То, что произошло дальше, вызвало удивление у всех, кто в данный момент находился на террасе ресторана и улице. Тот из четверых, кто пытался связаться по радио первым, знаками остановил остальных, повернулся к высокому ящеру и встал на колени, сложив руки в знак мольбы. Ящер сидел с невозмутимым лицом и лишь едва заметно покачал головой. Его спутники были увлечены жареной рыбой с овощами и не заметили этого его жеста. Тогда на колени встали все четверо. Ящер едва заметно улыбнулся и кивнул, а через его зеркальные очки на мгновение блеснули зелёным светом его глаза. Четверо неуверенно переглянулись, старший кивнул им, и они встали с колен. Когда на этот раз они направились к автомобилям, им уже ничего не препятствовало.
Трое ящеров за столом доели свой обед, обменялись ещё несколькими фразами, и попрощались. Пара направилась прочь под деревьями вдоль набережной, а высокий ящер подозвал официанта, расплатился, но некоторое время просто сидел и смотрел паре вслед. Когда они отошли метров на пятьдесят, он встал, взял трость, и пошёл вслед за ними. Они неторопливо шли вдоль набережной около пяти минут, и когда идущая вдоль реки узкая улочка, на которой располагался ресторан, превратилась в широкий проспект, пару догнал ещё один автомобиль. Он некоторое время следовал за ними несколько позади, но вдруг он исчез и оказался уже метрах в ста, позади нескольких других машин, остановившихся пропустить пешеходов. От удивления, водитель резко нажал на тормоза. Высокий ящер тоже остановился и посмотрел прямо на водителя. Тот снова тронулся с места, и всё повторилось ещё два раза. Снаружи не было видно, что сидевшие в салоне такие же сотрудники спецслужб в штатском тоже пытались с кем-то говорить по радио, но связи не было. Оглядевшись, водитель развернул автомобиль и уже беспрепятственно уехал прочь.
Высокий ящер снова пустился в путь и незаметно проводил пару до их дома неподалёку. После этого он оглянулся, зашёл в переулок, убедился, что там не было больше прохожих, и бесследно исчез.
***
Роскошная машина, которую вёл ящер средних лет, проехала по загородной дороге и свернула к воротам огороженной высоким забором усадьбы. Водитель опустил стекло, провёл электронным ключом, и ввёл код доступа в терминал у ворот. Они открылись, впуская машину, и тут же закрылись, как только она проехала. Водитель проехал по извивающейся, посыпанной гравием аллее между высоких деревьев. Через пару сотен метров аллея вышла из леса на идеально подстриженную лужайку, и вскоре машина въехала в гараж у роскошного особняка. Двери гаража автоматически открылись, чтобы пропустить машину, и закрылись позади неё.
Водитель остановил свой дорогой седан возле роскошной машины на одной стороне гаража, тогда как другая была занята парой столь же роскошных спортивных купе. Он вышел из машины, неся портфель, сшитый из экзотической кожи, который соответствовал такому же ремню его брюк, с гравированной серебряной пряжкой, и такому же ремешку дорогих часов. Он был одет во фланелевый костюм стоимостью в месячную зарплату служащего. Золотые часы на его левой руке стоили, по меньшей мере, столько же, а на его левой руке был одет золотой браслет с сапфирами. Всё в ящере кричало о богатстве.
Ящер покинул гараж и вошёл в фойе особняка, украшенное экзотическими растениями и статуями исторических лиц. Он пересёк мозаичный мраморный пол, и его поприветствовал дворецкий, который задал несколько коротких вопросов об обеде, полученной почте, и приглашённых гостях. Обменявшись с дворецким несколькими фразами, ящер поднялся на второй этаж по мраморной лестнице, покрытой дорогим ковром ручной работы, и вошёл в свой кабинет. Там он положил портфель на тяжёлый деревянный стол и нажал кнопку воспроизведения на автоответчике. Он уже собирался снять пиджак, как что-то привлекло его внимание. Он осмотрел кабинет. Что-то казалось странным.
Ящер обошёл свой стол, опустился в кресло, всё ещё не отдавая себе отчёт об источнике странного чувства, и снова осмотрел интерьер. И тогда он понял: бронзовая статуя их верховного бога Дра Хисинга, стоявшая на пьедестале у противоположной стены, изменилась. Одна из её четырёх рук, ранее скрещённых на груди, указывала прямо на ящера. Его челюсть отвисла, и он оттолкнул кресло от стола, чтобы встать и подойти ближе, для того, чтобы проверить, не повредила ли статую незадачливая уборщица, но вместо того, чтобы опереться на подлокотники и встать, он почувствовал, что и кресло, и пол исчезли, и он упал.
Его сердце оборвалось от испуга, и он уже почти попрощался с жизнью, ожидая падения всем телом на каменный пол первого этажа, как понял, что не падает со второго этажа своего особняка на первый. Он падал в пустоте, заполненной серыми сумерками. Холодный воздух завывал у него в ушах и раздувал перья у него на голове. Ни облаков над ним, ни земли под ним не было. Слабый свет был тёмным, как в сумерки пасмурного дня, но воздух был сухим.
Мысли ящера смешались у него в голове. Он не понимал, что произошло мгновение назад и почему. Он провёл утро в своём министерском кабинете, разбираясь с отчётами о прогрессе в строительстве космодромов и исследовательских лабораторий и работая с предложениями по бюджету на следующий год. Потом он встретился с корреспондентом центральной газеты в роскошном ресторане, дал интервью, и поехал в свой загородный дом. День начался как всегда непримечательно, как и тысячи подобных дней той приятной жизни, которую он вёл, будучи министром космических исследований. Лишь продолжение этого дня стало для него неприятным.
По оценкам министра, он падал уже несколько минут. Он был образованным ящером и понимал, что гравитация должна была ускорить его падение до скорости, на которой он не только бы уже не слышал воя ветра в ушах, но он перерос бы в оглушающий шум. Он должен был ощущать мороз от набегающего воздуха, но ему было лишь холодно, как в обычный осенний день. Внезапно он увидел быстро приближающуюся землю боковым взглядом и закричал от страха в ожидании предстоящего удара, который должен был оказаться смертельным. Но вместо того, чтобы разбиться насмерть, ящер замедлился и мягко приземлился на холодную, каменную поверхность, по которой ветер нёс позёмку.
Восстановив равновесие на ногах и подняв воротник пиджака, который он так удачно не успел снять в кабинете, министр осмотрелся. Он стоял на каменной равнине с небольшими холмиками тут и там, среди которых также были небольшие пруды и лужи воды. Они были замёрзшие, и ветер нёс снег по камню и льду. Министр посмотрел вниз, на свои ноги, обутые в модные туфли. Его ноги мёрзли, и снежинки прилипли к шнуркам и носкам. Внезапно, боковым зрением, он увидел что-то и всмотрелся в том направлении. Там кто-то был.
Министр повернул голову и посмотрел туда, где заметил, как движется какая-то тень. Там через равнину медленно шёл ящер. Министр поспешил к ящеру, надеясь получить какие-то ответы, но когда он подбежал ближе, то увидел, что ящер был мёртв. Его одежда была потрёпанной, и обрывки давно выцветшей ткани его рубашки и штанов трепетали на ветру вокруг сухого, мёртвого тела. Многие перья у него на голове выпали, а другие были поломаны. Когда-то давно он носил стоптанные ботинки, которые всё ещё были зашнурованы, но у них не было подошв, и когти на ногах мертвеца торчали из-под ботинок. Вероятно, он бесцельно бродил по этим пустынным равнинам не меньше, чем много десятилетий, чтобы полностью стоптать подошвы своих рабочих ботинок.
Министр ощутил холод в своей и так мёрзнущей спине. Хватаясь за соломинку в надежде, что он не на самом деле смотрел на ходячего мертвеца, он позвал ящера. Ответа не было. Он обогнал его и помахал рукой перед его лицом. Никакой реакции. Мёртвые глаза ящера были замёрзшими и не могли видеть, его руки свисали вдоль тела, болтаясь в такт с его волочащимися шагами, и он не дышал. В отчаянии, министр уступил дорогу мёртвому ящеру и снова огляделся.
С одного направления он разглядел едва заметное свечение. Министр всмотрелся в сумерки и определённо разглядел некоторый свет. Он пошёл в ту сторону, засунув мёрзнущие руки в карманы пиджака и поскальзываясь на льду время от времени. Прогулка, казалось, должна была занять целую вечность. Он шёл дальше и дальше, но свечение было настолько далеко, что у него заняло несколько часов достичь его. По пути он повстречал другого мёртвого ящера. Тот был одет в халат священника, и по его виду министр понял, что он был, по меньшей мере, столетней давности. Потом он встретил ещё и ещё мертвецов разных возрастов, занятий и пола. Все они бесцельно и вслепую волочили свои ноги в разных направлениях. Ветер раздувал и хлопал их лохмотьями. Некоторые были босыми, а другие были обуты в остатки обуви. Некоторые были совершенно обнажёнными, и лишь цепи и ожерелья болтались на их шеях.
