– Что именно ты видел? – спросил обеспокоенный Джеральд.

– Когда моя храбрая и добрая хозяйка смотрела на звёзды, я не смог не заметить некоторую нерегулярность в том, как их свет доходил до всех нас. Кое-где в тёмном небе звёзды вдруг немного возвращались туда, где были мгновение назад из-за вращения планеты, а потом догоняли своё правильное положение, как будто между мной и ними быстро пролетело что-то, преломляющее свет, как призма или линза. Форма таких искажений напоминает извилистые ленты.

– Много лент? – спросила Рита, тоже удивившись и встревожившись.

– Может быть, около десятка.

– А каково расстояние до них, ты мог бы определить? – спросил Джеральд.

– Полагаю, на основании того, как выглядели искажения здесь, на планете, что преломление должно было произойти на расстоянии от нескольких километров до нескольких сотен тысяч километров от наблюдателя. Я успел лишь взглянуть на них с точек, разнесённых на несколько сотен метров в стороны, и точность такого наблюдения невысока.

– Долго ли длилось твоё наблюдение? – уточнил Джеральд.

– С того момента, когда я обратил внимание на него, и до того, как оно пропало, прошло несколько секунд.

– Атмосферные явления вроде миражей могли бы создать такой эффект, – не очень уверенно предположил Джеральд.

– Я рассмотрел такую возможность, – возразил Браслет. – Против этого объяснения говорит скорость и характер движения искажений по небу. Они двигались слишком быстро и в манере, свойственной скорее живому существу, чем погодному явлению. Спускаясь через атмосферу, я не обнаружил на этой планете необычных погодных явлений, которые могли бы к такому привести.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что невидимое и неведомое существо искажает течение времени там, где находится? – спросил Джеральд.

– Полагаю, что такое возможно.

– Тогда у меня есть идея. Ты же ощущаешь время, а значит, почувствуешь, если в его течении в этом мире вокруг нас присутствуют неравномерности. Вызови кубическую решётку на расстояние, превышающее больший предел оценки, с ячейкой около метра. Если какие-то из рёбер сетки ощутят разницу в течении времени, то ты сможешь построить трёхмерную модель наблюдаемого объекта. Как, кстати, ты воспринимаешь время здесь?

– Я могу такое осуществить, – ответил Ритин Браслет. – А время… летит быстро, как в смерче, и пахнет раскалённым металлом. Мне здесь горячо, но терпимо.

– И вы, Браслеты, ни слова не сказали о том, что вам здесь тяжело находиться? – пожурил их Джеральд. – Мы бы вернулись.

– Вам нужно найти ответы, – просто объяснил Браслет. – Нам от этого ничего не сделается, а значит, мы вам поможем. Всё равно когда-то этот жар останется в прошлом.

Дальше Браслет распространил во все стороны невидимую сеть, и на экране перед Джеральдом и Ритой показалась модель планеты и космоса на несколько миллионов километров в стороны. Сначала на ней проступили лишь спутники планеты, а спустя несколько минут начали проступать контуры трёх щупалец, как у осьминога. С одной стороны, обращённой к планете, на них были видны полукруглые выступы. Два щупальца неподвижно окружали планету на высоте побольше орбиты самого дальнего спутника, а одно медленно продвигалось вокруг другого полушария от того места, где находились путешественники. Оно словно осматривало планету с высоты нескольких десятков километров, время от времени выращивая или сокращая несколько щупалец поменьше, которые приближались к поверхности планеты и снова удалялись. Джеральд и Рита переглянулись. С таким им ещё не приходилось встречаться.

– А твою сеть оно не заметит? – Джеральд спросил Браслет.

– Я ощутил смену направления времени вокруг этих объектов ещё на некотором расстоянии от них и продолжаю его поддерживать, – объяснил тот. – Внутри них меня нет.

– Попытайся осторожно найти, откуда они растут, – попросил Джеральд.

Изображение продолжило распространяться, следуя щупальцам, но они, казалось, были бесконечными, и, выйдя за пределы звёздной системы, Браслет прекратил поиск по совету Джеральда. Некоторое время они с Ритой просто лежали на кирпичах, молча, а потом она повернулась на бок и спросила:

– Полагаешь, что раз оно существует вне времени, то оно из одного или другого мира богов?

– Именно это мне в голову не приходило, – ответил он. – Я лишь думал о том, зачем бы ему наблюдать за планетой, не оказывая на неё никакого влияния. Что интересного здесь может быть? Ну, жили здесь высокоразвитые троммы, а потом начались беды, и они скатились обратно в древность. Чего в этом такого ценного? Таких цивилизаций по этой вселенной должно быть пруд пруди, не говоря уже об остальных.

Рита молчала, потому что не имела представления. После длинного дня её глаза слипались, и она положила голову Джеральду на плечо, зевнула и устроилась поуютнее, чтобы поспать.

Утром старики позавтракали холодной вчерашней похлёбкой и уже собирались вставать из-за стола, когда Джеральд и Рита объявили, что уходят в другой мир, чтобы попытаться узнать что-то о причинах злоключений троммов, и попрощались. Потом они отнесли Юрму обратно в долину прямо за холмами возле деревни, исчезли и вскоре вернулись в плоские просторы, к неописуемой радости Ритиных сестёр и племянников. Сидя у Риты на коленях, они с широко открытыми глазами слушали её и Джеральда рассказ про троммов и расстраивались постигшим тех несчастьям.

– Так вы решили спросить Дарвела, не его ли это рук дело? – поинтересовалась Вел. – По-моему, вы зря тратите время. Он на такое не способен.

– Не только, – ответил Джеральд. – Я надеюсь что-нибудь ещё выяснить.

– Ну, может ты и прав, – согласилась она. – Имити́на и Дарвел, пожалуй, не стали бы так поступать, а вот проныра Чёрсийн или сорвиголова Стайвер вполне могли натворить дел.

– Всё дело в том, что произошли эти события совсем недавно, между нашим проникновением в их мир и современностью, – пояснила Рита. – Их влияние тогда уже прекратилось.

– Тогда и выяснять нечего, – гнула своё Вел. – Там же всё пришло в полный порядок!

– Сестричка, скажи уж сразу, что не хочешь нас опять отпускать, – сказал Джеральд, протягивая к ней руки и обнимая её, когда она подошла. – Нашим оправданием в этот раз является то, что нам надо лишь задать парню один вопрос.

– А у меня внуки вырастут, – парировала Вел.

– Ну полно тебе! – попросила Рита. – В прошлый раз мы дольше там пробыли, а у вас только вот эти двое моих милых карапузов родились.

– Мы не карапузы! – заявил Анлигел. – Мы племянники!

– Точно! – исправилась Рита, щекоча его. – Двое милых племянников.

– Ну, повидали мы вас опять, а теперь нам нужно по-быстрому кое-куда слетать, чтобы поскорее вернуться! – сказал Джеральд.

– У них это так называется “слетать”, – проворчала Вел.

Спустя несколько минут, Джеральд и Рита были в другом мироздании. Семья Ратай и Овроно́та была снова рада их видеть. Самого Овронота дома не было, потому что он где-то что-то строил. Ратай гуляла с Чёрсийном по равнине возле дома, а девочки встретили путешественников во дворе. Держа Риту за руки, они ответили: «А Дарвел в городе, учится. Вам придётся туда отправиться, если он вам нужен. А в чём дело? Может быть, мы можем помочь?»

– Вполне может статься, что и вы можете, – ответил Джеральд. – Мы могли лишь догадываться, что это был Дарвел.

– Вы про что-то, сотворённое нами в тех мирах? – спросила Имитина.

– Именно про это. В мире почти прямо за моим, если двигаться дальше от мира Риты, мы встретили народ великанов, ростом в три раза больше нашего. Они называют себя троммами. Когда мы с ними познакомились, то по сочетанию черт их характеров нам показалось, что сотворить их должен был Дарвел. На них обрушилась череда бед и несчастий, и нам показалось правильным помочь им от них избавиться. Вот мы и хотели задать несколько вопросов Дарвелу.

– Троммов сотворил действительно он, – ответила Стайвер. – Была вероятность, что Браслеты были у них, но ни я, ни Чёр не участвовали.