– Против синхалов для их уверенного разгрома – явно недостаточно, – прикинул спецназер, – Даже флот им недолго со всех остальных гаваней новый собрать, так что и на море господство надолго не гарантировано. А на самом Цейлоне – ну, лошадей может и не набраться, но пехоты и слонопотамов со всех гарнизонов стянут, сколько понадобится.

– Ага, тут само буддийское отечество в опасности, – согласился геолог, – На всё остальное наплюют и всё оголят, но к столице войска стянут.

– То-то и оно, – кивнул я, – И этот лодочный десант, как я уже сказал. Отребье, которого не жаль, на верную гибель без заградотрядов хрен пошлёшь. А отборных – это только большая империя может себе позволить, которая со своей хреновой тучи народу и таких приавыкла набирать достаточно. А у раджи какого-нибудь мелкого только отребья до хрена, а таких у него с гулькин хрен, и расходовать таких попусту любого вменяемого раджу жаба задавит. И разумное объяснение наблюдаемым фактам представляется только одно – и десант по тамильским планам вовсе не на верную гибель готовился, и основному войску сильного противника не предусматривалось. А это значит что?

– Недостающие силы должны найтись на самом Цейлоне! – въехал Володя.

– В результате внутрисинхальской смуты, – закончил Серёга, – Которая должна случиться одновременно со вторжением тамилов из Пандьи. И скорее всего, в столице.

– Да, скорее всего, – согласился я, – Дворцовый переворот во главе с кем-то, кто рассчитывает на военную помощь из Пандьи, но имеет и свои силы, чтобы продержаться до подхода этой помощи.

– Или силы, или достаточно влияния, чтобы рассчитывать на нерешительность сопротивления перевороту, – уточнил геолог.

– Верхушка и вояки Талахори не могут участвовать в заговоре? – встревожился спецназер, – А то вернёмся в гавань, а там власть переменилась.

– Это вряд ли, – усомнился я, – Тогда и нас бы не просили поучаствовать, и боя бы этого на море не было, а был бы повальный саботаж на командном уровне. И ещё же подготовка нужна была – прощупать нижнее командное звено, убрать преданных царьку, заменить своими, согласными поддержать переворот. Где-то кто-то взбрыкнул бы, с ним произошёл бы несчастный случай, кого-то выгнали бы со службы по пустяковому поводу, до того не раз прощая прегрешения посерьёзнее – ну, как всегда бывает при подковёрной грызне между соперничающими кликами. Короче, по городу ползли бы слухи, и кое-что докатилось бы и до нас. Но ведь ни хрена же абсолютно. Так что вряд ли нам придётся и в Талахори дискотеку устраивать.

– Но диски я бы на всякий пожарный снарядил.

– Это – да, на всякий пожарный не помешает. Да и мало ли, какие новости будут из столицы. А какме-то ведь будут наверняка…

За дискотекой и последующей мародёркой мы слегка выбились из распорядка, пропустив обеденное время. Поэтому, дабы людей до возвращения в гавань голодными не держать, обедали пайковым рационом прямо на палубах. Отобедали сами, сменили вахту и караул, те тоже заканчивали уже, и тут нарисовались лва синхальских корабля. Новости пока отсутствовали, а успевший переправиться тамильский авангард они видели по пути и сами. Сказали, что к нему там прибиваются и спасшиеся с разбитой флотилии тамильские морпехи, так что где-то до пяти сотен их там набраться может. Но это уже не столь важно, поскольку у синхалов возле Талахори сил гораздо больше, и они свежие, а не вымотанные долгим маршем. Зато сами синхальские мореманы выпали в осадок, разглядев учинённое нами побоище. Их на разведку выслали разобраться, что там с этим тамильским войском, каковы его силы, и когда ожидать их подхода к острову Манар, где уже в самом спешном порядке подготавливают оборонительный рубеж, а тут, оказывается, обстановка в корне изменилась, и кроме того авангарда встречать на том рубеже больше некого. Ну, раз такие дела, то и – ага, пост сдал, пост принял. Пошумели тут немножко, и хватит.

Муссон на обратном пути был уже попутным, так что шли в порт под парусами, никого моторным ходом не шокируя. Ну, дельфинам-то, я подозреваю, похрен, а синхалы сюрпризов навидались достаточно и пущай радуются, что им их досталось поменьше, чем тамилам. Когда обгоняли тот переправившийся тамильский авангард, те перебздели не на шутку, но нам не хотелось больше тратить снарядов. Идут они явно без прежнего куража, наверняка томятся от жажды, так что когда упрутся в укрепления на Манаре, ни сил у них на атаку не будет, скорее всего, ни смысла в ней. Вряд ли и до стычки дело дойдёт, так что реально спорить можно только о двух вариантах – назад повернут или в плен попросятся, лишь бы только водой напоили вволю. Потом мы начали обгонять одно за другим наспех починенные синхалами трофейные тамильские суда – видимо, из числа выбросившихся на мель. Какие-то буксировались исправными, какие-то шли и сами.

Прошли и мимо нескольких чинящихся, охраняемых ещё двумя синхальскими кораблями. Предупредили мореманов о тамильском авангарде, встали тоже рядом с ними на якорь, дабы тамилы даже мысль о нападении из бестолковки выбросили, но и синхалов попросили поднажать с починкой, те посовещались о чём-то меж собой, бросили ремонт самого повреждённого из трофеев, сняли с него всё ценное, а корпус подожгли. Прочие-то оказались уже пригодными к перегонке или буксировке в Талахори, если не лихачить, так что надолго нас эта остановка не задержала. Правда, ещё разок по пути таким же манером остановиться пришлось, где ещё три повреждённых тамильских судна кое-как приводили в транспортабельное состояние. Самое проблемное взяли на буксир и дотащили до места, где чинилось ещё два, где и передали военному кораблю. Задерживаться там уже не стали, поскольку там ремонт уже заканчивался, и суда отплывали заведомо до подхода тамилов.

В гавани Талахори ещё не знали об устроенной нами на Мосту Рамы дискотеке, но о морском-то расстреле тамильской флотилии были, конечно, в курсе, и встречающие на лодках прямо-таки путь нам преградили. Пришлось даже в воздух из винтовки разок пальнуть, дабы хоть немного одумались и услыхали наконец нашего толмача, просившего их через мой матюгальник повременить с восторгом и благодарностями и дать нам проход к причалам. Дело ведь за всеми этими задержками к ужину уже шло, и если обед вышел у нас походным, то хотя бы ужин дай людям нормальный и не греши. Заслужили ведь? Ну, сказали местным, что могут расслабиться, на Манаре прикрытие вполне достаточное, а уж подробности – завтра услышат. Дайте же нам наконец отдохнуть от праведных трудов! Из столицы новости послушали бы, но раз их нет ещё и в Талахори, то завтра, всё завтра!

– Дядя Максим, зачем меня в море не взяли? – обиженно спросила за ужином Парима, которую на время операции поручили, естественно, хозяйке постоялого двора.

– Тебя ещё там только не хватало, – хмыкнул я, когда мы отсмеялись.

– Дядя Чендан у вас три дня, и его взяли, а я у вас давно, и меня не взяли! Мне было скучно, а с вами всегда интересно! – ага, скучно здесь шмакодявке с не говорящими по-турдетански индусками – признак-то хороший, но не для сегодняшней же ситуёвины.

– Парима, не нужно тебе было видеть и слыхать, что мы там вытворяли, – сказал я ей, – Обычно мы стараемся не хулиганить, но сегодня у нас это не получилось. Сегодня мы и хулиганили, и мусорили, и вообще были очень злыми и очень шумными.

– Я знаю, дядя Максим. Здесь тоже слышно было, – и мы снова рассмеялись.

Володя у нас как в воду глядел. В смысле, насчёт того, что вернёмся в гавань, а тут власть переменилась. Ну, не в Талахори, конечно, а в столице. Насчёт заговора-то ведь мы угадали верно. Был в Анурадхапуре царёк Сура Тисса, благочестивый, свято чтимый народом, любимый Буддой и угодный богам, да сплыл – ага, не без посторонней помощи. Радикально сплыл, с концами подался прямиком на следующую реинкарнацию, как это не столь уж и редко случается в больших и дружных семействах индийских правителей. Тут и общий характер восточных деспотий сказывается, и чисто индийская специфика. Чёткий закон о престолонаследии для Востока вообще не характерен. Теоретически, кого живой и трезвый правитель своим наследником объявил, тот и получит его власть после его смерти на основании завещания. Есть желающие огорчить живого и трезвого повелителя отказом одобрить выбранного им наследника? Правильно, дураков нет. Поэтому в теории проблем никаких. Проблемы – на практике. Помершего повелителя уже не огорчишь, а значит, и головы за это не лишишься. Лишишься – позже, если не угадал и принял сторону не того из законных наследников, который победит в неизбежной при смене восточного деспота смуте. А ведь кто победит, кто захватит власть и удержит её, тот и будет самым законным и самым правильным из всех, как это и общепринято в восточных деспотиях. Ну, если не совсем уж сторонний узурпатор, а имеет хоть какие-то династические права. Но и их ведь таких полно, и ни на одном из них не написано, что именно его карма – оказаться самым правильным. Как тут угадаешь? От этого и смуты происходят на ровном месте.