— Благодарю вас… — рыжеволосая пристально смотрела на фигуру перед ней, пытаясь найти какие-либо следы, которые были скрыты в темноте, но Норман, казалось, понял её планы и нервно отступил назад.

— Если это все, то завтра я покажу тебе дом, а пока тебе нужно отдохнуть… Уже слишком поздно, и ты должна устала, — в доказательство его правоты, девушка слегка зевнула, прикрыв рот рукой, когда Норман не смог сдержать слабую улыбку. — Я не хочу больше беспокоить тебя сегодня, так что спокойной ночи.

Его покрытые ладони протянулись, чтобы дать ей ключ от ее комнаты, показывая, что она может запереть дверь на случай, если ей не удастся уснуть.

Эмма, однако, мягко схватила его за запястье, чувствуя, как мужчина слегка дрожит от ее прикосновения:

— Подожди… Я Эмма.

Волна замешательства накрыла его, когда он сначала не понял, почему она так говорит, но потом до него дошло, что он никогда не называл ей своего имени или они никогда не были должным образом представлены.

Его глаза остановились на ней, в которых не было ничего, кроме невинности и любопытства. Никакого страха или отвращения к нему. Как долго он сможет сохранять этот её взгляд, не меняя его после того, как она узнает об ужасе, скрывающемся под этим плащом?

— Норман.

— Норман, — повторила она, посылая еще одну волну дрожи по его спине под мелодию, которая была её голосом. Она действительно назвала его по имени… И как грациозно это звучало. Затем она улыбнулась. — Приятно познакомиться, Норман.

— Хм… Хм… Да… Мне… Мне тоже, — он пробормотал, не будучи в состоянии произнести связные слова, как в первый раз, но она не издевалась над ним, как и в тот момент, вместо этого она просто взяла ключи из его руки и открыла дверь своей новой комнаты, одарив его последней улыбкой.

— Увидимся завтра.

Затем она снова исчезла.

Эта дверь скрывала её от него.

***

Сказать, что Эмма ожидала, что её встретит такая комната, было бы самой большой ложью на свете.

Комната была полностью белой, как и остальные стены дома, но шторы были бледно-оранжевого цвета, скрывая большое окно, которое, как она видела, все еще могло мельком увидеть Грейсфилд, заставляя её сердце немного выгнуться от боли, но также и от облегчения, увидев знакомый вид.

Фарфоровый пол, казалось, сиял, несмотря на недостаток света, отличного от того, который давала полуоткрытая занавеска, когда Эмма смотрела на улицу. Там было два больших шкафа, которые делали комнату еще больше, и Эмма обнаружила, что у нее возникнут проблемы даже с заполнением половины одного из них, не говоря уже о двух.

Это была дверь между двумя шкафами, изящно украшенная помеченными совами по дуге двери и ключом в замочной скважине. При повороте ключа раздался щелчок перед тем, как дверь открылась перед ней, открыв личную ванную комнату, которая скрывалась за дверью.

Эмма ахнула от удивления, когда вошла внутрь, пытаясь заглянуть в темноту, чтобы понять, что находится в комнате, но она могла разглядеть форму ванны, раковины и туалета, но в остальном это всё ещё оставалось загадкой, в то время как Эмма поняла, что слишком устала и просто хотела закончить этот день.

Кровать, без сомнения, была королевского размера, и Эмма заметила мягкость, когда лежала на белых покрывалах, даже не снимая одежды, которую она носила, её тело касалось пушистой кровати, которая, казалось, имела тот же эффект, что и перья ангела на ее коже.

Тепло, исходящее от кровати, напомнило ей о крепких объятиях мамы, её веки отяжелели, и когда она вспомнила печаль в глазах Рэя, когда они расстались, и тот факт, что она снова забыла поблагодарить Нормана за защиту, она заснула.

***

Только когда Эмма проснулась, она поняла, что заснула, события вчерашнего дня утомили ее, но они все еще были в ее памяти, когда она обратила внимание на свое окружение и отсутствие обычного шума младших детей.

— Верно… Я не дома… — пробормотала Эмма, меланхолично вздохнув.

Она посмотрела в свою сторону, и глаза ее расширились, когда она увидела, что часы на прикроватном столике показывали чуть больше десяти с половиной.

Мгновенно поднявшись, Эмма с удивлением обнаружила, что на ней все та же одежда, что и вчера.

По крайней мере, она могла считать, что уже одета правильно?

Захлопнув дверь, ей пришлось остановиться, так как она услышала болезненный стон, и дверь медленно приближалась к ней, но достаточно медленно, чтобы она остановила ее рукой, когда она обеспокоенно посмотрела за дверь, увидев, как мужчина закрыл лицо руками от боли.

— Ай…

— Боже мой, Норман! Мне так жаль! Ты в порядке?

Эмма быстро поспешила к нему, пытаясь увидеть повреждения, но с удивительной скоростью Норман снова спрятал руки в рукав плаща, пытаясь заверить её, что все в порядке.

— Я в порядке, совершенно в порядке, — он видел, как в изумрудных глазах Эммы всё ещё был озабоченный блеск, но он не хотел этого, одарив её улыбкой, чтобы её беспокойство исчезло. — Как тебе спалось?

— Ох! Это было действительно приятно, я даже проспала, так как кровать была такой удобной, — она нервно усмехнулась, надеясь, что не произведет впечатление ленивой сони. Коридор все еще был занавешен шторами, не позволяя яркому свету снаружи проникать в дом, и, как следствие, у нее было почти такое же видение мужчины перед ней, как и прошлой ночью.

— Я предполагаю, что спальня была подготовлена в соответствии с твоим вкусом?

Она взволнованно кивнула, затем что-то вспомнила, шокировав мужчину, когда она слегка склонила голову к нему:

— Большое тебе спасибо.

— Я только пытаюсь обеспечить лучшее для моей невесты, — его ответ пришел позже, когда он пытался подобрать подходящие слова. Даже если бы он произнес эту фразу без проблем или намека на нервозность, когда Эмма подняла глаза и посмотрела туда, где были его скрытые глаза — он надеялся, что она не заметит маску, которая закрывала их и позволяла только его рту быть открытым, — он почувствовал, как весь воздух в его легких исчез.

— Комната была идеальной, но я хотела в основном поблагодарить тебя за все, что ты сделал для моей семьи за эти годы. Я знаю! Давай я приготовлю тебе завтрак, и мы сможем еще немного поговорить!

Норман задумался над предложением. Было действительно приятно проводить больше времени с Эммой, и он, конечно, тоже этого хотел, но… Сколько времени ей понадобится, чтобы понять, почему он должен держаться от нее на расстоянии? Кое о чем ей лучше не знать, и Норман был уверен, что, как только она увидит его, она пожалеет, что приехала.

— Норман? С тобой все в порядке? — он почувствовал мягкое прикосновение к своей руке, отчего его глаза расширились от нежного человеческого прикосновения, которое он даже забыл, каково это. — Если ты занят, я пойму.

Он покачал головой, одарив её самой очаровательной улыбкой, какую только мог изобразить, не обнажая своих полуострых зубов. Только в этот раз… Он позволит себе быть немного эгоистичным и оценит возможность быть рядом со своей второй половинкой.

Одно её присутствие вызывало этот огромный внутренний покой, который он так и не обрел после проклятия — или, если быть честным с самим собой, даже до проклятия.

— Тем не менее мне нужно показать тебе, где находится кухня. И я думаю, что нам вместе было бы неплохо. Учитывая обстоятельства, я бы предпочел довольно дружелюбную обстановку вокруг нас.

Даже если Норман сомневался, что такая чистая душа когда-либо окажется рядом с таким опасным существом, как он, если она узнает, во что ввязалась.

Не подозревая о его мыслях, Эмма широко улыбнулась, освещая комнату больше, чем солнце, которое скрывали занавески.

— Тогда пошли! Поехали! Я голодна! — она рассмеялась, снова шокировав Нормана, когда взяла его под руку, мягко, но строго толкнула его и потащила по коридору.

Мужчина искренне рассмеялся, по-настоящему забавляясь беззаботной девушкой, которая тащила его, как будто это было банальной вещью, которую они часто делали, но, честно говоря, Норману действительно нравилось чувствовать, что ей так комфортно рядом с ним.