— Я постараюсь найти способ помочь. В конце концов, миссия моей семьи — защищать Грейсфилд.

— Ты уверен, что есть какой-то способ помочь маме? — её изумрудные глаза расширились, а рот слегка приоткрылся.

— Я, по крайней мере, могу попытаться, — Норман не хотел давать ей ложных надежд, но чудо было необходимо — не то, чтобы он сказал ей об этом — на данный момент эта обнадеживающая улыбка была всем, что он мог дать ей.

Без предупреждения Эмма наклонилась, застав Нормана врасплох, когда её губы коснулись уголка его собственных, только услышав, как Фил издал потрясенное, но игривое «фу», прежде чем девушка отступила, и её улыбка стала шире.

— Спасибо, Норман.

— Ты можешь предупредить меня в следующий раз, когда сделаешь это, чтобы я мог прикрыть глаза? — Фил надул губы, чем вызвал у Эммы смешок.

— Прости, Фил, — извинилась она, обнимая мальчика и притягивая его ближе, крепко прижимая к себе, когда она удобно прислонилась к Норману.

Это было слишком приятно для Нормана — держать Эмму и видеть, как Фил чувствует себя с ними так комфортно. Все это заставило Нормана вспомнить о своей давно потерянной семье, и возможность снова почувствовать это просто заставила его захотеть, чтобы это длилось намного дольше.

Когда Эмма с Норманом отвезли Фила обратно в приют, возле ворот его ожидал Рэй.

— У меня к тебе несколько вопросов, Фил. Кто это с Эммой?

Фил молчал, не желая предавать Нормана и его доверия. Он знал, что Рэй будет расспрашивать его о состоянии Эммы, но по его тону было видно, что он ещё не знает о Нормане.

— Извини, Рэй, мне нужно увидеть мою маму! — Фил одарил его яркой фальшивой улыбкой и быстро убежал, застигнув Рэя врасплох и используя методы Эммы, чтобы убежать так, чтобы Рэй не смог его поймать.

Излишне говорить, что во всех случаях раздражение Рэя, казалось, только росло, и поэтому ему пришлось придумать другой план, который мог бы вернуть Эмму.

***

Прошло несколько дней, и Норман начал злиться каждую минуту, когда смотрел на розу в своем кабинете. Теперь он был уверен, что Эмма любит его так же сильно, как он её, так почему, чёрт возьми, остальные лепестки не поменяли цвет и не освободили его от этого проклятия?

Сова подошла к его окну, выглядя встревоженной, и по звуку совы Норман легко мог предположить, что это был незваный гость, который заставил его подойти к окну. Даже если он чувствовал запах гостя, вид гостя только злил и раздражал его без особой причины

— О, Норман, ты куда-то собрался? — спрашивает Эмма, ловя его по пути в библиотеку, видя, как он спешит на улицу с совой на плече, что означало только то, что ему нужно что-то сделать.

— Мне нужно отлучиться на пару минут, с тобой все будет в порядке?

Рыжеволосая кивнула, улыбаясь ему:

— Конечно, я буду в библиотеке. Пожалуйста, будь осторожен.

— Я так и сделаю. Спасибо, Эмма, — он увидел, как её изумрудные глаза загорелись предвкушением, и его внезапное разочарование от неожиданного появления гостя внезапно исчезло.

Осторожно, его руки подняли её лицо, только для того, чтобы он наклонился и нежно поцеловал её в висок, отодвинувшись, чтобы увидеть розовые щеки, красиво украшающие щеки Эммы.

Норману пришлось найти в себе огромные силы, чтобы отступить и не наклониться снова для поцелуя. Эмма улыбнулась ему, прежде чем продолжить свой путь, позволив Норману сделать то же самое.

Он встретил другого демона за воротами, более глубоко в лесу, чем обычно, и, как он и ожидал, она была там, ожидая его.

— Ты теперь часто бываешь здесь, Муджика…

— Я почувствовала, что тебе нужна помощь, — ответила она, спрятав руки под плащом.

— Вообще-то да, у меня есть вопрос к тебе. Почему не меняется последний лепесток?! — рявкнул Норман в раздражении. Он сделал все возможное, чтобы заставить её полюбить его, и, похоже, это сработало, так почему же глупый цветок не уступил его желаниям?

Он хотел вернуться к нормальной жизни, даже если Эмме с ним было хорошо. Он хотел иметь возможность просто… быть нормальным. Норман просто хотел нормальной жизни с Эммой, чтобы она вышла замуж за человека — как и следовало, а не за отклонение, которое было смесью демона и человека.

Он хотел, чтобы когда-нибудь он и его невеста наконец-то смогли создать собственную семью, без того, чтобы их дети знали об этой части его прошлого или… ещё хуже с генетикой.

Пока в его голове не появилась теория о розе:

Что, если Эмма всё ещё не любит его?

— Я не сомневаюсь, что твоя вторая половинка отвечает тебе взаимностью, — Муджика говорила так, словно читала мысли проклятого человека.

— Тогда… Почему…?

— Норман… Ты знаешь, что люди об этом говорят. Если ты любишь кого-то, то ты должен отпустить этого человека, — затем он, наконец, понял, к чему стремилась Муджика. Норман знал, как сильно Эмма всё ещё хотела вернуться в Грейсфилд, ещё больше с новостями о том, что состояние Изабеллы становится ещё хуже, но… Неужели он действительно может отпустить её?

— Я хочу тебя успокоить двумя вещами, — девушка продолжила, вынимая из кармана плаща два предмета и протягивая сначала маленькую бутылочку с кроваво-красной жидкостью. — Это зелье. Если Эмма отдаст это Изабелле, женщина будет жить дальше, но она должна отдать это, пока не стало слишком поздно. После этого не будет никаких проблем, которые удержат её вдали от тебя, и если она действительно любит тебя, то она обязательно вернется к тебе.

Норман уставился на бутылку, обдумывая только что сказанное. Таким образом, это будет ещё более короткий период без Эммы, но все же… Существовал чрезвычайно тревожный вариант, что она предпочла бы остаться со своими братьями и сестрами, а не с ним.

— И это, — голос Муджуки снова прервал ход его мыслей, заставив Нормана взглянуть на ожерелье, которое она держала в руках. Хотя он был просто украшен предметом в форме глаза с прозрачным драгоценным камнем посередине, Норман всё ещё чувствовал сильное ощущение от него. — Это то, что мы, демоны, используем в наших собственных союзах. Это мощное заклинание, которое объединяет две души вместе. Ты и твоя вторая половинка превращаетесь в одно целое, и постепенно ты начнешь ощущать её чувства и мысли. На самом деле это похоже на обручальное кольцо, но, как ты знаешь, мы, демоны, выбираем только одного партнера, так что это придает более глубокий смысл этому драгоценному камню.

Норман еще осторожнее взял ожерелье, наблюдая, как оно нагревается от его прикосновения. Норман был уверен, что Эмма была единственной для него, но что, если ожерелье не отреагирует на это, когда она прикоснется к нему?

С одной стороны, его желания будут выполнены, когда ожерелье откликнется на нее, с другой стороны, если ожерелье не принесет ожидаемого результата, то вероятность его беспокойства будет ещё больше.

Дав еще несколько советов, девушка попрощалась с ним, пожелав Норману удачи в его решениях и оставив проклятого человека возвращаться домой со своими заботами.

Все не стало лучше, когда он неожиданно увидел Эмму снаружи дома, прислонившуюся спиной к двери, и её обеспокоенные глаза расширились, когда она увидела его.

— Норман, мы… у нас гость.

***

Когда Эмма была в библиотеке, читая медицинские книги, которые могли бы помочь ей найти что-то, что могло бы помочь Изабелле, она не ожидала услышать, как открывается и закрывается дверь, но было что-то, что заставляло её почувствовать себя беспокойной.

Норман ничего не сказал, как только вошел в дом.

Эмма осторожно заглянула за края стен, ища того, кто вторгся в дом, и, добравшись до кухни, выбрала сковородку на случай нападения, так как тот, кто ворвался, ещё не сказал ни слова.

Наконец, она увидела тень и, крепче сжимая оружие, подошла к человеку сзади, только чтобы позволить кухонному аксессуару упасть на землю с громким стуком, когда она поняла, с кем столкнулась, заставив этого человека также обернуться, и увидела, как его глаза расширились.