– Да, это будет здорово…

– Мы же не обязаны делать это прямо сразу. Поживём здесь, пока не наскучит.

– Мило! Ты этот континент нашёл, ты построил дом, обставил его, а мы здесь почти что и не бываем. Ты, хотя бы, помнишь, где что лежит?

– Признаться, нет. Когда-то мы с тобой могли достать ложку из ящика с закрытыми глазами, а теперь на это способны лишь Вел, Яр, и племянники-кнопки.

– И чей это теперь дом?

– Ну, наш, всех нас. А тебе важно иметь свой, собственный?

– Раньше было важно, а теперь меня и это устраивает, – призналась Рита. – Возвращаясь сюда, я не представляю, что меня могли бы не встретить Вел с Яром, племянники и звери. Наверное, я избаловалась приключениями с тобой. Странствовать легко, а каждый день следить за своей страной трудно и… и скучно.

– Послушай, вот у тебя бывают странные предчувствия, а одно только что посетило меня, – пробормотал Джеральд.

– Ну надо же! – усмехнулась она. – Какое ещё?

– Мы не спросили никого из детей ни про кину́на, ни про чёрных прыгунов, ни про их планеты. Хотя, про планеты надо было спрашивать Рата́й. А тут ещё изменённая траектория того злосчастного астероида…

– Ты что, не можешь перестать думать обо всех посторонних вещах, которые встречаются на нашем пути? – попробовала продолжить шутить Рита, но как-то не особо получилось.

– Пытался, но не вышло.

– Может быть, как-нибудь в другой раз спросим? – тихо спросила Рита, посерьёзнев, потому что поняла, что он не шутил, и дело было важное. По крайней мере, одна раса казалась нетипичной для стиля уже хорошо знакомой им четвёрки. Небесными же телами те вообще не занимались.

Через час они спустились вниз в столовую, где Вел уже накрыла на стол. Джеральд провёл ладонью по гобелену на спинке своего кресла и с улыбкой взглянул на неё.

– А что? Ну да, я решила обновить их видом на свою старую поляну.

– Да молодчина, и всё тут, – ответил он, садясь. – Убеждала всех, что я их закормлю, а кормишь нас с Ритой в основном ты. Ну, что у нас сегодня на обед?

– Говядина от бычка, которого забили на той неделе; рыба из реки, пойманная Яром позавчера; крабы из моря, пойманные мной вчера; кролики, пойманные Рути дня три, что ли, назад; молодой картофель; яблочный пирог; взбитые сливки от коровы, которой вы даже не видели, с вашего скотного двора; тазик клубники с ваших грядок, о которых вы даже не догадываетесь; и пара мисочек ягод, собранных в лесу Гернарикой Гернарика и спасённых от Анлигела по пути домой ценой обещания бегать наперегонки и играть в прятки.

– Я буду всё, – заявила Рита, игнорируя камни, брошенные в её огород младшей сестрой. – А ты, милый?

– Аналогично.

– И мы будем всё! – подал голос Анлигел, выглядывая из-за стены столовой.

– Присоединяйтесь, Ваше высочество, – подбодрил его Джеральд. – Только сначала – мыть руки!

– А мы уже мыли, – заявила Гернарика, тоже появляясь из коридора и показывая розовые ладошки.

– Вот, молодцы, дети, – ответила Вел. – Тогда садитесь и ведите себя, как следует!

– Ну рассказывайте, как вы здесь без нас живёте! – заявил Джеральд, когда Вел положила ему и Рите по куску мяса, гарнир из картофеля с овощами, и поставила пред ними по стакану сока.

– Вот тебе и раз! – удивилась она. – А я думала, это вы будете про свои приключения рассказывать.

– Потом, – ответил Джеральд. – Самое важное – это как тут всё протекает. Правда, кнопки?

– Мы не кнопки! – рассмеялся Анлигел. – Я же говорил уже тёте Рите!

– А я тебя проверяю, – ответил Джеральд, тоже смеясь. – Важничал ли ты тогда, или на полном серьёзе.

– Серьёзней не бывает! – подтвердил мальчуган.

– Ну, раз так, то тут всё идёт, как по писаному, – начала Вел, садясь. – Сначала родилась Гернарика, подросла чуть-чуть, а потом родился Анлигел, и вот уже они оба растут, как грибы после дождя, а я только успеваю шить им обновки.

– Чего вы, ребята, любите делать? – продолжал расспросы Джеральд.

– Я люблю играть! – с непоколебимой уверенностью заявил Анлигел.

– Нужно было подождать, пока сестрёнка ответит, – посоветовал ему Джеральд. – Она же девочка и старше.

– Точно! – согласился тот. – Я забыл…

– Итак, племянница, рассказывай!

– Я очень люблю читать, – ответила Гернарика. – А ещё вышивать, и гулять с Кри́шей и Ра́йбо. Они такие милые!

– Совы тоже классные! – вставил Анлигел. – С ними весело.

– Конечно, совы тоже замечательные, – поправилась Гернарика. – Просто они часто шутят, а я не понимаю сразу. Правда, они потом всегда объясняют.

– А учитесь вы чему? – спросила Рита.

– Здесь теперь живёт учитель музыки и танцев, вот там, за ближайшим холмом, – ответила Вел. – Он из Идитморла́на, служил родителям Яра целую вечность.

– Господин Сирендйа́д заставляет нас бегать вокруг усадьбы, плести корзинки из тростника, и плавать против течения, – пояснил Анлигел. – А потом мы поём и играем на флейте и лютне.

– И ваши пальцы уже достаточно крепкие, чтобы прижимать струны к ладам? – удивился Джеральд.

– Вроде, да, – ответил Анлигел.

– Плетение корзинок как раз для этого, – пояснила Вел. – Укрепляет пальцы и прививает терпение.

– А ещё мы с ними можем за ягодами ходить! – выпалил малыш. – Мы их всё время собираем, правда, Гернарика?

– Правда, братик, – ответила она, указывая на мисочки посреди стола. – Вот эти очень вкусные!

– Дядя Джеральд, а это правда, что ты построил дом? – спросил брат.

– Ну, не только я, – ответил Джеральд. – Сначала я построил стены дома и скотного двора, перекрыл крыши, а потом, после того, как я нашёл дракона, присоединилась Рита, и мы вместе достроили здесь всё. Потом мы отправились путешествовать, а твоя мама и папа дальше строили и ремонтировали его уже сами, поддерживая его в идеальном состоянии, чтобы всем здесь было хорошо.

– Ясно. Значит, это ваш дом, а мы здесь гостим?

– Это дом нас всех, – ответил Джеральд. – Вы здесь живёте. Необязательно строить дом, чтобы в нём жить. Можно быть дома даже в том, который не строил.

– Дядя Джеральд некоторое время жил в моём доме в дереве, о котором я вам рассказывала. Он тоже был там дома, хотя дом построила я, – объяснила сыну Вел.

– Мне здесь нравится! – сказал Анлигел. – Спасибо, что разрешили нам с мамой и папой жить здесь!

– Да мы, не то что разрешили, мы просто просили их, так что они, можно сказать, сделали нам одолжение! – рассмеялся Джеральд. – А кто бы так замечательно выкопал колодец, отремонтировал забор, крышу починил и всё в таком роде? Без вас дом бы разрушился, пока мы с Ритой путешествуем. А ваши мама и папа терпеливо следят за ним. А теперь и вы можете им помогать.

– А как? – спросила Гернарика.

– Да вот, хотя бы, можете посадить какие-нибудь красивые деревья. Воткнёте в землю веточку или семечко, орех или жёлудь положите, польёте их, а через пятьдесят лет здесь вырастет красивая аллея.

– Вот здорово! – обрадовалась она. – Мама говорила, что аллею с большими деревьями посадил ты, дядя Джеральд.

– Когда я её посадил, то в земле торчали лишь тоненькие прутики, а потом мы с Ритой отправились путешествовать, – продолжал он. – Зато когда мы вернулись, то это были уже те самые высокие деревья, которые ты знаешь.

– Под ними весело играть, потому что даже летом не жарко, – присоединился Анлигел, разводя руки, чтобы показать толщину стволов. – А прятаться за ними очень удобно, потому что они большие, вот такие!

– Вот видите! Маленькое дело сейчас оказывается большим и важным в будущем, – добавил Джеральд. – А с кем вы дружите и играете?

Дальше малыши принялись рассказывать о двоюродных братьях и сёстрах, которые постоянно бывали там в гостях, и о том, как они сами гостили у тётей и дядей. Ещё у них были несколько друзей из городка у реки, который за сто лет разросся немного, вытянувшись по берегу и немного вглубь от берега. Теперь по реке вверх и вниз ходил корабль, на котором можно было добраться до ещё большего города там, где река впадала в море. Как всё в Плоских Просторах, его небольшое княжество медленно, но продуманно и уверенно развивалось. Никто не спешил с решениями, все сначала присматривались к местности, рисовали эскизы, проводили обследования, и строили уже на века, а вернее, даже на тысячелетия.