Сергей неопределенно хмыкнул и отстранился. Я молча вручила ему футболку, как переходящий приз.

Скафандр, увы, оказался с «Седны», и Сергею был предсказуемо длинноват. Пришлось потратить драгоценные минуты, чтобы открутить с него перчатки. Зато, освободившись от них, Сергей тут же затолкал охранника в карцер и злорадно заблокировал дверь.

- Не оставлять же противнику подмогу, — пожал он плечами, когда я выразительно заломила бровь. — Какая разница, где он будет мерзнуть?

- Логично, — признала я. — Что дальше?

Сергей задумчиво покрутил в руках станнер. На Карпатии в ходу была совершенно другая модель, и я без лишних вопросов перевернула оружие индикатором заряда вверх. Длинная полоса вдоль ствола отливала темно-фиолетовым.

- Два-три выстрела, — неоптимистично оценила я.

- Ладно, вооруженный штурм отменяется, — неохотно признал Сергей и потянул меня к выходу из коридора. — Что еще у нас есть в распоряжении?

Я не упустила случая предъявить ему погнутую стеку и, поддавшись внезапному порыву, засунула ее обратно в рукав. Так почему-то было спокойнее.

- Бесценная вещь, — непробиваемым тоном прокомментировал Сергей, не сбавляя темпа.

- Чисто теоретически можно попробовать пробраться в ремонтный док, к «Норденшельду», — не очень уверенно предложила я, стараясь не отставать. — Там есть заряженные станнеры, да и система жизнеобеспечения уже должна была выйти из режима экономии. Жаль, без моего лайтфона корабль снаружи не открыть, но есть шанс, что Лаури уже проснулся и увидит нас на внешних камерах.

- Есть, — согласился Сергей, которого этот вариант отчего-то приободрил куда сильнее, чем следовало бы.

С полминуты я рассматривала его невозмутимый профиль, контрастно очерченный на фоне слабо светящихся стен, а потом все-таки сдалась:

- Вы что-то придумали. Выкладывайте.

Он одарил меня широкой улыбкой:

- А вы мне не одолжите стеку еще разок?

Второй охранник, должно быть, не решился связываться с нами без подкрепления, потому что за всю дорогу до ремонтного дока нам никто не встретился. На последнем отрезке пути, вдоль осиротевшей кухоньки, даже свет не горел, и мы, дружно решив, что это ловушка, битый час крались вдоль стены, пока не поняли, что устраивать засаду в такой духоте не стал бы и самый отчаявшийся астер.

Тьму в ремонтном доке худо-бедно разгоняли неотключаемые габаритные огни «Норденшельда», и пробраться в ангар удалось без проблем. На этом, увы, везение закончилось.

Нечего было и мечтать о том, чтобы Лаури ухитрился рассмотреть нас при таком освещении: в густом полумраке были видны разве что неопознаваемые силуэты. Даже если перевести наблюдение в инфракрасный диапазон, узнаваемой индивидуальности он мне точно не добавит, а первый же запрос на лайтфон, привязанный к кораблю, покажет, что устройство находится в нескольких километрах от приближающихся людей. На помощь изнутри рассчитывать было нечего.

- Ладно, — вздохнула я, выуживая многострадальную стеку из рукава, — удивите меня.

Сергей оказался на диво исполнителен.

Для начала он попросту развернулся и неспешно удалился куда-то в сторону пустующих самодельных станков, выстроившихся в ряд далеко за кольцами «Норденшельда». Я дернулась было за ним, но, подумав, попросту вскарабкалась повыше на посадочную ногу корабля и осталась сидеть. От духоты сильно болела голова, и тратить бесценный воздух на игру в догонялки с непредсказуемым русским хотелось меньше всего. Я прислонилась виском к ледяному металлу крепления посадочной ноги и прикрыла глаза.

Зато звучный пластиковый хруст заставил меня подорваться с места куда эффективнее, чем любая словесная мотивация: одна тоненькая стека сломалась бы гораздо тише, и теперь я судорожно вспоминала, нет ли у «Норденшельда» пластика в наружной обшивке. Мысли путались, но логика подсказывала, что звездолет, которому предстояло пересечь не один астероидный пояс, обшили бы чем-нибудь понадежнее. Во всяком случае, вряд ли бы у Сергея получилось выломать кусок наружной защиты при помощи погнутой стеки!

Впрочем, если добавить в список инструментов такую-то мать, то предположение вызывало уже куда меньше удивления и вынудило меня рвануть на звук с поистине космической скоростью. Но шум больше не повторялся, и в размытом полумраке ангара я быстро потеряла нужное направление.

- Сергей?

- О, отлично, вот и вы, — вдруг отозвался он откуда-то сбоку и сверху, возле крепления сломанного сервопривода. — У вашего комбинезона перчатки токопроводящие?

- Нет, — растерянно отозвалась я, задрав голову.

В рассеянном свете габаритов силуэт Сергея, сгорбившегося над разбитой защитой сервоприводов, казался тенью сказочного гремлина, ищущего лаз на вожделенный корабль. Впечатление несколько попортила протянутая мне рука, но я все же охотно ухватилась за нее и позволила буквально втащить себя наверх.

Кажется, Сергей успел-таки отдать приказ о починке «Норденшельда»: разбитая пластина защиты была аккуратно подрезана, чтобы инженерная служба могла подобраться к сервоприводам без риска оставить лучших мастеров на острых сколах. Раскрытое нутро загадочно поблескивало сталью механизмов, но капитан ее игнорировал, цепляя окончательно согнутой стекой какой-то толстый кабель.

- Отлично, — бодро заявил Сергей и подсунул мне небольшую коробочку с плоским экраном, похоже, приваренным к пластику наживую. Из нее тянулись два тонких провода с оголенными концами, и капитан, поколебавшись, выбрал правый. — Примотайте вот это к месту разреза оболочки кабеля.

Присмотревшись, я наконец поняла, зачем ему понадобилась стека. Оболочка кабеля была мягкой, чтобы, в случае чего, послужить еще и демпфером. Прочности стеки как раз хватило, чтобы без проблем срезать верхний слой и кое-как проколупаться через нижний, куда более жесткий. После этой эпопеи стека точно годилась разве что на роль изолята.

- И что это даст? — на всякий случай уточнила я, подбираясь вплотную. Сергей вежливо подвинулся, насколько смог — но ему приходилось придерживать кабель, который норовил спрятаться за внушительной шестерней, и мне пришлось поднырнуть под его руки, чтобы дотянуться коротким проводком до надреза.

- Благодатную почву для распространения абсурдных стереотипов, — невозмутимым пообещал Сергей.

Конец фразы потонул в шипении: я как раз намотала проводок на кабель, экран коробочки коротко мигнул длинной комбинацией цифр — и внешний шлюз «Норденшельда» вдруг ни с того ни с сего открылся нараспашку.

- Быстро! — скомандовал Сергей, сдергивая меня с сервоприводов вместе с заветной коробочкой, благо на мое благоразумие рассчитывать не приходилось — я застыла с приоткрытым ртом и на внешние раздражители среагировала только в тот момент, когда к мозгу, наконец, поступил кислород из внешнего шлюза «Норденшельда».

- Вы взломали мой корабль! — ошалело воскликнула я.

«Норденшельд» закрыл внешний люк и виновато пискнул системой стерилизации.

- При помощи самодельной стеки и такой-то матери, — поддакнул Сергей. — Никому не говорите.

Капитан на своем корабле — первый после Бога, потому что ему не позволено брать на корабль жену.

— Янина Ипохорская

Меня основательно занимал вопрос, кто еще способен повторить подобный трюк и как бы это передать способ взлома в компанию «Фрегат», дабы тамошние умельцы залатали дыру в системе безопасности, — но задать его я не успела. Цикл стерилизации закончился, и корабль автоматически открыл внутренний шлюз.

В следующем отсеке нас уже поджидал Лаури.

Выглядел мой старпом неважно, но заметить это, пожалуй, мог только натренированный глаз. Даже три недели глубокой заморозки не заставили Лаури расстаться с безупречной укладкой и тщательно отутюженной формой, но программа расконсервации завершилась от силы пару часов назад, и его еще потряхивало от холода — что, впрочем, ничуть не помешало ему мгновенно навести табельный станнер на Сергея.