щели между каменюками останутся – и вода там протечёт через них свободно, и живность мелкая протиснется. Нам ведь что главное-то? Чтобы эта скорлупа после всплытия никуда на хрен с острова не уплыла. Всё, что мельче её, нас не гребёт, и мелкие щели – вполне устраивают. И кстати, а кто сказал, что все попавшие в море орехи непременно уплывают, а не выбрасываются прибоем на тутошний же берег? Разве таких не должно быть, по идее, в разы больше?
– Точно! Пляж обшарить – наверняка что-то попадётся.
– Или кто-то, – ухмыльнулся спецназер.
Неприятным сюрпризом для нас оказались крокодилы – ага, и кокос тут растёт, и крокодил ловится, всё как у людей. Млять, вот только их нам на Сейшелах для полного счастья не хватало! Ладно Мадагаскар, он от Африки в двух шагах, и если бегемоты этот Мозамбикский пролив преодолели, то уж крокодилам сам их крокодилий бог велел. Но то Мадагаскар, а здесь-то ведь – Сейшелы, от Африки до них звиздюхать и звиздюхать. Так он ведь, сволочь эдакая, ещё и не нильский ни хрена оказался, а гребнистый, приплывший безо всякой картины Репина аж с Южной Азии. Самый здоровенный из всех доживших до современной эпохи крокодилов, самый свирепый и самый морской. Утром матёрый нам попался, метров пять с небольшим потом намеряли, так из трёх винтовок и не с первого залпа, а со второго только его и уконтрапупили. Но реально настроение нам испортил не он, а мелкий шустрик метра в полтора длиной, ретировавшийся от нас в заросли. Тут ведь в чём фокус? Единичная большая крокодила матёрого размера могла быть и приблудной, заплывшей из своего нормального ареала хрен знает куда чисто по своей индивидуальной непоседливости. Есть же такие люди, у которых дурная голова ногам покоя не даёт? Ну а у крокодила она ещё дурнее, у него моги меньше самого крупного из зубов, так что ему-то тем более простительно. Плыть сюда далеко, но если крокодила матёрая, то шанс доплыть имеет хороший. Матёрую большую белую она едва ли встретит, та предпочитает тюленей у южноафриканских или южноавстралийских берегов промышлять, а небольшую матёрая крокодила сама схарчит, если поймает. Молодняк же крокодилий – другое дело, на него и небольшой акулы хватит, так что хрен он через океан сюда доплывёт. И если нарасовался он так, что хрен сотрёшь, то значит, тутошний он, а не приблудный. И матёрый этот тоже, стало быть, тутошний. Ну, зато акулы возле берега не плавают – купайтесь в море смело, если крокодилов не боитесь, гы-гы!
– Парима! От дяди Бената – ни на шаг! – причины шмакодявке разжёвывать уже не нужно – сама пристреленную утром большую крокодилу шагами меряла.
– Дядя Максим, я два крокодил буду съесть! – ага, турдетанским языком ещё не владеет толком, но шутить у нас уже научилась.
Сюрпризом, строго говоря, оказался не сам факт наличия крокодилов – Серёга в своё время читал упоминание о каких-то местных сейшельских аллигаторах, которых там и колонисты-то живыми и трезвыми уже не застали, поскольку их истребили ещё пираты. Ну так мы и рассчитывали на аллигаторный примерно типоразмер, предположительно или реликтовый вид какой-то, или карликовый нильский. А тут, млять – ага, сразу гребнистый и уж точно не карликовый. Будущих колонистов, значит, придётся посерьёзнее вооружать. Тут не револьверно-винтовочный уже калибр напрашивается Те пираты тех крокодилов наверняка из мушкетов на ноль множили, и для наших людей по аналогии напрашивается укороченная и облегчённая модификация крепостного ружья. Млять, на Капщине с ейной африканской мегафауной как-то без ручного ПТР наши обходятся, а тут – острова мелкие и необитаемые, но без крупнокалиберной стрелковки как-то неуютно. И хотя никто из нас не любитель браконьерского геноцида живности, тех пиратов тоже понять можно. Базу-то ведь нормальную иметь хочется, с нормальным хозяйством. А как тут домашнюю скотину заведёшь, когда ползают тут всякие, зубастые и бронированные, да ещё и шустро ползать могут, когда захотят?
Поэтому хотя бы уж Маэ от крокодилов нашим колонистам придётся зачищать. Весь остров или только его северную часть с портом Виктория известного нам реала – это уж им самим виднее будет. Живность поумнее можно как-то и приучить не соваться, куда не просят – на огородах вон подстреленных грачей на столбах развешивают, и до прочих грачей намёк доходит. Но то грачи и остальные воронообразные, одни из умнейших среди птиц, едва ли глупее кошек с собаками, но большинство-то пернатых умом не блещет, а у крокодила мозги даже не птичьи, а крокодильи. Пока мелкий – бздит, когда страшно, а как вымахает – быковать начинает без разбора, и лечится это только свинцовой пилюлей. Раз уж пираты в реале с ними не ужились, как тут с ними уживаться нормальным колонистам, занятым сельским хозяйством? Только через отстрел. Тем более, что есть и ещё кое-какие соображения по будущей местной живности.
– А с хрена ли одни только дронты? – озадачился Володя, – Почему бы заодно и не группенфюреры?
– Для нормальных страусов остров слишком мал, – объяснил ему Серёга, – Хрен прокормится их на нём столько, чтобы не вырождались от инбридинга. Я и по дронтам не уверен, но они помельче группенфюреров и привычнее к сильно пересечённой местности, так что прокормятся в большем количестве, да и завозить их будет полегче.
– А почему ты тогда не уверен? Черепахи же живут.
– Черепахи и на коралловых островах живут – им и травы достаточно. Голуби и здесь есть, но заметь, ни один из них так и не одронтел. У побережья – понятно, на ровной местности от крокодилов житья никакого, но в горах достаточно мест, куда крокодилу не добраться, а других хищников – никаких, кроме пернатых. Значит, проблема в корме для них. Летающий голубь может кормиться и прямо на деревьях, да и небольшой он, так что много ему не нужно, а нелетающему и крупному нужна обильная падалица. Сколько-то её найдётся наверняка, и какому-то количеству дронтов её здесь хватит, но вот достаточному ли, чтобы они не вырождались? Тут сперва плодовую растительность надо завозить вроде тех же сапотовых, которые много той падалицы будут давать, а тогда уж и насчёт дронтов появится смысл подумать. Хватит им для начала и Реюньона.
Как я уже упоминал, у нас нет уверенности в том, что наши колонисты захотят одомашнивать дронта на самом Маврикии. Птиц всё-таки и дурной, и сволочной, так что причины не жаловать его у людей будут однозначно. Поэтому дополнительная страховка в виде расселения на другие острова ему не помешает. И первым делом напрашивается на это, конечно, Реюньон. Остров практически рядом с Маврикием, по размерам не меньше и по природным условиям едва ли хуже – для дронта, по крайней мере. Для нас-то он из-за действующего вулкана неудобен. Я не упоминал, как мы проходили мимо него? К слову, значит, не пришлось. Проходили, потом к Маврикию из-за этого лавировать пришлось по боковому ветру, но при нашей неточной навигации нам ориентир требовался, а у вулкана этого высота больше двух с половиной километров, да плюс ещё и дымок над вершиной. Собственно, мы его-то и увидели на горизонте раньше, чем саму вершину. По делу нам и дымка этого хватило бы в качестве ориентира за глаза, но раз уж вынесло нас к Реюньону, то захотелось и самим поглядеть, и нашим людям показать.
