Я побарабанила пальцами по подлокотнику, задумавшись, и Сергей вскинулся на этот звук с такой надеждой, будто я уже изложила подробный план спасения.

- Я вижу несколько путей решения, — осторожно заметила я. — Прежде всего, мы сейчас находимся на относительно исправном корабле. Положим, гравитационные кольца не запустить — но что мешает нам просто долететь до Ганимеда? Внешний шлюз есть и в ремонтном доке, совместными усилиями мы сможем его открыть. А с Ганимеда можно запросить помощь.

Сергей уже открыл рот, готовясь засыпать меня возражениями, и я остановила его жестом.

- Да, сам Ганимед при этом рискует остаться без помощи, — заранее согласилась я. — Но мы спасемся. И это только первый вариант.

- А второй? — проглотив возражения, поинтересовался Сергей.

- У «Норденшельда» есть свой собственный стыковочный захват, — сообщила я. — И он совместим с «Седной».

Да, пожалуй, этот вариант стоило изложить хотя бы ради того, чтобы полюбоваться, как вытянется его лицо!

Присмотритесь, присмотритесь внимательнее: все, кто очерняют русских, — это те, кому чего-то не дали доворовать.

— М.Задорнов

- У Моранга больше людей, они лучше вооружены и все как один проходили флотскую подготовку. Сейчас, конечно, их физическая форма оставляет желать лучшего, но чтобы давить на кнопку станнера, развитая мускулатура не так уж и нужна — в отличие от дисциплины и основ тактики и стратегии. Кроме того, если Моранг не совсем уж круглый идиот, то наши истребители сейчас управляются из захваченного купола, — бесстрастно излагал Сергей, повернувшись спиной к обзорным экранам кают-компании.

Эрик с машинным равнодушием демонстрировал пресловутые истребители, которые успел заснять во время захвата «Норденшельда». Выглядели они более чем внушительно — даром что отслужили свое лет тридцать назад, как и вся «Карпатия».

Сергей на их фоне смотрелся как главный герой какого-нибудь старого пропагандистского фильма про войну — из тех, где в конце все умирают, но всенепременно исхитряются передать потомкам какой-нибудь благородно-патриотический посыл. А уж его речь и подавно не внушала должного оптимизма — но его слушали. И его люди, и весьма скептически настроенный Лаури.

- Стыковочным захватам «Норденшельда» понадобится около двух минут, чтобы установить прочное соединение с «Седной». Еще секунд тридцать-сорок понадобится на то, чтобы отключить сопротивление бортового компьютера «Седны» и взять корабль на буксир. «Норденшельд» с таким грузом будет лишен маневренности. Истребителям же понадобится около минуты на взлет и еще столько же — чтобы взять корабль на прицел. Итого — «Норденшельд» даже взлететь не успеет, — педантично изложил Сергей.

- В таком случае я не вижу смысла в голосовании, — сказал Лаури. — Единственный возможный вариант спасения — бежать немедленно и надеяться, что мы вылетим из зоны глушения сигналов связи раньше, чем лорд Моранг заметит нас.

- Не вылетим, — невозмутимо сообщил Сергей.

Но его команда все еще смотрела на своего капитана с плохо скрываемой надеждой. Эти люди слишком привыкли к тому, что Родионов то и дело вытаскивает туз из рукава, и разочаровываться в нем не спешили.

А вот почему надежду не теряла и я — это был один большой вопрос.

- Но что из «Норденшельда» выйдет на ура, так это отвлекающий маневр, — вдруг усмехнулся Сергей, и его команда азартно подалась вперед. — Корабль вылетит из ремонтного дока, облетит астероид так, чтобы не попасть на обзорные камеры над вторым куполом, сядет возле «Седны» и начнет захват и взлом. Тем временем, трое человек в тяжелых скафандрах попытаются открыть захваченный купол вручную, в лоб.

- Полагаете, «Норденшельда» будет достаточно, чтобы отвлечь лорда Моранга от диверсии? — скептически уточнил Лаури.

- Я очень надеюсь, что «Норденшельда» и троих человек у внешнего люка будет достаточно, чтобы отвлечь Моранга от настоящей диверсии, — пожал плечами Сергей. — К слову, у этих троих ни в коем случае не должно получиться открыть люк. В противном случае они подвергнутся серьезной опасности. И нет, лорд Тагор, «Норденшельд» ей не подвергнется. На этом корабле слишком много деталей и механизмов, которые подойдут к «Седне», а она, осмелюсь напомнить, толком не ремонтировалась уже почти четыре года. Поэтому всерьез опасаться истребителей имеет смысл лишь в том случае, если мы действительно попытаемся улететь, с «Седной» или без нее. Моранг не будет рисковать, давая нам шанс отправить сообщение на Землю. Пока «Норденшельд» в зоне глушения сигнала, кораблю ничего не угрожает. По крайней мере, до тех пор, пока Моранг не решит, что пришло время чинить «Седну» и лететь домой с добычей.

Лаури молча покачал головой. План ему, очевидно, не нравился — как и сам Сергей. Пожалуй, я не могла его за это винить.

- Вы говорили о настоящей диверсии, — напомнила я Сергею. — В чем она заключается?

- Ваш старпом меня убьет, — вдруг заявил Сергей — ровным, флегматичным голосом, не меняя ни позы, ни выражения лица. За одно это Лаури, кажется, был готов претворить все его догадки в жизнь. — Но единственный реальный способ захватить купол, не подвергая риску ни пленников, ни корабли, — это пролезть туда через систему вентиляции и, взломав бортовой компьютер, перебросить головной контроль сюда. И, боюсь…

Я вспомнила тщательно заизолированный короб, соединяющий два купола, и обречено сжала пальцами переносицу.

Из всех присутствующих в него пролезли бы трое: злополучный охранник, Кок и я. Только вот что первый, что второй покалечены долгим отсутствием гравитации. Их мышцы истончены, и им просто не хватит сил, чтобы выворотить все клапаны и решетки. Конечно, можно было бы палить в препятствия из станнера, пока они не расплавятся — но что-то трудно представить, чтобы это не привлекло внимания.

- Инициатива наказуема, — кривовато усмехнулся Сергей. — Для диверсии подходите только вы, леди Эскарина, и эта часть плана не нравится мне так же, как и лорду Тагору, смею заверить. Квартердек считал вас своей законной добычей и наверняка разочарован приказом Моранга оставить вас в куполе. Если вы попадетесь, пощады не будет. Сомневаюсь, что Морангу удастся остановить их и на этот раз.

- Тогда зачем вы вообще предлагаете этот план?! — не выдержал Лаури. — Не может быть и речи о том, чтобы Рина…

Я коротко сжала его предплечье, вынудив замолчать на полуслове, и Сергей воспользовался моментом, чтобы закончить свою мысль:

- На данный момент это — единственный более-менее рабочий план. Я предлагаю выдвинуть его на голосование. Если большинство окажется против того, чтобы леди Эскарина подвергалась опасности…

Я вежливо кашлянула, привлекая к себе внимание, и на этот раз на полуслове умолк Сергей.

- Насколько я понимаю, подобные голосования — обычная часть управления на Карпатии? — уточнила я и, дождавшись каких-то подозрительно неуверенных кивков, невозмутимо продолжила: — Однако сейчас вы на «Норденшельде», господа, и здесь царит жестокая диктатура.

Судя по выражению лиц карпатцев, с диктатурой они были знакомы хорошо. Разве что подавалась она им обычно в несколько другой форме, под жгучим соусом пропаганды и качественных подстав возможных соперников, после которых исход голосования был известен еще до того, как вопрос выдвигался на обсуждение. Тут Сергей мог собой гордиться — но на сей раз принимать решение действительно предстояло не ему.

Лаури, позабыв обо всяких манерах, горестно прикрыл ладонью лицо еще до того, как я поднялась на ноги, ставая из-за стола.

- Прежде всего, я настаиваю на том, чтобы все участвующие в отвлекающих маневрах были добровольцами, — хладнокровно заявила я, встав напротив Сергея. — Кроме того, управление «Норденшельда» я могу передать только Лаури. К сожалению, у нас нет времени дожидаться пробуждения пилота, поэтому потребуется доброволец, готовый ассистировать лорду Тагору…